Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза - Моше Даян

— Пятнадцать минут, господин полковник, — сказал лейтенант Майк.

— Даю вам десять минут, — бросил комбриг и повернулся к секретарше, младшему офицеру. — Зафиксируйте это, Ципи, — десять минут.

Майор Казей закончил переделку схемы и начал наносить на карту диспозицию неприятельских войск на участке бригады с указанием примерной численности подразделений.

— Откуда эта информация? — холодно поинтересовался полковник Шмуэль.

— Дивизионная разведка, господин полковник, — доложил начразведотдела.

— И вы помните все это наизусть?

— Да, господин полковник.

Бисеринки пота катились по лицу высокого и широкоплечего офицера.

— Вы не записывали это в блокнот? — спросил командир.

— Записывал, господин полковник, но я так часто работаю с этим, что уже все запомнил.

— Ничего вы не запомнили. И то, что вы написали, неверно.

Майор посмотрел на лист, на котором писал. Молчание воцарилось на командном пункте. Никто не шевелился, даже чтобы прибить надоедливую муху.

— Откройте блокнот и посмотрите еще раз, — приказал комбриг.

Майор быстро открыл блокнот и сразу увидел, где ошибся. Он перепутал число танков одной вражеской части с числом танков другой. Казей вновь очень осторожно начал стирать две неверные строчки. Полковник взял у него тряпку и стер все размашистыми движениями. Целлофан опять стал абсолютно чистым. Заглядывая в блокнот офицера разведки и в свой собственный, Шмуэль начал чертить новые линии уверенной рукой. Закончив, он взял длинную указку.

— Положение ухудшается. Египтяне закладывают мины. Новые минные поля проложены здесь, здесь и здесь, — он показал местоположение каждого на карте. — Полоса минных заграждений добавлена здесь, здесь и здесь. На нашем участке появились новые бронетанковые части противника, в основном Т-34. Перед нами развернуты две бригады египетских танков, к тому же неприятель продолжает усиливать свою артиллерию. Возможна дислокация на нашем участке и других танковых частей. Таковы изменения. В остальном же все, как и раньше. Позднее офицер разведки обеспечит вас правильной диспозицией, а сейчас продолжим. У нас две проблемы. Мины и артиллерия. Мы постараемся передвигаться по дорогам и таким образом избежать мин. Авиация возьмет на себя артиллерию. Рафахский укрепрайон будем штурмовать силами бригады, а не батальона. За последние несколько дней Рафахское направление значительно усилено.

В палатку, пыхтя и отдуваясь, вбежал лейтенант и подошел к комбригу.

— Господин полковник… — начал он и осекся.

— С каких это пор вы не отдаете честь? — поинтересовался Шмуэль. Лейтенант выскочил из палатки, вернулся, вытянулся по стойке смирно и откозырял. Командир бригады ответил на приветствие.

— Господин полковник, генерал велел мне сообщил вам: «Кузнечик-1», — доложил лейтенант, опять встал по стойке смирно и отдал честь. Перед тем, как выйти из палатки, он откозырял еще раз. Когда полковник поставил указку на место в угол, на лице его читалось разочарование. Секретарь Ципи сказала:

— Десять минут, господин полковник. Слова с трудом слетали с ее губ.

Тем временем в палатку вошел лейтенант Майк, откозырял и передал полковнику Шмуэлю карту.

— Указывать местоположение минных полей, Майк, необходимо предельно точно, — сказал тот. — Очень важно знать, где они начинаются и где кончаются. И, более того, вы должны отмечать все изменения. Помните, что не вы будете в передовой роте, не вы напоретесь на мины. Вы будете сидеть в штабе. Но батальоны будут драться, и кто-то может погибнуть из-за вашей ошибки… Очень хорошо. Вы справились за десять минут, и карта точна. Садитесь.

Полковник повернулся к офицерам и сказал:

— ВПХ.

— Смирно! — крикнул дежуривший у входа в палатку сержант. Все вскочили. Полковник козырнул и вышел в сопровождении младших офицеров. ВПХ — аббревиатура от «Всем поджать хвосты» звучала вновь и вновь с горьким разочарованием. Если и существовал план дать военный ответ на приготовления армии Египта и других арабских стран, то теперь его положили под сукно.

Комбриг вернулся в свой трейлер.

— Георгий, — обратился он к офицеру по работе с личным составом, — вы можете, в конце концов, организовать горячий душ?

Георгий видел, что полковник недоволен. ВПХ было вовсе не тем, чего он ждал. Если комбриг возмечтал о горячем душе, значит, считает: придется ждать следующего инцидента, который, возможно, приведет к войне.

— Я договорюсь насчет душа в кибуце Цейлим, господин полковник.

— Для себя тоже.

