Туман - Стивен Кинг

— Это одно из тех ядовитых облаков… Заводы в Рамфорде и Саут-Парке… Химикалии… — буркнул он и двинулся дальше по проходу мимо лекарств и туалетной бумаги.

— Надо смываться отсюда, Дэвид, — нервно сказал Нортон, впрочем, без всякого убеждения в голосе. — Что ты думаешь, если…

Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар, словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном отозвались бутылки, падая с полок на плиточный пол. От одной из секций витринного стекла оторвался стеклянный клин, и я заметил, как прогнулись и кое-где расщепились деревянные рамы, удерживающие стекла.

Вой пожарной сирены внезапно оборвался. Люди настороженно молчали в наступившей тишине, словно ждали чего-то, чего-то худшего.

— Эй, люди! — крикнул Нортон. — Слушайте все!

Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руку с раскрытой ладонью над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги.

— Выходить на улицу сейчас опасно!

— Почему? — выкрикнула какая-то женщина. — У меня дома дети. Мне нужно к ним.

— Там, на улице, — смерть! — вылезла в проход миссис Кармоди. Она встала рядом с уложенными у окна двадцатипятифунтовыми мешками с удобрениями. Ее лицо показалось мне припухшим, словно его раздули изнутри.

Какой-то подросток толкнул ее, и она, удивленно хрюкнув, осела на мешки.

— Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью!

— Прошу вас! — продолжал Нортон. — Если мы немного подождем, туман развеется и мы увидим…

Ответом послужил шквал противоречивых возгласов.

— Мистер Нортон прав, — поддержал я, стараясь перекричать шум. — Давайте наберемся терпения.

— Я думаю, это было землетрясение, — сказал мягким голосом мужчина в очках. В одной руке у него были сверток пирожков с мясом и пакет с булочками, другой он держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе Билли. — Честное слово, землетрясение.

С какого-то стеллажа, видимо откинутая на самый край ударом, землетрясением или чем бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и неожиданно загремев на полу. Билли расплакался.

— Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме!

— Будь добр, заткни ему пасть, — рявкнул Бад Браун. Глаза его быстро, но бесцельно метались из стороны в сторону.

— А в зубы не хочешь? — осведомился я.

— Дэйв, ну пожалуйста… Лучше от этого не будет… — проговорил Нортон, думая о чем-то другом.

— Очень жаль, — сказала женщина, кричавшая про детей. — Мне очень жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.

И она медленно обвела нас всех взглядом. Блондинка с привлекательным лицом.

— Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде всего восемь, и она иногда забывает… Забывает, что ей положено смотреть за ним, знаете?.. А маленький Виктор… Он любит включать конфорки на плите; там загораются такие маленькие красные лампочки… Ему нравятся лампочки… А иногда он выдергивает вилки из розеток… А Ванда… Ей надоедает смотреть за ним… Ей всего восемь… — Женщина замолчала и вновь посмотрела на нас. Должно быть, мы казались ей шеренгой безжалостных глаз, не людей, а одних только глаз. — Неужели никто не поможет мне? — вдруг закричала она. Губы ее задрожали. — Неужели… Неужели никто не проводит женщину до дома?

Никто не ответил. Женщина переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Какой-то толстяк шагнул было к ней, но жена рывком дернула его назад и крепко схватила за запястье.

— Вы? — Спросила блондинка Олли.

Тот отрицательно покачал головой.

— Вы? — Обратилась она к Баду.

Бад накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал.

— Вы? — Повернулась она к Нортону, и он начал что-то говорить своим сильным адвокатским голосом о том, что нельзя, мол, так, сломя голову… Женщина махнула на него рукой, и он смущенно замолк.

— Вы? — спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как щит, будто пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного бедой человека.

— Чтоб вы все сгорели в аду… — прошептала она. Не выкрикнула, а именно прошептала смертельно усталым голосом. Потом подошла к двери и оттянула ее двумя руками.

Я хотел было окликнуть ее, но у меня пересохло во рту.

— Э-э-э, леди, послушайте… — произнес парень, накричавший на миссис Кармоди, и схватил ее за руку.

