Мирная стратегия. Дилогия (СИ) - Мадоши Варвара

И смысл жизни вовсе не в том, чтобы время от времени делать невозможное и прыгать выше головы. А в том, чтобы получать удовольствие. Удовольствие же я от игры получаю полной мерой, бери – не хочу.

…Да, в общем, тяжело себя обманывать.

Но когда я открываю Бриа, все эти внезапные откровения и успокоительные мантры, в которые я сам не верю, вылетают у меня из головы, потому что выглядит она ужасно. А когда твой друг или знакомый выглядит ужасно, ты пытаешься ему помочь – независимо от того, живой он человек или компьютерный персонаж, это ясно.

На Бриа лица нет, но это ладно бы. Главное, что она выглядит очень странно. Ее лицо и тело как будто поменяло пластику, стало угловатым, заострилось… странно объясняю, да? Но я не художник, к сожалению, и не могу описать эти небольшие, но хорошо заметные перемены, которые внесли в ее отрисовку. Могу только сказать, что она стала значительно меньше походить на человека, чем я успел привыкнуть.

– Здравствуйте, капитан, – устало говорит Бриа. – Извините, не смогла привести себя в порядок. Денек был тот еще.

– Проходите, – приглашаю ее в каюту. – Вы и впрямь… уж не прорастать ли начинаете?

Спрашиваю это – и обмираю от внезапного холодного предчувствия: да‑да, небось, так и выглядит первая фаза прорастания! Миа‑то я не видел до того, как она превратилась в дерево.

Бриа смеется.

– Ну вы даете! По мне что, кажется, что мне так хорошо и приятно живется?

Вспоминаю, что да, талесианки в молодости прорастают только если попали в особо благоприятные условия.

– Нет, но…

– И кстати, вопрос довольно бестактный, – перебивает Бриа. – Но я на вас не в обиде, вы просто еще не успели познакомиться с тонкостями этикета. Просто если этот вопрос задается молодой талесианке, то вы либо намекаете, что она распустеха, либо что старше, чем выглядит. А если спрашиваете об этом пожилую… ну, тут вообще можно очень крепко попасть! Вдруг она обращалась в Большой Совет за разрешением на прорастание, и его не получила? Тогда вы ей на больную мозоль наступите!

Я понимаю, что дал маху. Делаю себе мысленную пометку узнать, как все‑таки этот Большой Совет регламентирует прорастание талесианок: по‑моему, если уж речь идет о естественном физиологическом процессе, то чего уж проще – найди свободный клочок земли и прорастай себе на здоровье.

– Вам налить воды? – спрашиваю я вместо того, чтобы удовлетворять свое естествопытательское любопытство. – Или чего покрепче?

– Чего хотите, того и налейте, – она машет рукой, – мой метаболизм способен нейтрализовать все жидкости, которые земляне считают съедобными… Ну, я не думаю, что медики у вас разместили что‑нибудь ядовитое, за такой недогляд и под суд угодить можно.

Ее легкий ироничный тон, несмотря на усталый вид, очень мне нравится. Это и в самом деле какая‑то другая Бриа, отнюдь не непись.

Лезу в бар, дверцу которого я успел приметить, достаю оттуда темно‑синюю бутылку с этикеткой, на которой что‑то написано неизвестными мне буквами и нарисован фейерверк.

– Детское игристое вино? – улыбается Бриа. – А что, давайте! Вам‑то напиваться нельзя, а я, как уже сказала, не напьюсь.

Я тоже не напьюсь при всем желании, и готов поклясться, что та Бриа, которая разговаривает со мной, это понимает. Но из роли не выйдет.

Мы садимся на тот самый диван со встроенным столиком. Бриа делает глоток из высокой рюмки (детское игристое вино шипит пузырьками и больше всего напоминает обыкновенную розовую газировку) и говорит:

– Вам нужна была консультация по поводу юридической системы Межзвездного содружества?

Я пожимаю плечами. Какая‑то консультация мне была нужна, во всяком случае, по поводу того, как жалоба докеров получила ход так быстро. Но вот о чем меня стоит консультировать, я и понятия не имею.

