Осколки Нации - Александр Мироненко

Он тут же ударил снова. Удар пришёлся противнику в ухо и тот слегка пошатнувшись, рухнул не бок. Не давая опомнится, Давид навалился сверху. Упёршись коленом в шею врага, и перехватив его руки перед свои лицом, он с силой нажал всем телом.

Видя, как хрипит и извивается на полу тело врага он почувствовал некое наслаждение, и упоение от битвы. Ноги противника в последний раз замолотили по полу. Бледное лицо с выпученными глазами невидяще смотрело в потолок, и Давид ещё сильнее надавив на колено, с наслаждение услышал хруст шейных позвонков.

Из палаты послышался шум борьбы. Слышно было как что-то опрокинулось, а затем громкий звук падающего тела. Давид, достав из кобуры трупа, длинный охотничий нож стремглав, кинулся за дверь палаты. На полу извиваясь будто змея, дёргался в предсмертных конвульсиях второй нападающий. А на его спине обвив его тело руками и ногами, лежал Фёдор. Нападающий сжимал в руке точно такой же нож, как и своего товарища, но Фёдор не давал ему им воспользоваться, обхватив его тело так что он не мог двигать руками. С каждым разом хватка немого охотника сжималась всё больше и больше.

Давид услышал, как ломаются рёбра неприятеля, будто под давлением железного капкана. Как он начинает хрипеть сквозь выступившую пену. На кроватях сидели, и наблюдали за двобоем пятеро пациентов мужчин. Они заворожённо следили за происходящим, но никто из них так и не вмешивался. Давид подскочил к барахтающейся на полу парочке и рывком выбил нож из рук нападающего.

— Федя отпусти! — Скомандовал он. — Этот нужен мне живым.

Охотник удивлённо перевёл взгляд на героя, будто только заметив его, и слегка попустил хватку.

— Кто тебя послал? — Грозно наклонившись над врагом, спросил Давид.

— Вы покойники. Вы оба покойники! — Отдуваясь, ответил враг.

— Кто? Твой? Хозяин? — Медленно проговорил Давид, поднося лезвие ножа к глазу неприятеля.

— Мой брат! Он вас всех порешит за меня!

— Гасан? — Тихо спросил Давид, и тут же прочитал в его глазах некий испуг.

Герой посмотрел на Фёдора, и тот моментально всё понял. Тело врага начало биться в предсмертных конвульсиях, когда охотник уже стоял на ногах около героя.

— Идти сможешь? — Спросил герой, вглядываясь в распухшее от гематом тело товарища.

— Ум…

— Ладно, оставайся здесь, я всё сам сделаю. Сейчас всё надо делать тихо, а ты шуметь будешь как лось в посудной лавке. Да и присмотри за медсестрой, и вообще, чтоб никто из постояльцев, не вздумал раньше времени тревогу поднять. Я вернусь, тогда, и разберёмся с этими. — Сказал Давид и без лишних церемоний начал стягивать чёрный обтягивающий наряд, с трупа.

Облачившись во всё чёрное, и напялив на голову маску с прорезями для глаз, герой, вооружившись ножом, вылез, выпрыгнул через окно. Высота была небольшая, всего-то пара этажей, но он больно оцарапал себе спину, упав на куст колючих цветов.

Осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что рядом никого нет, он двинулся в сторону трущоб короткими перебежками. На пути герою попадались патрули стражников, но каждый раз ему удавалось скрыться. Один раз, запрятавшись в тёмном углу здания, и переждав. Во второй, времени на прятки совсем не оставалось, и он, подпрыгнув, зацепился за козырёк хлипкой хибары и спустя мгновение сидел уже на крыше. Патруль прошёл прямо под ним, старательно освещая все тёмные закоулки, но, так и не додумавшись пройтись лучом по крышам.

На руку играло также беззвёздное небо, закрытое густыми облаками. Было сыро, и душно. К дождю. Если около штаба и «Бермуд» уличные фонари горели, то в трущобах царила непроглядная тьма. Изредка пробиваемое лучом огарка свечи выставленного на подоконник.

Герой пробрался к хижине, в которой последний раз видел Гасана. К своему несказанному удивлению он застал его сидящим за столом и изучающим какие-то бумаги. Ни единого человека охраны! Вот что ошарашило Давида. По рассказу мэра этот человек должен сейчас сидеть в пуленепробиваемом бункере. Окружённом кольцом оцепления вооружённых мордоворотов.

Он обошёл хибару и распахнул входную дверь. Гасан лишь бросил быстрый взгляд на него, и снова вернулся к изучению бумаг.

— Почему один? Где напарник? А ладно не отвечай! Сделал то, что я тебе велел?

Герой молча вошёл в хижину. Сел за стол напротив вора, и рывком стянул балаклаву с головы. Несколько мгновений вор молча изучал его, но, в конце концов, вернулся к своему делу. Изучению бумаг и чертежей, раскиданных по столу.

— Не ожидал меня вновь увидеть? — Спросил Давид, кладя на стол кулак с вложенной рукояткой ножа.

— Чего ты хочешь? — Буркнул вор, не отводя взгляда от бумаг.

— Правду!

— Ишь ты, чего вздумал! — Проворчал Гасан откидываясь от стола. — А много тебе не будет?

— Откуда у тебя бумаги, которые я добыл в зоне?! — Угрожающе надвинулся на собеседника Давид.

Вор некоторое мгновение изучал лицо героя, но прочтя в нём нечто, от которого всё его нутро дрогнуло, поспешно ответил:

— Их отдал мне мэр… ну как отдал, скорее, продал в обмен на свою безопасность.

— Зачем ты подослал ко мне убийц?

— Ты стал не нужен мне. Да и знал ты очень много.

В его голове лихорадочно роились мысли, сотворив полнейший бардак. Видя возникшие перемены, Гасан продолжи:

— Да я подослал к тебе своих людей. И даже несмотря на то, что ты убил моего брата, я отпускаю тебя. Ты доказал своё право на жизнь, а это я в людях уважаю. Времени тебе до рассвета. Чтобы духу твоего здесь не было! И своего дебильного дикаря с собой захвати. Я его тоже отпускаю.

— Мне нужен мой питомец и девочка, с которой я пришёл. — Твёрдым голосом ответил герой.

Терпение вора подходило к концу, и он, багровея от злости прошипел:

— Вот как ты поступишь… ты возьмёшь свою мерзкую задницу, и уйдёшь далеко отсюда. И больше не смей сюда возвращаться! Сечёшь сучара?!

— Нет. — Коротко ответил Давид и хлёстко взмахнул ножом.

Острое лезвие ножа, будто по маслу вскрыло горло Гасана. В один миг под его остро выпирающим кадыком, возникла красная полоса, а уже в следующее мгновение в лицо Давида брызнуло горячим и липким.

Вор свалился на землю, громко хрипя и зажимая рану руками. Земля разом окрасилась в красный, и начала понемногу впитывать в себя ценное удобрение. Давид медленно поднялся из-за стола, и подошёл к пытающемуся уползти вору. Он приставил лезвие ножа к спине, а точнее к левому ребру Гасана, и рывком надавил на рукоять свободной ладонью. Лезвие вошло в аккурат между рёбер пробив клапан на сердце. Оставив нож в ране чтоб лишний раз не перепачкаться, Давид придавил ногой к земле пытающегося уползти прочь вора, и дождался пока тот успокоиться.