Женщина поглядела на руку. Парень, покраснев, отпустил ее, и она вышла на улицу. Туман поглощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набросок фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни слова. Какое-то время она была как надпись «Держись правой стороны», плавающая в воздухе. Ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве. Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.

Глава 4

Билли расплакался, сквозь слезы требуя маму, и я повел его по одному из проходов, обняв за плечи. Мы остановились у длинного белого холодильника с мясом, расположенного вдоль всей задней стены магазина. Я сел на пол, посадил Билли на колени, прижал лицом к себе и стал успокаивать. Я говорил неправду, которую обычно родители держат про запас для тех тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так убедительно звучит для ребенка.

— Это не простой туман, — прохныкал Билли, взглянув на меня потемневшими, полными слез глазами. — Да, папа?

— Да, думаю, это не простой туман, — здесь лгать я не хотел.

Билли начал клевать носом. Я не шевелился, опасаясь, что он снова может проснуться, но вскоре он заснул по-настоящему. Возможно, Билли плохо спал сегодня ночью, когда мы легли все вместе в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. А возможно — при этой мысли внутри у меня будто пронесся холодный вихрь, — возможно, он предчувствовал что-то еще. Я положил Билли на пол и пошел искать, чем бы его укрыть. Почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. Нортон собрал небольшую группу слушателей и продолжал что-то говорить. Бад Браун твердо стоял на посту, но Олли Викс уже покинул свое место у кассы. Несколько человек с испуганными лицами отрешенно бродили в проходах.

Через большую двойную дверь между рефрежераторным шкафом для мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной перегородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Сильно пахло дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, стараясь дышать неглубоко, потом расстегнул рубашку, задрал ее и закрыл нос и рот скомканной тканью.

Узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных лампочек. Повсюду стояли штабели коробок: пачки отбеливателя с одной стороны, ящики с безалкогольными напитками — с другой, дальше — упаковки макарон с мясом и коробки с кетчупом.

Я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел внутрь. Машину окутывали маслянистые клубы голубого дыма. Выхлопная труба выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то забило ее снаружи. Я щелкнул выключателем: генератор чихнул, плюнул дымом, закашлялся и умолк, издав напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напоминающих мне упрямую пилу Нортона.

Аварийное освещение погасло. Оставшись в темноте, я испугался и тут же потерял ориентацию. Выходя из отсека, я ударился носом о хлипкую фанерную дверь, и сердце у меня екнуло. На входных дверях, ведущих на склад, имелись окна, но по какой-то причине их закрасили черной краской, отчего темнота было почти полной. Я сбился с пути и наткнулся на штабель коробок с отбеливателем, которые тут же посыпались на пол. Одна из них пролетела у самого моего лица. Невольно шагнув назад, я споткнулся о другую, растянулся на полу и так сильно ударился головой, что перед глазами у меня засверкали яркие звезды. Хорошенькое представление!

Некоторое время я лежал, ругая самого себя, и потирал ушибленное место. Заставлял успокоиться, чтобы затем подняться и выйти на свет, к Билли…

Я осторожно встал, пытаясь взглядом найти карандашную линию света между створками двери, и наконец увидел еле заметную царапину на полотне тьмы. Двинулся туда и тут же замер, услышав какой-то звук.

Мягкий скользящий шорох. Он прекратился, потом снова возник с легким осторожным постукиванием. Внутри у меня все обмерло, словно я волшебным образом вновь стал четырехлетним ребенком. Звук доносился не из магазина, а откуда-то из-за спины. Снаружи. Оттуда, где туман. Что-то скользило и скребло там по шлакобетону. Пытаясь, может быть, пробраться сюда.

А может быть, оно уже внутри и тянется ко мне? Может быть, через мгновение я почувствую, как это что-то ползет по моему ботинку или хватает меня за шею…

Снова раздался шорох. Теперь я был уверен, что звук шел снаружи. Но легче от этого не стало. Я с трудом заставил свои ослабевшие ноги двигаться. Потом звук изменился, и что-то проскребло в темноте. Сердце у меня екнуло, и я бросился вперед к тонкой вертикальной линии света, изо всех сил ударил по двери вытянутыми руками и вылетел в помещение магазина.