Че Гевара. Последний романтик революции - Юрий Гавриков

Листок из Дневника от 30 сентября:

«Месяц этот напоминает по своим чертам предыдущий, но сейчас армия явно показывает большую эффективность в своих действиях (не зря усердствуют инструкторы из Пентагона и ЦРУ! — Ю.Г.)...

Наиболее важная задача — уйти отсюда и искать более благоприятную зону. Кроме того, надо наладить контакты, хотя весь наш аппарат в Ла-Пасе разрушен, и там нам также нанесли тяжелые удары».

Утром первого октября партизаны разбили лагерь в редком лесочке. Поблизости виднелись крестьянские хижины, они были заняты солдатами. На следующий день солдаты почему-то скрылись. Тем не менее, партизаны двинулись дальше в поисках более надежного места. Они продвигались из одного ущелья в другое, избегая встреч с крестьянами и патрулями. 7 октября они вошли в ложбину Кебрада де Юро. Че делает предпоследнюю запись в Дневнике:

«Одиннадцать месяцев со дня нашего появления в Ньянкауасу исполнилось без всяких осложнений, почти идиллически (надо было постучать при этом по «дереву»! — Ю.Г.). Все было тихо до полпервого, когда в ложбине, в которой мы разбили лагерь, появилась старуха, пасшая своих коз. Нам пришлось задержать ее. Она ничего внятного о солдатах не сказала, отвечая на все наши вопросы, что ничего не знает, что она уже давно в этих местах не появлялась... В полшестого Инти и еще двое отправились в хижину к старухе, у которой одна дочь парализована, другая — почти карлица. Старухе дали 50 песо и сказали, чтобы она никому ни слова о нас не говорила. Но мы мало надеемся, что она сдержит свое обещание (и правильно делаете: старуха все расскажет потом солдатам. — Ю.Г.). В пять часов мы вышли в путь. Луна еле светила, и переход был очень утомительным. Мы оставили много следов, идя по ложбине, в которой не было домов, но были посевы картофеля... В два часа ночи мы решили отдохнуть, но потом сочли бессмысленным продолжать наш путь. При ночных переходах Чино (страдал сильной близорукостью. — Ю.Г.) превращается в настоящую обузу». Далее следует несколько строк, о сообщении армейского командования, сообщавших об окруженных 37 партизанах между реками Асеро и Оро. Последнюю запись Гевара делает между 2 и 3 часами утра 8 октября. На этом записи обрывается «Боливийский дневник» Че.

О последующих событиях того же дня мир узнал со слов Инти и других трех товарищей Гевары.

Отдохнув два часа, 17 партизан снова пустились в путь. Неожиданно далеко впереди они заметили какой-то блуждающий свет, но он вскоре исчез (впоследствии выяснилось, что это был местный крестьянин, привлеченный голосами бойцов; заметив их, он тут же донес ближайшему посту в надежде получить объявленную по радио сумму за информацию об отряде).

Когда немного рассвело, Че понял, что покрытая низким кустарником ложбина не укрывает их от постороннего глаза. Поэтому он срочно послал вперед на левый и правый холмы разведку. В 8.30 утра ему донесли, что ложбина окружена войсками. Пока командир отдает необходимые распоряжения, перенесемся на время в лагерь противника...

Месяца за два до этих событий капитану боливийской армии Вильяроэлю была поручена сверхсекретная миссия — с хорошо подготовленной группой уничтожить основной отряд Че. Это были парашютисты-«рейнджеры», которых он отобрал из добровольцев. Всего 80 солдат и 16 из сержантского состава.

До этого ему дали допросить двоих перебежчиков из партизанского лагеря. Они рассказали, что в отряде «мною людей», около 20 иностранцев, имеют современное оружие и одну радиостанцию. База их в Ньянкауасу. Дезертиры сообщили также, что они раньше работали на руднике, где их завербовали люди партизан, пообещав хорошо платить (такой выдумкой пользовались почти все перебежчики. — Ю.Г.). Командирами в отряде являются Коко и Инти Передо. Есть одна женщина — аргентинка Лаура Гутьеррес, вроде немецкого происхождения, ее псевдоним — Таня. Ни о каком Че Геваре они ничего не слышали (имевший псевдоним Рамона Гевара к тому времени сменил его на Фернандо. — Ю.Г.) «Мы не захотели тренироваться, чтобы потом умереть, и ушли в город. Когда мы продавали наши винтовки, нас арестовали...», — добавили дезертиры[348].

Помимо группы Вильяроэля, в зону действия партизан была переброшена также часть «зеленых беретов» (помните, 600 человек?). Среди офицеров ЦРУ, находившихся в этом подразделении, были и кубинские контрреволюционеры-эмигранты Феликс Рамос, Эдуардо Гонсалес и Габриэль Гарсиа (это подтвердят потом на суде свидетели). И это все помимо регулярных частей двух дислоцированных в этом районе дивизий.

...Но вернемся в отряд. Че приказал бойцам наилучшим образом замаскироваться и никоим образом не выдавать себя. С наступлением темноты он надеялся с боем прорвать окружение и уйти из ложбины.

В 13.30, когда Че направил двух бойцов сменить левый дозор, они были обнаружены солдатами. Это были солдаты Вильяроэля. Тут же вся группа из 100 человек открыла ураганный огонь из винтовок, пулеметов и гранатометов. Гевара разделил находившихся в ложбине на две группы. Первой, куда вошли трое больных и один полноценный боец, он приказал спешно отходить к ближайшей реке. Сам же с пятью товарищами стал прикрывать отход первой группы, приняв огонь на себя. Стрельба продолжалась до сумерек. Когда огонь стих, трое прикрывавших отход оказались убитыми, а Че ранен в ногу. Винтовка его была искорежена вражеской пулей, в пистолете — пустая обойма. Оставшийся в живых Вилли относит на себе раненого командира на ближайший уступ. Жив и Чино. Он безуспешно пытается найти упавшие на землю очки.

Спустя некоторое время, в тот момент, когда Гевара перевязывал себе рану, проходившие неподалеку солдаты, заслышав шорох в кустах, бросаются к нему и Вилли, готовые открыть по ним огонь...

«Солдаты, не стреляйте!.. Я — Че...», — говорит им Гевара и отбрасывает в сторону изуродованную винтовку. Пленников связывают и доставляют в Игеру, в сельскую школу, превращенную теперь в тюрьму... Оттуда по рации условным кодом передается депеша командованию — «500 кансада». Она означала: «Че пленен». В ответ раздается: «Повторите... какая радость!» (Прим. авт.: О пребывании Гевары в школьном здании мы рассказываем по материалам уже упоминавшейся книги Хосе Алькасара «Геррилья Че в Боливии», изданной в Мехико в 1971 году. Алькасар много беседовал с боливийским военным корреспондентом Торрико Висконти, свидетелем плена Че в Игере и его расстрела там.)

Около семи вечера партизаны, находившиеся в дозорах на холмах, выждали некоторое время, а затем, после ухода солдат, спустились в ложбину в надежде найти Че и его товарищей. Там уже никого не было. Только валялись пустые рюкзаки. Решив, что оставшиеся в живых товарищи отступили к условленному месту у реки, они направились туда (тем более что среди следов они легко различили следы мокасин командира, сшитых из сыромятной кожи). Инти обратил внимание и на другую деталь — около брошенных рюкзаков его товарищей была разбросана еда. Он знал, что Гевара категорически запрещал это делать.