Видишь Суслика? - Фил Шрайбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тяжелее всех процедуру перенес Хомячок. Рана у него была пустячная, по касательной задело мышцы бедра, поэтому он с утра уже успел поставить всю палату с ног на голову, куда-то все время озабоченный носился, где-то достал и схомячил несколько бутеров с тунцом.
А тут, при осмотре проктолога, из его глаз полились крокодильи слёзы, а губы задрожали от еле сдерживаемых рыданий.
Суслик не утерпел, и сморозил шутейку прямо из прошлых медосмотров Вала. Когда проктолог дошел до осмотра, он сделал скорбное лицо и сообщи пунцовому Хомяку:
- Извини, Синдзи-кун, никогда я уже не буду у тебя первый.
В палате сначала воцарилась мертвая тишина, а затем мужики-эсбэшники ревущим хохотом чуть не сорвали у палатки крышу. Улыбнулся даже врач, проводивший осмотр, а Хомяк посмотрел на друга такими глазами, что Суслик понял – еще не много, и друга у него не останется.
Он попытался успокоить деликатного мальчишку:
- Ты, главное, не чихай, а то сэнсей-доно зажмурится и будет у него еще один член гей-клуба!
Это окончательно порвало эсбэшников, медсестер, и даже доктор заулыбался и отшутился:
- Только у нас, проктологов, выражение «руки из жопы» означает конец рабочего дня!
Осмотр уролога Хомячок переносил стоически…
* * *
Смысл осмотра разъяснил им военврач в чине полковника:
- Равняйсь, смирна! Отставить, орлы! – рявкнул могучий, для японца, дядька, с лицом перечерченным шрамом и даже чем-то похожим на рога, торчащие по бокам фуражки.
- Служим императору! – стройным хором ответили СБ-шники и даже подхорьки с Хомячком встроили в могучий рев свой писклявый юношеский фальцет. Суслик, Хомяк, и боец с перевязанной грудью благоразумно промолчали. Некоторые, особо ретивые, порывались вскочить, что бы отдать честь. На таких грозно шикали сиделки – мужики-СБшники из новой партии, которые охраняли раненых героев, спасших принцессу Айко. Повторное покушение было распространено – частенько гнев падал как на провалившихся исполнителей, так и на помешавших. Традиции!
- Это у него последствия проклятия, - прошептал Суслику Сёго. Хорёк-кун решил заняться просвещением Кадзуо, который, по его мнению, всегда был не от мира сего. – Была заварушка с корейцами, а они – мастера проклятий. Теперь Кокугато-доно стал почетным инвалидом и находится на военной пенсии в Императорской канцелярии. Из-за сходства с демонами за спиной его часто называют «Они».
- Ух, герои!.. – от избытка чувств Кокугато сжимал и разжимал кулаки и видно было, что ему чего-то не хватает. Как по волшебству, из-за спины у него возник адъютант с подносом, на котором стояла бутылка саке и плошка. Немедленно выпив наполненную плошку, полковник восстановил свои мысли и присутствие духа.
От избытка чувств полковника несло:
- Пуля дура, штук молодец!
- Какугато-доно! Лучше угостите! – весело ответил один СБ-шник.
- А то как же! Только здесь Оба-сан не достанет! Не унизит императорского слугу.
- Может не надо, - вступился адъютант. – Помните, как неловко прошлый раз получилось?
- Молчать! У меня ваш Ёсида-сан под Ханоем сортиры чистил! Пока я тараном китайский эсминец брал…
Тут оказалось, что у адъютанта с собой был ящик саке, который быстро разошелся по «инвалидам» и прочим «ранетым» и инструктаж перед прибытием императора быстренько превратился в попойку.
Когда все были хорошенько проинструктированы, пришел главврач и разогнал попойку. На что разгоняемый Кокугато своей мощной харизмой заставил слабо сопротивляющегося главнюка выпить с ним по плошке сакэ:
- На дорожку!
- За императора!
- За выздоровление раненых и покровителя врачей Окунинуси!
- За здоровье императрицы!
- За покровителя Окунинуси ещё раз!
- За героев спасения принцессы!
В общем, к пьянке присоединилось и главнокомандование госпиталя. В связи с экстренной необходимостью были распечатаны запасы медицинского спирта и привлечены сотрудницы из младшего медперсонала. Дабы, по традиции, подливать старшакам и подносить закуски.
Всеобщее попоище закончилось далеко заполночь.
Досталось даже несовершеннолетним пациентам, так как, по словам могучего полковника, самурай может быть любого возраста, если он взял катану и разит врагов во славу Императора, и никакие законы гражданских штафирок этому не помеха!
Непривычные организмы кадетов уже храпели от выпитого и вколотого – пьянка-пьянкой, а процедуры никто не отменял! А Суслик страдал – чем больше пил, тем больше хотелось тесного общения с женским полом.
Когда Какугато и главврач отправились догоняться в ближайший ресторан, с маджонгом и гейшами, по затихшей палатке, где уже был погашен свет, начали раздаваться странные шевеления. Неясные тени ныряли под одеяла к некоторым воинам, раздавались тихие смешки, охи и ахи.
Суслик уже был готов пойти сам искать приключения, когда почувствовал, как к нему кто-то прильнул под одеялом. Он был готов поклясться, что еще секунду назад был совершенно один!
Приятные округлости, о которых он так мечтал, тесно прижались к нему, а нежные руки обхватили еще слишком тощее тело.
- Ах, мой самурай! – промурлыкал узнаваемый голос Ласки. – Позволь мне согреть
