Легенды о самураях. Традиции Старой Японии - Алджернон Митфорд

В старые времена после совершения церемоний, описанных выше, жених обычно наносил церемониальный визит родителям невесты, но в настоящее время этот визит наносят перед свадьбой, и хотя формы церемоний, соблюдаемых по этому случаю, и отражают старинные традиции, все-таки они отличаются, и будет хорошо, если мы возобновим древнюю традицию. Два подноса, какие использовались на свадебном пиру, нагружают дичью, рыбой и приправами, аккуратно уставленными, обычно кладутся в длинную коробку и отправляются в дом родителей невесты. Также посылаются пятьсот восемьдесят рисовых пирожков в лаковых коробках. Современная практика посылать рисовые пирожки в бадье совершенно противоречит этикету: не важно, сколько лаковых коробок может понадобиться для этой цели, только они являются правильными кухонными принадлежностями для того, чтобы посылать в них пирожки. Также подарки приносят три, пять, семь или десять мужчин, в соответствии со средствами семьи. Будущий муж дочери дарит меч и шелковое кимоно своему тестю, а шелковое кимоно – своей теще, а также дарит подарки братьям и сестрам невесты. (Церемония винопития та же самая, что имеет место между невестой и родителями жениха, с очень небольшими изменениями: жених не получает никаких подарков от своей тещи, и, когда выпивается третья чарка, жених пьет прежде тестя.) Родители невесты делают ответный визит жениху, где соблюдаются похожие церемонии.

На свадьбах выдающихся людей комнату для молодых делают из трех смежных комнат[138] и обставляют заново. Если имеются лишь две смежные комнаты, третью комнату пристраивают для этого случая. Подарки, о которых было упомянуто ранее, кладут на два подноса. Кроме этого, свадебный наряд жениха вешается на вешалку. Футоны и постельные принадлежности кладут во встроенный шкаф. Вещи невесты должны быть разложены женщинами, которых за день до этого посылают именно для этой цели, или же это может быть сделано, пока невеста переодевается. Алтарь с образами семейных богов помещается на полке, примыкающей к спальному месту. Для каждого предмета обстановки существует надлежащее место. Кайокэ[139] ставится на токо, но если оно отсутствует, кайокэ ставится во встроенный шкаф с приоткрытой дверцей, так чтобы его было сразу заметно. Книги ставятся на книжную полку или в шкаф, но, если нет ни полки, ни книжного шкафа, их кладут на токо. Одежду невесты вешают на вешалки в семействах высшего сословия, семь кимоно вешают на одну вешалку, пять из них уносят и заменяют другими и снова три уносят и заменяют другими, вешалок бывает несколько, причем вешалка для полотенец устанавливается на более почетное место, чем вешалки для одежды.

Если нет гардеробной, постельные принадлежности невесты и мебель для ее одежды размещаются в спальне. В первую брачную ночь не предусматривается никаких ширм, но на следующий день для них подбирают подходящее место. Все эти церемонии должны строго соответствовать доходам семьи.

Примечание. Автор «Сё-рэй Хикки» не делает упоминания об обычаях выбривания бровей и чернения зубов замужних женщин в знак верности своим мужьям. В высших сословиях юные дамы обычно чернили зубы, перед тем как покинуть дом своих отцов и войти в дом своих мужей, и завершали свадебную церемонию выбриванием бровей сразу же после свадебного торжества или, во всяком случае, не позднее, чем случится их первая беременность.

Происхождение этой моды затерялось в веках. В качества доказательства того, что она существовала еще до XI века, занятная книга «Тэйдзё Дзакки», или «Средневековые записки Тэйдзё», цитирует дневник Мурасаки Сикибу, дочери некоего Тамэсёки, вассала дома Итидзэн, придворной дамы и знаменитой поэтессы, автора книги под названием «Гэндзи моногатари» и других произведений. В своем дневнике она писала, что в последнюю ночь пятого года эры Канко (1008 г.), для того чтобы она могла появиться в выгодном свете в день Нового года, она удалилась в уединение собственного жилища и исправляла недостатки своей внешности чернением зубов и иным способом украшая себя.

