Неукротимый, как море - Уилбур Смит

В глубоких провалах между волнами ветер смолкал, и наступала жуткая, неестественная тишь, которая только усиливала ужас перед следующим нарастающим валом. У его подножия «Колдун» вставал на дыбы и круто задирал нос, отчего сердце уходило в пятки, а у вахтенного подгибались колени. Выбравшись наверх, судно выравнивалось, и окна мостика заполняло хмурое, гнетущее небо с низко стелющимися, стремительными тучами.

Срывая густую, вязкую пену с гребня вала, будто куски белой ваты из распоротого черного матраса, ветер швырял ее на армированные стекла мостика. Стальной форштевень «Колдуна» тут же врубался клином в гребень, вспарывая зеленую толщу воды. От резкого удара судно кренилось из стороны в сторону и, перевалившись через гребень, летело вниз. Затем все повторялось.

Ник сидел в углу мостика, втиснувшись в парусиновое сиденье капитанского стула. При каждом ударе волн он раскачивался, как погонщик верблюда, и курил сигару за сигарой, чуть ли не ежеминутно бросая взгляд на запад, словно там, на гребне волны, вот-вот должен был появиться уродливый черный корпус «Ла-Муэт». Впрочем, Ник прекрасно знал, что конкурент находится в тысяче миль от «Колдуна», мчится по другой стороне треугольника, в вершине которого ждал подмогу бедствующий лайнер.

«А мчится ли?» — подумал Ник и тут же отбросил робкую надежду. Никаких сомнений — «Ла-Муэт» на всех парах несется к цели, соблюдая, так же как и «Колдун», полное радиомолчание. Этой уловке Ника научил Жюль Левуазан. Он будет выжидать до последнего и, только когда лайнер появится у него на радаре, выйдет на связь: «Готов взять на буксир через два часа. Вы принимаете условия „Открытой формы Ллойда“?»

Капитану терпящего бедствие судна, разуверившемуся в том, что помощь придет, надежда на спасение вскружит голову, и он не задумываясь примет ллойдовскую форму спасательного контракта, когда на горизонте объявится «Ла-Муэт», залитая огнями как рождественская елка, с развевающимися сигнальными флажками. Вот только судовладельцам придется горько пожалеть об этом решении в тиши судебных залов.

При постройке «Колдуна» Ник уделил особое внимание не только мореходным качествам, но и внешнему виду спасателя. Обычно капитан неисправного судна едва владеет собой, и выбор между двумя буксирами может легко склониться к тому, у кого более внушительный вид. Даже в этих мрачных, студеных водах «Колдун» выглядел великолепно, напоминая боевой корабль. Оставалось подгадать так, чтобы появиться в виду «Золотого авантюриста» до того, как они с «Ла-Муэт» ударят по рукам.

Не в силах усидеть на месте, Ник дождался, пока «Колдун» скатится к подошве очередной волны, вскочил, в несколько шагов пересек ставшую на мгновение устойчивой палубу мостика и вцепился в хромированный поручень над панелью «Декки». Затем набрал на клавиатуре команду и перевел аппаратуру в режим навигации, при котором судно обменивалось сигналами с кружащими вокруг Земли спутниками. «Декка» выдала положение «Колдуна» с точностью до двадцати пяти ярдов.

Ник ввел текущие координаты судна, компьютер сравнил их с расчетными данными, полученными четыре часа назад, и тут же показал пройденное расстояние и фактическую скорость. Сердито нахмурившись, Ник развернулся и посмотрел на рулевого.

«Колдун» шел поперек волн, и приходилось внимательно следить за ними, приноравливаться к малейшим отклонениям ритма в подъемах и спадах, чтобы не подставить борт и не потерять драгоценное время на выравнивание. Опытный человек в таких условиях даст фору любому автопилоту.

Ник наблюдал за рулевым и отслеживал каждую накатывавшую волну, сверяя курс с большим дублирующим компасом, прикрепленным над головой. Минут через десять стало ясно, что никаких потерь нет и что лучше рулевого в данных условиях никто, пожалуй, не справился бы.

Ручка машинного телеграфа стояла у верхней границы зеленого сектора, отклонений от курса не было, а «Колдун» все равно шел медленнее расчетной скорости. Не хватало тех нескольких узлов, на которые так надеялся Ник, когда решился на гонку с «Ла-Муэт».

Ему нужны были двадцать восемь узлов против восемнадцати у француза, но пока что выйти на эту скорость не получалось. И когда судно поднялось на очередной волне, Ник невольно бросил взгляд на запад сквозь залитые стекла, которые едва успевали очищать «дворники», и уставился в холодную пустоту зловещих, черных вод, где на сотни миль вокруг не было ни единой живой души.

Ник оторвался от окна и схватил микрофон.

— Машинное отделение, подтвердить верхнюю границу зеленого.

— Точно так, шкипер, обороты на краю сектора. — Беспечный голос стармеха вплелся в грохот налетевшей волны.

«Верхняя граница зеленого» означала предельную мощность, при которой изготовитель громадных дизелей «Миррлис» гарантировал их безопасную работу. По сравнению с экономическим режимом этот съедал непомерно много топлива. Ник выжимал из двигателей все возможное, не залезая в красный сектор, отмечавший восемьдесят процентов и выше. Стоило продержать дизели в этой зоне долгое время, и они могли выйти из строя.

Ник вернулся к стулу и снова втиснулся в парусиновое сиденье. Достал было портсигар, но вдруг замер с зажигалкой в руке. Во рту сухо, язык покрылся вязким налетом. С самого выхода из Кейптауна Ник курил не переставая и едва находил время поспать. Он, передернувшись, провел языком по нёбу, спрятал сигару обратно и скорчился на стуле, уставившись перед собой. Непонятно почему «Колдун» опаздывал, и требовалось срочно найти причину.

Внезапно Ник выпрямился, от возникшей догадки глаза сверкнули стальным блеском.

Он тихонько поднялся, кивнул стоявшему на вахте третьему помощнику и скользнул в глубину мостика, к двери, ведущей в его каюту. Ник решил схитрить — команде ни к чему было знать, что капитан вдруг решил спуститься на нижние палубы. Из каюты он бросился к капитанскому трапу.

Центральный пост управления, со всех сторон защищенный от грохота дизелей двойной стеклянной перегородкой, по части оснащения ничем не уступал ходовому мостику. На пульт, расположенный под иллюминаторами, выводилась в цифровом виде все та же информация о состоянии систем судна.

При виде самого машинного отделения даже у Ника, лично следившего за установкой оборудования, захватило дух.

В просторном зале с выкрашенными в белый цвет стенами стояли два дизельных двигателя «Миррлис», разделенные узким проходом. Каждый высотой в два и длиной в четыре «кадиллака», поставленных бампер к бамперу. У каждого по тридцать шесть цилиндров, увенчанных деловито снующими шатунами и клапанами. И каждый мог развить по одиннадцать тысяч лошадиных сил полезной мощности.