Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии - Леонид Кроль

Оксана (говорит сквозь слезы): Вы знаете, сейчас я не чувствую себя комфортно, эти слезы, они у меня не потому… а просто я не знаю, как это объяснить.

Терапевт: А я могу вам объяснить. Вы сейчас со слезами гораздо естественней, чем до сих пор. Значит, в этом есть какое-то сообщение.

Оксана (плачет): Я эту технику уже пробовала. Она мне не помогает нисколько.

Терапевт: Какую эту технику?

Оксана: Слезы.

Терапевт: А слезы – это техника?

Оксана: Да. Наверно. Инструмент какой-то. Ключик, что-то открыть. Кому-то помогает.

Терапевт: Когда вы с одежды собираете всякие ниточки (показывает), что это значит, как вы думаете?

Оксана: Так обезьянка шкурку чистит.

Терапевт: Обезьянка чистит шкурку и вылизывает ее вот так. (Показывает.) Еще, вы знаете, когда обезьянки друг друга любят, они друг у друга насекомых выкусывают. (Клиентка тихо смеется, заслоняя лицо рукой.) А вы хотели бы побыть обезьянкой на некоторое время?

Оксана: Я всю жизнь такой являюсь.

Терапевт: Это уже хорошо. А какие у вас еще состояния есть? Вот одно состояние: вы страшно умная, все про себя знаете, когда у вас прорывы, решаете проблемы. Другое состояние: вы – обезьянка. Всю жизнь обезьянка. Третье состояние: вы чувствуете себя такой несчастной и плачете. Какие еще у вас бывают состояния?

Моя идея заключается в том, что она легко перепрыгивает из одного состояния в другое, причем забывает в одном состоянии о том, что была в другом. Я пытаюсь ее примирить с тем, что она может быть разной – плакать и смеяться, чувствовать себя полноценной и наполненной и, наоборот, никчемной, жалкой, вялой. И это возможность не застывать в определенных состояниях, не пугаться никаких состояний, а рассматривать их как пианино, на котором каждая клавиша может звучать отдельно, не нарушая общей гармонии мелодии.

Оксана: У меня есть состояние, когда я очень довольна собой.

Терапевт: И что это за состояние?

Оксана: Когда у меня душа поет.

Терапевт: Вы тогда цельная?

Оксана: Да.

Терапевт: Вся душа поет?

Оксана: Да.

Терапевт: Без остаточков? Без осколочков?

Оксана: Без.

Терапевт: Тогда вы не чувствуете себя одинокой?

Оксана: Нет.

Терапевт: Вам никто не нужен?

Оксана: Нет, я просто чувствую, что все, что происходит вокруг меня, мне очень близко, я в этом живу, и это меня устраивает.

Терапевт: Вы хотите чувствовать себя в этом состоянии почаще?

Оксана: Я могу себя чувствовать в этом состоянии в любое время, но сейчас оно становится каким-то наигранным. Я поймала его, различила, начинаю привлекать его в свою жизнь, но это теряет смысл…

Терапевт: А может, вам плакать научиться?

Оксана: Не хочу.

Терапевт: Почему?

Оксана: Зачем?

Терапевт: Чтобы очеловечиться.

Оксана: Я думаю, что существуют и другие какие-то способы, которые мне более приятны.

Терапевт: Какие?

Оксана: Не знаю, улыбаться, например, в душе.

Терапевт: Так и улыбаться вы тоже будете: внешняя часть ваша улыбается, а внутренняя плачет. И у вас внешне одно, а внутренне – другое. К вам подходит человек, боюсь сказать это слово, но, может, даже мужчина (клиентка тихо смеется), и видит, что вы улыбаетесь, а на самом деле вы понимаете, что он дурак, вы только вроде бы улыбаетесь, а на самом деле не улыбаетесь, а плачете про себя. А он делает вид, что видит, как вы улыбаетесь, а вы видите, какой он дурак. (Клиентка смеется и одновременно плачет, закрываясь руками.) Вы сейчас плачете внешне, а может, внутренне улыбаетесь.

Оксана: Вы знаете, чего мне хочется? Чтобы вы сказали, что мне нужно. Мне хотелось бы, чтобы кто-то за меня нес ответственность. Хотя бы немножко…

Терапевт: За такую двойственную нести ответственность? (Клиентка смеется.) Нести ответственность за какую вашу часть? За ту, которая плачет, или ту, которая смеется? А почему это вас смущает? По-моему, замечательный образ: одна часть плачет, другая из рогатки целится. И смеется. И норовит попасть в глаз. Тому дураку, который поверит, что вы плачете. (Клиентка смеется.) Совершенно замечательные персонажи. Обычно, каков человек, такова и тень. А у вас по-другому: есть человек, а тень от него – обезьянка. Когда человек плачет, обезьянка хихикает. И в рогатку играется. Когда, наоборот, человек смеется, тогда его тень печальна, грустна и совершенно несчастна. Так получается? Когда вы говорите об одиночестве, вы имеете в виду, что одна ваша часть не может встретиться с другой вашей частью. Тень с вашим параллельным персонажем?

