Меня зовут Виктор Крид (СИ) - Француз Михаил

— Спрашивай, — пожал плечами я.

— С чего ты взял, что девочка станет Фениксом? Откуда ты вообще знаешь о таких сущностях, как Феникс и Галактус? Это не то, о чём болтают на каждом углу.

Я задумался и тоже сцепил пальцы. Опустил взгляд и нахмурился.

— Не хочешь говорить? — спросила Суо, внимательно глядя мне в лицо.

— Пытаюсь сформулировать, — ответил я. — Про моё косноязычие ты знаешь. Жутко мешает.

— Не понимаю, с чего ты вообще взял, что страдаешь «косноязычием»? Вполне нормально ты изъясняешься, — сказала она чуть-чуть раздраженно. Я промолчал. — Хорошо, — вздохнула она. — Формулируй.

— Про множественность миров ты знаешь… А в бесконечность миров веришь? — спустя около десяти минут молчания выдал я.

— Верю, — спокойно кивнула она.

— Про отделение «души» от плотного тела ты также имеешь представление?

— Имею.

— Моя «душа» отделялась трижды, — Суо нахмурилась.

— Продолжай.

— Второй раз: когда ты сама выбила её из моего тела «ударом нагваля», — именно такое название я чуть позже вычитал в книгах Карлоса Кастанеды, уже пребывая в своём старом мире в теле Васи-Сэнсэя. Ужасно меня волновала в то время эта тема, вот и перебирал литературу. Этот термин оказался ближе всего по смыслу к тому, что тогда со мной сделала жена. — Третий раз, в пирамиде Эн Сабах Нура.

— А первый? — нахмурилась ещё сильней она и приложила к основанию носа костяшки пальцев сцепленных в замок кистей рук.

— Первый раз… в подвале дома моего отца, где он держал меня на цепи, после того, как я загрыз брата. Два раза из трёх моя «душа» была… далеко, — произнёс я и замолчал. Какое-то время молчала и Суо. Затем она расцепила руки и опустила их на подлокотники своего кресла.

— Сколько лет тебе было в тот момент? — задала она несколько неожиданный вопрос.

— Десять — двенадцать, — пожал плечами я. — Не помню точно.

— Ты имеешь поразительный талант к магии. Ты знаешь об этом, Виктор? — глухой раздражённый рык зародился в моей груди словно бы сам по себе. — Тише, Вик, тише, спокойнее, — поторопилась поднять в останавливающем жесте руки она. — Сам подумай: в десять лет, без какого-либо обучения и внешней помощи выполнить одну из сложнейших техник магии Астрала. Что это, если не талант? — я даже отвечать ничего не стал, молча глядя на неё своим тяжёлым взглядом, которого она, впрочем, совершенно не тяготилась и не боялась. — Ладно, — наконец, поняв, что тема с моим «талантом в магии» гиблая, прервала начавшее затягиваться молчание она. — И что ты делал, отделившись от тела? В какие измерения попал? С кем взаимодействовал? Как сумел вернуться?

— Я… вселился в другое тело, — медленно проговорил я. — В другом мире.

— Вселился в другое тело? — удивилась она.

— Да. «Смяв» и «задавив» «душу», которая до этого владела этим телом.

— Что было за тело? — деловито поинтересовалась Суо.

— Детское. Новорожденное… наверное. Не уверен.

— Пусть так. Оставим пока что этот момент, — кивнула своим мыслям и каким-то выводам она. — Детское тело в другом мире. И?

— И прожил в этом теле до двадцати одного года.

— Вот как… А затем?

— Проснулся в подвале прикованным к стене. Память о жизни до… попадания не сохранилась. Зато о жизни, что была в «том» мире, осталась очень даже чёткая. Словно бы я как раз и был рождён в «том» мире, а «попал» в «этот», а не наоборот.

— Уверен, что это не так?

— Да.

— Почему?

— Из-за третьего «выхода» из тела.

— И что случилось в третий раз?

— Я вернулся в то же самое тело. В том же самом мире. Прожил тринадцать лет. Потом…

— Потом? — продолжала с бесконечным терпением и доброжелательным спокойствием вытаскивать из меня информацию Суо. Чувствовался тысячелетний преподавательский опыт.

— Потом мне на голову упал цветочный горшок…

— Горшок? — брови её удивленно взметнулись вверх. — Обычный цветочный горшок? — я кивнул. Она прикрыла глаза ладонью и чуть покачала головой, затем опустила руку, снова выпрямилась и посмотрела на меня. — Ну пусть «горшок». И что дальше?