Честно говорю об этом Бриа. Заодно рассказываю всю эту ситуацию с докерами. Правда, умалчиваю, что меня назначили региональным боссом мафии. Просто сообщаю, что обратился к Вергаасу как к подрядчику для взыскания долга.

Она кивает:

– Да, информация, которую вы получили при вступлении в должность, прискорбно не полна… Ладно, сейчас постараюсь изложить самое основное коротко и попроще. Я знаю, что когда мы, юристы, пускаемся говорить о работе, у всех остальных уши вянут!

– А вы юрист? – чуть удивляюсь я.

Бриа мнется.

– Не совсем, – наконец говорит она. – Но некоторую подготовку имею.

«Должно быть, не юрист сама Бриа, – думаю я. – А вот ее оператор – другое дело… Или все еще смешнее: у девушки, которая сейчас озвучивает мою помощницу, нет реального юридического диплома, зато она достаточно нерд, чтобы придумать целую юридическую систему Межзвездного содружества, и ее вызвали как эксперта!»

Последняя версия мне особенно нравится, и я подливаю Бриа газировки.

– Спасибо, – вежливо говорит она, крутя в пальцах ножку бокала. – В общем, главное, что вам нужно знать о правосудии Межзвездного содружества – это что его не существует.

– Как это? – хмурюсь. – В смысле, что оно такое несправедливое?

– В прямом смысле, – говорит она. – По сути никакой судебной системы в Межзвездном содружестве нет, потому что его самого нет как такового… Просто бюрократическая надстройка. Она придумывает правила, по которым расы должны играть друг с другом. Некоторые играют, некоторые нет… Станция «Узел» – вообще чуть ли не единственное место, где законы Содружества имеют первостепенную силу! Нет, вру, есть еще наша Центральная База, и еще несколько объектов межпланетной юрисдикции – но это и все. Я вам больше скажу, если бы не Катастрофа, – она произносит это слово так, что большая буква слышна без тени сомнения, – это самое Содружество вообще осталось бы только фикцией из электронных документов. А так несколько ключевых правительств сумели более‑менее договориться между собой и приглядывают, чтобы остальные плясали под их дудку… до поры до времени, – она мрачно вздыхает. – Я думаю, что если проект космической экспансии не успеют осуществить в ближайшие лет двадцать, когда память о Катастрофе еще свежа, эта организация рассыпется сама собой. Как у вас рассыпался ООН.

Увы, я не настолько хорошо знаю историю, чтобы понимать, о чем она, поэтому просто киваю, показывая, что в целом идея понятна.

Хорошо, что я помню, что имеется в виду под Катастрофой: внезапный взрыв сверхновой, который зачистил целый большой сектор космоса со многими обитаемыми планетами.

– Понятно, – говорю я. – Так что там с судебной системой?

– Та, которая сейчас существует, предназначена в основном для разбора тяжб и финансовых конфликтов между представителями разных рас. Но дело в том, что почти невозможно было создать такой свод законов, который учитывал бы все этические и правовые обычаи каждой из входящих в содружество планет… – Бриа делает еще глоток. – Простите, я, должно быть, слишком академично излагаю? Как на экзамене? Я не особо умею вести диалог, вот и скатываюсь…

Это странно было слышать от девушки, только что мастерски рулившей договоренностями с саргами. Но я качаю головой:

– Вы очень понятно говорите, это главное, – говорю я. – Давайте дальше. У меня буквально глаза открываются.

И я не шучу. Глаза действительно открываются, и это не самое приятное чувство.

– Ну вот, поэтому пришлось приходить к компромиссу… Вдобавок, еще нужно было максимально ускорить время принятия решения. Поэтому все договорились, что давать ход жалобам и принимать по ним решения будут в зависимости от ИПП, в просторечии – репутации.

– Чего? – удивляюсь я.

– Интегрального показателя полезности, он же – очки репутации, – охотно поясняет Бриа. – То, что вы зарабатываете, занимаясь управлением станцией.

Ого, так репутация – это не чисто внешний механизм, она еще и в игре залегендирована? Интересно.

– Ну вот, – говорит Бриа. – Когда кто‑то подает на кого‑то жалобу, искин судебной системы сравнивает репутацию жалобщика и того, на кого пожаловались. И выносит решение в пользу того, у кого ИПП больше… ну, репутация выше.