Оксана: Вы знаете, мне очень много времени приходится тратить на то, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Или делать вид, что я им соответствую.

Терапевт: А в нашем разговоре вы соответствуете каким-либо ожиданиям?

Оксана: Стараюсь.

Терапевт: А у меня никаких ожиданий нет.

Оксана: Не знаю. Я себя ловлю на мысли, что я делаю не то, что хочу на самом деле.

Терапевт: Это обезьянка этого хочет или вы?

(Клиентка тихо смеется, вытирает нос платком, молчит.)

Терапевт: Вообще классно – смеяться сквозь слезы. Это то, что доктор прописал. Одновременно и смеешься, и плачешь, и не нужно притворяться, что у тебя всего одна эмоция. (Клиентка смеется.) Представляете, как здорово, сразу две-три эмоции в одну посуду, и тогда гораздо меньше сложностей. Вам только осталось сказать, что вы простая, как грабли. (Клиентка смеется.) Что все это вообще не про вас. Что вы и смеетесь понарошку, и плачете понарошку, и из рогатки стреляете понарошку, а на самом деле вы простая, как грабли, и вообще не здесь, а где-нибудь там, в углу, висите под потолком и на все на это смотрите. Как вы думаете?

Оксана (после паузы): Вы знаете, я отключаюсь.

Терапевт: Отлично. Я только хотел сказать, что ваше прошлое сейчас тоже в каком-то углу валяется, и вы от него тоже уже отключаетесь. Мне кажется, что, может, проблема вообще в другом. Вот вы говорите, что прошлое так глубоко, и это такой якорь, который к вам привязан, а может, наоборот, вы от него отключаетесь и забываете, кто вы такая, откуда вы взялись, и нет у вас никакого прошлого, никаких ощущений. И ничего вас на этой грешной земле не держит. Как если бы между вами и вашим прошлым холодильник поставили, и вы его не чувствуете. И когда вы говорите, что это прошлое вас так тяготит, может, дело в другом, может, вы от него так отключаетесь, что не можете даже войти в контакт с этим прошлым.

Оксана: Вы знаете, я вспоминала прошлое по тем фактам, что мне сопутствуют в жизни…

Терапевт: Но если вас от этого прошлого такая стена ледяная отделяет, вам нужно специально, чтобы к этому прошлому хоть как-то пробиться, чтобы себя человеком почувствовать, вспоминать какие-нибудь особенно неприятные, горестные моменты. И кажется, что эти неприятные, горестные моменты и составляют все ваше прошлое. А если просто вспоминать такие обычные, милые детские моменты, то…

Оксана: Но больше вспоминается негативное…

Терапевт: Конечно, если стена такая холодная. Надо же через нее как-то пробиваться.

Оксана: Мне хочется пробиться.

Терапевт: Значит, вы признаете наличие стены.

Оксана: Конечно.

Терапевт: Уже хорошо.

Оксана: Я, может быть, не могла об этом сказать так, чтобы вы поняли… Но так оно и есть…

Терапевт: Видите, я понял.

Оксана: Я, например, сейчас живу с сестрой. И она в нашей паре – мама, а я – папа.

Терапевт: Вы, что живете, как кошка с собакой?

Оксана: Нет, мы очень хорошо живем. Но пришли к мнению. что нам пора расстаться, иначе мы друг от друга не отделимся никогда. У нас пара, у нас просто семья. Зачем же нам кто-то еще нужен?

Терапевт: А дети будут?

Так же, как и отношения с матерью, ее отношения с сестрой в каком-то смысле симбиотические. Оксана, с одной стороны, не может отделиться от человека, с другой стороны, она слишком страстно с этим человеком враждует. Слишком высокие страсти не оставляют места для более холодных, более разумных отношений. Это тема очень тесной семьи, которая оборачивается темой полного одиночества.

Оксана: В том-то и дело. В этом браке вряд ли.

Терапевт: Почему? Что мешает?

Оксана: Кого-то привлекать придется.

Терапевт: А что мешает? А привлекать для кого – для нее или для вас?

Оксана: В этой семье детей не может быть. Потому что там все выжжено, там ничего не может быть. Может быть, дружба, но для того, чтобы была дружба, что-то нужно создать.

Терапевт: А сестра на вас похожа?

Оксана: Нет, мы абсолютно разные.

Терапевт: А чем она от вас отличается?

Оксана: У нее совсем другая внешность, и она только недавно школу закончила.

Терапевт: М-да-а… Так она совсем маленькая?

Оксана: Ну почему, совершеннолетняя.

Терапевт: А чем она занимается?

Оксана: Сейчас ничем не занимается.

Терапевт: Классно жить, ничем не занимаясь.

Оксана: У нее женская роль в семье, она денег не зарабатывает.