Упоминание этого обычая также сделано в «Эйга моногатари»,[140] древней книге той же авторши.[141]

Император и придворные при его дворе также имели обыкновение чернить свои зубы, но этот обычай постепенно вымирает при нынешних обстоятельствах. Говорят, что он произошел от некоего Ханадзоно Арисито, который занимал высокое положение садайдзина, или «левого министра», в начале XII века, в правление императора Тоба. Будучи сладострастным человеком утонченного вкуса, этот министр выщипывал себе брови, брил бороду, чернил зубы, белил себе лицо и красил губы, чтобы как можно сильнее походить на женщину. В середине XII века придворные, которые уходили на войну, чернили себе зубы, и с того времени такая практика вошла в моду при дворе. Сторонники глав династии Ходзё[142] также чернили зубы в знак своей верности, и этот обычай назывaли модой Одавара по названию призамкового города этого семейства. Таким образом, обычай, который произошел из любви к чувственности и удовольствиям, по ошибке стал знаком проявления сильного и преданного духа.

Мода на чернение зубов доставляет немало хлопот своим последователям, поскольку цвет следует обновлять каждый день или, по крайней мере, через день. Хотя этот обычай и кажется сначала странным и отталкивающим, глаз привыкает смотреть без отвращения на хорошо вычерненный и отполированный ряд зубов, но когда покрытие начинает стираться и зубы становятся тускло-серыми с черными полосами, рот действительно становится уродливым. Хотя никто из читающих это никогда не воспользуется рецептом чернения зубов и не станет опробовать его на практике, я прилагаю рецепт, составленный для меня модным в Эдо аптекарем:

«Взять три пинты воды и, подогрев ее, добавить половину чайной чашки вина. Положить в эту смесь некоторое количество раскаленного докрасна железа. Оставить настаиваться на протяжении пяти-шести дней, когда на поверхности смеси образуется пленка, которую следует слить в небольшую чайную чашку и поставить рядом с огнем. Когда она нагреется, в нее добавляют растертый в порошок чернильный орешек (нарост на коре дуба) и железные опилки, затем полученную смесь снова следует подогреть. После этого жидкость наносят на зубы с помощью мягкой перьевой кисточки с добавлением растертого в порошок чернильного орешка и железных опилок, и после неоднократного нанесения достигается желаемый цвет».

Говорят, что эта процедура служит защитным средством для зубов, и я знавал людей, которые предпочитали страдать от уродства, чем от боли, и наносили на зубы черное покрытие, когда приступы зубной боли возникали с особенной силой. Один человек рассказывал мне, что после нанесения раствора для чернения зубов он испытывал немедленное облегчение боли и что, пока он чернил зубы таким образом, боли не испытывал.

ПРИЛОЖЕНИЕ В

О рождении и воспитании детей (Из «Сё-рэй Хикки»)

На пятом месяце беременности выбирают очень счастливый день для церемонии надевания пояса, который сложен из красного и белого, длиной в восемь футов. Муж вытаскивает пояс из левого рукава своего кимоно, а жена принимает его на правый рукав своего кимоно и подпоясывается им в первый раз. Эта церемония осуществляется только один раз. Когда ребенок рождается, белая часть пояса окрашивается в небесно-голубой цвет с особым знаком – родовым гербом (моном) на ней, и из него шьют платье ребенку. Однако это не первые одежки, которые надевают малышу. Красильщику приносят в дар вино и приправы, когда передают ему пояс. Существует обычай просить у матери семейства, у которой были легкие роды, пояс, который она носила во время беременности; и эту женщину называют «поясной матерью». Взятый у нее пояс связывают с подаренным мужем поясом, а «поясная мать» в это время дарит подарок и сама получает подарок.

Обстановка специально отведенного для родов помещения такова: две лохани для нижних юбок, две лохани для плаценты; предмет мебели, похожий на кресло без ножек, для того чтобы об него опиралась роженица,[143] табуретка, которой пользуется женщина, обнимающая поясницу роженицы, чтобы поддержать ее, и которой после этого пользуется повивальная бабка, чтобы омыть ребенка; несколько подушек различных размеров, чтобы женщина при родах могла дать отдых голове по своему усмотрению; новые бадьи, тазы и черпаки разных размеров. Должны быть подготовлены двадцать четыре распашонки для младенца, двенадцать шелковых и двенадцать хлопковых, кромки которых выкрашены в шафрановый цвет. Там должен быть фартук для повитухи, если ребенок из высокопоставленного семейства, для того чтобы, когда она омоет его, она не клала ребенка себе на колени: этот фартук сделан из хлопкового платка. Когда младенца вынимают из теплой воды, его тельце вытирают неподрубленным тонким платком из хлопка.