Лунная пыль. Академия Эдарон (СИ) - Крук Эмилия

Во мне не было безудержной тяги к небу и полетам, как у мамы. В ней оказалось слишком сильно наследие крови фей. Как фантомная боль после ампутации конечности. Крыльев не было, а тяга к высоте преследовала даже во снах.

Ветерок налетел без предупреждения, подхватив под поясницу. Поганец опять отказывался меня слушать! Он подкидывал все выше рывками, будто скакал по ступеням, и на причитания реагировать отказывался.

— Я с тобой в Менэльторе поговорю, спросив сначала у деда, как с такими непослушными управляться.

И если я думала, что помощник испугается, то ошибалась. Он даже мохнатым ухом не повел. Но до вершины домчал чрезвычайно быстро.

Верхняя часть холма оказалась достаточно обширной, чтобы не свалиться, но и разгуляться на ней было не просто — всего пару шагов в каждую сторону. Удивительно и страшно! Зато в центре я заметила серебряную посудину, которая и была у организаторов вместо кубка.

Не задумываясь, сделала шаг в нужную сторону и даже зацепила ручку кубка, когда поняла, что твердой поверхности под ногами не ощущаю. А ухнувшее куда-то в район горла сердце наблюдается от резкого смещения уровней высоты. Люк над головой захлопнулся мгновенно, отрезая от меня помощника. Я летела вниз с чудовищной скоростью, прижимая к груди дурацкий трофей, в отчаянье понимая, что где-то в этой темноте обязательно будет дно.

Все случилось очень быстро — резкий рывок и болезненное приземление, вышибающее из легких не только воздух, но и ругательства. И даже это бы ничего, но проклятый перенос сказался не только на расшатанных нервах. Мутило жутко.

С трудом отскребая себя от пола, поняла, что мне еще повезло плюхнуться на ковер, хоть кости целы. Оглядевшись, присвистнула. Гостиная была великолепна. Утонченное изящество линий, пастельные тона в интерьере, большой камин с маленьким столиком и двумя креслами перед ним. Так и знала, что портал Тоскана окажется посильнее академического.

А потом как ударило пониманием. Это мой шанс. Ускользнуть ото всех, чтобы никто и проследить не мог. Я мысленно воззвала к брату, зная, что тот поймет и постарается явиться как можно скорее. Как же сейчас недостает амулета отвода глаз! Но может и к лучшему, что с Лиром больше не придется видится. Ведь когда я вновь вернусь в

Академию за вещами, их команду уже будет в стенах родной альма-матер. Дернуло внутри болезненно, заныло от этого понимания. Но я тут же пустила знакомый блок. Неестественно, зато действенно!

Осторожно поставила кубок на столик у камина, погладив серебряную пузатую поверхность. Надеюсь, что победу нашей команде засчитают. Все-таки я сначала его уцепила, а уж потом рухнула в бездну. Но и ошибка была наигрубейшая, за которую по головке декан боевого факультета точно не погладит. Я, как всегда сплоховала, не перейдя на магическое зрение перед элементарным действием. Ничему жизнь не учит…

— Псссссс, — раздалось от окна, и я радостно оскалилась любимому брату. — Мы сначала выберемся отсюда, а потом я тебя бить буду.

— Ха, мне после сегодняшнего ничего не страшно, — я, наверное, снова светилась от переизбытка чувств, потому что Карл улыбнулся в ответ.

Лазить по окнам я умела, но понимала, что у Тоскана наверняка тут навешано заклинаний разных, поэтому вышла через дверь, просто сдвинув тяжелую задвижку.

До порта мы бежали, решив не брать экипаж, который могли отследить. И так жгло внутри адреналином в купе с ожиданием скорых приключений, что я улыбалась, как сумасшедшая, рискуя прикусить язык, если ненароком споткнусь.

Глава 32. Сюрпризы мирозданья

Перед заходом в порт Карл сильно дернул за руку, приложив палец к губам. На что я лишь хмыкнула, потому что прекрасно понимала всю серьезность проворачиваемой операции.