— Я снова «вышел» из тела. И, знаешь, в теле была вторая «душа». А в теле Саблезуба второй «души» не было.

— Вот как… Логично, — откинулась на спинку кресла Суо. — И как ты вернулся в это тело? Что ты сделал?

— Потянул «серебряную ниточку» и «прыгнул», — пожал плечами я.

— Что ж… Способности к магии Астрала у тебя просто поразительные. А старик Нур не соврал и не ошибся: он действительно убил тебя в своей пирамиде… А в сорок втором? Когда твоё сердце остановилось? Что было тогда?

— Полёт. Огромная пустота. Ничто.

— Ты осознавал себя в этом Ничто?

— Нет. Просто летел. И мне было очень хорошо. Спокойно…

— А как ты вернулся?

— Не знаю. Синий свет. Открыл глаза.

— А в шестьдесят девятом?

— Полёт. Пустота. Ничто. Потом зелёный свет, и глаза открылись. Увидел тебя.

— Вот значит как, — задумалась Суо. — В шестьдесят девятом на тебя воздействовало Око Агамотто. Отсюда и зелёный свет, но в сорок втором синий…?

— Тессеракт. Иоганн Шмидт облучал меня после ввода сыворотки Тессерактом, заменив им Вита-Лучи Говарда Старка, — не стал скрывать от жены я.

— Камни Бесконечности…

— Да. Пространство и Время. Я перемещаюсь в пространстве и могу останавливать время.

— Останавливать время? — очень осторожно уточнила Суо, словно у умалишённого подробности его галлюцинаций выспрашивая. Я нахмурился — неприятно такое к себе отношение, тем более от любимого человека, которому доверяешь, перед которым готов раскрываться. — Уверен, что именно останавливать?

— Я двигаюсь, остальные — нет. Как это ещё назвать?

— Например, что ты сам себя выключаешь из общего Потока времени. Поток перестаёт иметь над тобой власть, и из-за этого ты можешь действовать в “замершем” мире, ведь Поток на тебя не воздействует, не “тащит” вместе со всем окружающим миром, — ответила она.

— Не однохренственно? — приподнял переставшую хмуриться бровь я.

— Нет. Не “однохренственно”, разница в затрачиваемой энергии: выбить себя из Потока — крохи, остановить сам Поток — бесконечность.

— А Око что делает?

— Перемещает “оператора” или объект, к которому применено, по Потоку вверх и вниз.

— Понятно, — кивнул головой своим мыслям я, теряя интерес к теме.

— Вик, ты — маг. Нравится тебе это или нет, — развеселилась Суо. — Насколько же забавно жизнь умеет шутить!

— Р-р-р, — снова глухой недовольный рык заворочался в моём горле. Жена остановила свой серебристый смех и остро посмотрела на меня.

— Всё это очень интересно и без сомнения важно, однако… Я так и не услышала о Фениксе и Галактусе. Откуда ты знаешь про них?

— В том мире. В том, куда летала моя “душа”, мир этот, где я сейчас — выдуманная вселенная. Очень популярная. Описанная в комиксах, книгах, фильмах и мультиках.

— Мультики и комиксы? — ещё внимательнее посмотрела на меня Суо. Я нахмурился. Она чуть приподняла бровь, как бы спрашивая: “Не пиздишь ли ты часом?”, как та собака из мемов мира Васи-сэнсея.

— Мультики и комиксы, — всё так же хмуро ответил я. Женщина прыснула, тщетно пытаясь сохранить серьёзное лицо, после чего не выдержала и залилась смехом.

Это было необычно: такой, беспечно и искренне смеющейся, я её до этого ещё ни разу не видел. И должен сказать, что такая она мне нравилась. Не больше себя всегдашней, но нравилась. Вот только причина её смеха заставляла меня продолжать хмуриться.

— Ой, не могу! Мультики и комиксы! Ха-ха-ха… — смахнула с глаз выступившую слезу, попыталась отдышаться, но не удержалась и снова закатилась смехом она.

— Не веришь?

— Ха-ха-ха… что ты! Ха-ха-ха… конечно же верю, просто попыталась представить тебя читающим комиксы или смотрящим мультики… Аха-ха-ха…

— Я люблю мультики и комиксы, — обиженно отвернул голову я.

— Ты? Мультики? — кое-как справилась со смехом Суо.

— Я. Мультики.

— Саблезуб, мультики?