Апелляция кибер аутсайдера - Семён Афанасьев

Она даже не стала возражать.

— Давайте посмотрим на худшее. Ну нашли у меня этот софт, — спокойно продолжил Рыжий. — Ну что они мне сделают? Снизят рейтинг? Шахтёрская планета? Так я и так на неё собираюсь, всё к тому идёт. У нас в русском языке есть поговорка: пугать ежа голой жопой.

— Образно. И точно, — озадаченно вынуждена была согласиться она. — Я, если честно, с этой стороны не думала.

— Потому что вы хорошая, — пожал плечами старшеклассник. — И имеете моральные ограничения, ещё и на фоне своей симпатии ко мне. Решайтесь!

— Стрёмно, — хмуро призналась старшая Хамасаки. — Я тебя использую. Без шансов рассчитаться в обозримой перспективе — с твоим ослиным упрямством — но ради дочери готова и на это.

— Говорю абсолютно серьёзно: с Рашидом и Ченем лично мне ещё рубиться и рубиться, вне зависимости от всего остального. Видно же.

— По каким признакам? — она схватилась за последнюю соломинку вопроса, всё еще пребывая в нерешительности.

— По пацанским правилам замкнутого коллектива, которым тыща лет: никто свою иерархию просто так не отдаст. Ещё и мне второсортному.

— Я первый раз в жизни чувствую себя малолетней дурой.

— С чего вдруг?

— Это очень серьёзная услуга, которую я беру без оплаты.

— Считайте, что я коварно втягиваю вас в обязательства в собственный адрес. Моей самооценке будет круто: никто кроме меня вам-небожительнице помочь не может, а я весь такой героический.

— Хм. Да ты эгоист, Седьков! — с изумлением констатировала Тика. — Махровый! Хотя и в очень своеобразной упаковке.

— А я когда-то претендовал на роль альтруиста?! — резонно парировал подросток. Затем добавил другим тоном. — Знаете, сегодняшний экспромт с Рашидом был абсолютно нелогичным, но таким правильным. Как оказалось в итоге. Вот сейчас чувствую, абсолютно та же фигня.

— Какая?

— Поток. Надо тупо плыть в нём — и всем будет лучше. Говоря цинично, ваше семейство ничего не теряет.

— Спасибо. — Теперь она подхватила его под руку и увлекла обратно к школе. — Я до вечера выясню детали.

— У меня только один момент вызывает вопрос. Если Чень знал, что он голый, какого рожна он полез на меня без концентратора?

— Ты недооцениваешь роль своей репутации, накопившейся до сегодняшнего дня, — дипломатично сгладила углы японка.

Правильнее было бы сказать "переоцениваешь свою репутацию, которая в глубоком минусе по инерции", но ей не позволила этого сделать традиционная тактичность своего народа.

Впрочем, парень, похоже, и так всё понял правильно.

* * *

После ёмкого и содержательного разговора с Тикой Хамасаки к Трофимову на этой перемене уже не успеваю.

Бегу рысью по первому этажу, когда меня за поворотом перехватывает Гарсия:

— Надо поговорить.

— Только если быстро: у меня рейтинг не такой крутой, как у тебя. На второй урок опаздывать не буду.

— Рыжий, я тебе когда-нибудь делал подлость либо плохо?

— Явно — нет. К чему эти манипуляции?

— Из-за тебя латинос начали враждовать с латинос. Ты не заметил утром?

— Нет. Я заметил совсем иное: у вас свои тёрки и, похоже, с Мануэлем давняя борьба за лидерство. Диего, давай откровенно?

— Давай. — Он останавливает меня и с короткого расстояния внимательно смотрит в глаза.

А выражение его лица мне не нравится.

— С Эрнандес и Мартинес у меня свои отношения. Тот Анхеле, которым ты пугал накануне, сегодня утром был в гостях, там я уже пообщался.

— С каким результатом? — после неуловимой паузы он добавляет, — если можешь ответить.

— Мы не впечатлили друг друга… Короче, я не вижу, о чём с тобой разговаривать: с девчонками мы втроём разберёмся без тебя, извини. Вашей братвой на пятачке утром рулили они и Мануэль. От меня ты чего хочешь?

— А ты изменился, Рыжий. — Гарсия отпускает мой рукав. — Ладно, откровенность за откровенность. Я по большому счёту раньше держал нейтралитет в твою сторону, где-то даже поддерживал. Не ради тебя — но тем не менее. Отгадай, кем я буду тебе теперь? По-прежнему нейтральным или врагом?

— А зачем ты мне это говоришь?

— Чтобы обозначить альтернативу. Оставляешь в покое девчонок, не создаешь мне проблем — и я останусь нейтральным. Нет — не обижайся.

— Твои слова имели бы смысл, если бы за тобой стояла диаспора. Но сейчас там, насколько я заметил, заруливают совсем другие люди. Ну и личной жизнью я не торгую, как и своими женщинами.

— Как только ты расстанешься с Аной и Айей, всё очень быстро вернется на свои места. Ты просто не знаешь нюансов.

— Бл*… Гарсия, я тебя и обидеть не хочу, и как культурно ответить — не знаю. Ты не напрасно ли лезешь в чужую интимную сферу?

— Ты — червяк и ничтожество. Мразь и слякоть под ногами, которая временно чуть приподнялась. Наши латинос в параллели тебе не симпатизируют — развлекаются. Кроме девок. Если ты мысленно занёс братву в союзники, это очень большая ошибка. Сюда можно прибавить, что мне выгодно объединиться с Анхеле — конкретно на тему твоей проблемы.

Просто хлопаю в ладоши три раза, потому что не знаю, что бы ему такое оригинальное ответить.

— Ты сейчас войдёшь в класс и громко пошлёшь Мартинес и Эрнандес, а потом пересядешь один на заднюю парту. И никогда к ним больше не подойдёшь, — он оглядывается по сторонам чтобы убедиться, что никого вокруг нет. Затем подходит ко мне вплотную так, что ощущаем дыхание друг друга. — Ты просто слишком высокого мнения о себе из-за случайной удачи. Вшивый натурал. Я тебя раньше не трогал, но вот тебе для иллюстрации…

Глава 32

Отскакиваю назад, на всякий случай разрывая дистанцию: теперь по-любому есть время для реакции, если что.

Мало ли. Вдруг у него стоят расширения, которые как в том виртуале позволяют очень жёстко работать на короткой дистанции. Ещё и арсеналом приёмов, неудобных для меня.

По нему вижу, что он раздосадован. Однако на сближение не идёт — остаётся на месте.

— Как думаешь, ты круче Рашида или Ченя? — ловлю себя на том, что не могу вспомнить, как он дерётся сам.

Ни я не могу, ни память предшественника.

На базаре он всегда съезжает чётко, сопли не жуёт; но вот чтобы лично рубился, как сегодня утром перед воротами — чего не было, того не было.

Додумать мысль до конца не получается: из-за угла выворачивают Мартинес и Эрнандес, видимо, ходившие в туалет. Следом за ними слышны и другие голоса.

Мазнув по нам обоим взглядом, девчонки молча врубают расширения: они буквально размазываются в воздухе и материализуются вплотную уже возле нас.

Нехилая (как я теперь знаю) девичья рука Мартинес