Записано на костях. Тайны, оставшиеся после нас - Сью Блэк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он прекрасно справился с задачей лишить трупы индивидуальных особенностей. Пожалуй, даже чересчур, потому что в процессе оставил собственные подсказки. По чистоте, с которой он отделил конечности Мэри в плечевом и тазобедренном суставах, можно было с уверенностью сказать, что человек, который это сделал, знаком с анатомией и владеет хирургическими навыками. А то, какие части тела он отделил, указывало на высокую степень осведомленности о принципах опознания в современной судебной медицине.
Расчленив трупы, Ракстон запер дверь ванной, как смог почистил ковер на лестнице и, вероятно, стены, переоделся, поскольку его одежда была вся в крови. Утром он позавтракал с детьми, заглянул к уборщице сказать, что сегодня ее услуги не потребуются, и завез детей к друзьям, чтобы закончить с делом, дожидавшимся его дома. Большие фрагменты тел он обернул в старую одежду и газеты. У него получилась целая гора свертков, плюс одежда и отрезанные мягкие ткани, от которых тоже надо было избавиться. Ракстон купил бензин и несколько ночей жег их в старой бочке у себя в саду.
Он сочинил несколько объяснений исчезновению Беллы и Мэри, включая то, которое первым делом сообщил родителям последней: что она забеременела, и Бэлла договорилась для нее об аборте. Поскольку аборты находились вне закона, он надеялся, что те не станут обращаться в полицию. Ему удалось сохранить случившееся в тайне, пока он решал, что делать со свертками. Правда, персонал и пациенты замечали, что происходит что-то неладное: в доме странно пахло, куда-то подевались ковры, а хозяин выглядел неряшливым и утомленным. Кому-то он говорил, что собрался делать ремонт, кому-то – что Белла опять от него ушла, и объяснял свой неопрятный вид потрясением и беспокойством. Перевязанную руку он, по его словам, прищемил дверью. Но чтобы быть хорошим лжецом, надо всегда помнить, что и кому ты наговорил.
Ракстон понял, что не может использовать собственную машину, чтобы избавиться от тел. В округе его слишком хорошо знали. Поэтому он взял напрокат неприметный автомобиль с большим багажником и решил ехать на север, в Шотландию, чтобы там утопить останки. Он наверняка рассчитывал, что полицейские за границей не станут связываться со своими английскими коллегами. А поскольку прожил некоторое время в Эдинбурге, хорошо знал дорогу.
Ранним утром во вторник, 17 сентября, взяв с собой младшего сына, Ракстон на наемном автомобиле отправился в городок Моффат на границе, до которого было чуть больше сотни миль. С современными дорогами и быстрыми машинами такой путь можно проделать за пару часов, но в 1935 году ему пришлось предпринять целую экспедицию. В паре миль к северу от Моффата, в Дамфрисшире, он остановился на старинном каменном мостике над речкой Гарденхольм-Линн. Из-за недавних дождей она едва не выходила из берегов, и Ракстон сбросил содержимое багажника через парапет в стремительный поток.
В 12.25 в полицию обратился велосипедист, заявивший, что в Кендэле его задел автомобиль, проезжавший мимо на большой скорости. Он записал регистрационный номер машины, который немедленно сообщили по телефону в следующий полицейский участок на дороге, в Милнторпе. Когда Ракстон туда добрался, офицер его уже поджидал и велел остановиться. Инцидент не был серьезным, раз никто не пострадал, и Ракстону разрешили ехать дальше: он объяснил, что, будучи доктором, гнал изо всех сил, чтобы успеть на вызов к пациенту в Ланкастере. Однако то была громадная ошибка с его стороны, и он сам это понимал. Факт его присутствия на арендованной машине в Камбрии был официально зарегистрирован с указанием даты и времени.
Два дня спустя он снова отправился в Шотландию, чтобы избавиться от оставшегося груза. На этот раз он вел себя осторожнее и, предположительно, разбросал, незамеченный, остальные части тел в разных местах на реке Аннан и ее притоках.
К 25 сентября семья Мэри Роджерсон, встревоженная столь долгим ее отсутствием, все-таки обратилась в полицию. Ракстона, ее нанимателя, опросили, и он сообщил констеблю заранее продуманную ложь. В воскресенье, 29 сентября, спустя четырнадцать дней после убийства Беллы и Мэри, молодая женщина, прогуливавшаяся в окрестностях Моффата, посмотрела с моста в воды Гарденхольм-Линн, и ей показалось, что из воды торчит человеческая рука. Местные мужчины пошли проверить и обнаружили застрявший среди камней сверток с человеческой головой и верхней конечностью. На место немедленно прибыли полицейские из Дамфрисшира на своих велосипедах.
Они обыскали все притоки и ручьи, впадающие в Аннан, и обнаружили около дюжины фрагментов расчлененного тела, в том числе еще одну голову. Некоторые были обернуты в ткань или одежду, некоторые – в мокрые газеты. Тогда еще не существовало ни криминалистов, ни ДНК, ни судебной фотографии и электрогенераторов, чтобы освещать место преступления в ночное время. Полицейские тем не менее сработали быстро, аккуратно и результативно. Они отыскали все, что можно было найти, и сделали подробную опись, не поскупившись на детали. Фрагменты тел доставили в морг на кладбище Моффата, где ими предстояло заняться докторам.
На следующий день был составлен список находок, практически такой же, как мы составляем сейчас. У полиции имелось: две руки, еще две руки без мягких тканей, две ноги, еще две ноги без мягких тканей, верхняя часть туловища, две стопы, таз, две изуродованных головы и еще около семидесяти разных фрагментов человеческих останков. Ткань и газеты, в которые они были обернуты, тщательно очистили и просушили.
Ясно было, что это не естественная смерть и что части тел принадлежат как минимум двум разным людям. Также было очевидно, что расчленение