Полковник сидел в своем трейлере, барабаня пальцами по столу, и мурчал под нос единственную мелодию, которую знал. Внезапно он ударил ладонями по столу, встал и проговорил:

— Будет война. Обязательно будет. Это неизбежно. — Когда Георгий вернулся с новостью, что договорился о душе, полковник сказал: — Георгий, у меня уже улучшилось настроение. Совершенно ясно, что война будет. Иначе и быть не может.

Полковник Шмуэль взобрался на водительское сиденье джипа. К нему присоединилась Ципи (во время поездки им предстояло проехать мимо части парашютистов, в которой служил ее бой-фрэнд) и села справа. Позади устроился Георгий и радист комбрига с наушниками на голове. Джип эскорта с пулеметом пошел впереди на предписанной дистанции. Все в этом джипе были в касках. Уже стемнело, и два джипа включили маленькие выкрашенные в синий цвет фары. Впереди полковник видел только красные габаритные огни эскортного джипа. Он сознательно снизил скорость, чтобы проверить, заметит ли это эскорт, — приказы комбрига Шмуэля относительно правил передвижения были одними из самых строгих в бронетанковых войсках. Эскортный джип сначала немного удалился, но почти сразу сбросил скорость. Шмуэль остановил машину и заглушил мотор. Тотчас же джип сопровождения развернулся и подъехал.

— Что-то случилось, господин полковник? — взволнованно спросил сержант, несмотря на то, что явно видел: с командиром все в порядке.

— Все нормально. Все хорошо. Теперь езжайте сзади.

Вдоль дороги растянулась большая колонна войск: огромные грузовики с боеприпасами, горючим, продовольствием и другими военными грузами стояли у обочины. Два управляемых парашютистами джипа проследовали мимо машин комбрига и его эскорта. Они ехали быстро, и их яркие фары освещали дорогу и военную технику на ней. Десантники сидели в джипах без рубашек и касок. Вид небрежно одетых парашютистов и их подчеркнутое пренебрежение требованиями безопасности всегда бесили полковника Шмуэля. Он постоянно твердил, что бронетанковые войска, в которые призывников направляли по разнарядке, ни в чем не уступали десантникам, личный состав которых комплектовался за счет добровольцев. На сей раз парашютисты разозлили полковника и еще по одной причине. Он узнал, что бой-фрэнд Ципи служит в десанте, и немедленно занес его в черный список.

— Что такого есть у парашютистов, чего нет у танкистов? — спросил он у Ципи.

Вопрос смутил симпатичного молодого офицера, но ее ответ: «Я просто встретила славного парня, а потом он записался в десант», — не удовлетворил полковника Шмуэля.

— Хорошо, Ципи. Пусть так. Но он же может подать рапорт о переводе в бронетанковые войска, разве нет?

— Но господин полковник, он комвзвода, это же ответственность.

— Тогда брось его, Ципи.

— Бросить моего парня, господин полковник?

— Почему бы и нет? Я познакомлю тебя с тысячей парней из бригады, которые превосходят твоего парашютиста по всем статьям. Или ты из тех девиц, которые без ума от их пятнистой формы?

— Нет, господин полковник. Форма для меня ничего не значит.

— А может, тебя привлекает красный берет? Только не говори мне сейчас, что красный цвет лучше черного.

— Черный очень красив, — поспешила уверить командира Ципи.

— Или, по-твоему, рыжие ботинки парашютистов лучше наших черных?

— Вовсе нет! — воскликнула Ципи.

— Эх, Ципи. Такая хорошенькая девушка, как ты, с высшим образованием, начитанная, не может влюбиться в форму. — Ципи еще раз объяснила, что ее не привлекает ни форма, ни какие-то иные внешние атрибуты. Ее бой-фрэнд был отличным студентом и собирался стать врачом. Он записался в парашютисты, чтобы не отстать от друзей. — Отлично, Ципи, — сказал комбриг тоном Юпитера. — Первая любовь не всегда настоящая. Ты поумнеешь и влюбишься в танкиста. Я прав, Георгий?

— Так точно, господин полковник.

— И понимая это, — подытожил Шмуэль, остановив джип около лагеря парашютистов, — я разрешаю тебе выйти здесь. Увольнительная до 21.00.

— Благодарю вас, господин полковник, — улыбнулась Ципи.

Когда они подъехали к кибуцу, Георгий повел полковника к жилищу одного из поселенцев. Вся семья ожидала комбрига, все хотели видеть его. Отец, мать и трое детей ждали в гостиной. Они накрыли стол, уставив закусками, фруктами и чашками для кофе, как если бы полковник приехал к ним в гости на уик-энд. Электрический нагреватель уже включили, и в распоряжении Шмуэля было море горячей воды.