И пусть с моряками договаривался Нарин, массовую драку перед отплытием организовывал Карл, самую важную миссию, уговорив капитана, выполнила я сама.

Брат заголосил какой-то перепуганной птицей, чем вызвал мой неуместный смех. Еле себя остановила, особенно, когда клич повторился. А уж когда в ответ раздался еще более нелепый вопль, рот мне пришлось зажимать уже Карлу. Где эти олухи таких птиц слышали интересно?

— Да угомонись ты! — Карл нервничал. — Пошли, Нарин добро дал.

Я себя сдерживала, хоть плечи и подрагивали. А брат косился одним глазом, как лошадь на наездника, чем вызывал еще большее веселье. Но мне сегодня после нежданного падения простительно. Нервы, знаете ли.

— Нар, эй, Нар, — свистящим шепотом позвал Карл в одном из глухих переулков. И я ахнула, когда от стены отлепилась долговязая тень. Да с такими талантами только вором подрабатывать… И тут поняла, что сама же и сделала старпому такой амулет. В темноте или тени его просто не было видно. Опасная вещица в недобрых руках! Но задавать вопросы Нарину не посмела, все-таки он друг Карла, да и обещал не пользоваться амулетом во вред.

Теперь настала очередь Нарина перехватывать мою ладонь. Карл оставался руководить людским «оркестром». Лишь бы успел потом на борт!

Старпом тем временем, вложив амулет между нашими пальцами, потащил вдоль стен. Он ступал осторожно и ловко, будто всю жизнь только этим и занимался. Я по сравнению с ним казалась неизящной коровой.

На трап ступали уже открыто, ведь все равно никто не смотрел. Народ был занят массовой дракой у захудалой таверны, вовсю делая ставки.

— Богиня меня побери, за что? — стонал Карл, в очередной раз свешиваясь за борт.

Я лишь улыбалась, сама испытывая ту же самую гамму ощущений. И терзали подозрения, что брат страдает из-за меня. Все-таки связь между нами еще очень сильна.

К нему тут же подскочил Ветерок, окружая холодным вихрем, немного облегчая тошноту. Я в этот раз уже знала чего ожидать, заранее предупредив помощника. А он и рад стараться, носясь от мачты с развивающимися парусами до страждущих, обдувая соленым воздухом с каплями прохладной воды.

Я поняла сейчас, что Ветерку просто не хватало простора для его шалостей. Такому непоседе нет места в общежитских тесных стенах. И вволю нарезвившись, он стал более послушным и отзывчивым.

В перерывах между собственным отвратительным самочувствием и заботах о брате, я наслаждалась плаванием. Мы шли очень быстро и от того неровно, иногда ощутимо подпрыгивая на волнах. Но эта скорость рождала в душе дикий восторг, напоминая о генах сумасбродных фей в моей родословной.

Мы добрались до Градона за двое суток, глубоким вечером, когда на город опускались сизые сумерки. Карл хотел остаться с другом, не смея стеснять моих родственников, но я, не слушая возражений, повела его к дому.

Нас вызвался проводить капитан Юджин, аргументируя тем, что живет неподалеку. Но я была уверена, что причина лишь в его добром сердце. Он беспокоился о том, что Карл, в случае опасности не сможет меня защитить.

Я глубоко вдыхала знакомый с детства воздух. Сейчас к запаху йода и соли примешивался аромат прелой земли. Снег в Градоне — редкость, и в эту зиму погода родной городок не радовала вовсе, опускаясь туманами, бередя частыми дождями.

Наш дом еще не спал. Было видно, что в гостиной горит тусклый свет, а у Эрры в подсобке яркий. И я застыла перед дверями в какой-то странной нерешительности, чувствуя, что больше здесь не своя. Гостья, приезжающая наскоками. Бередящая устоявшийся уклад и вносящая сумятицу в спокойные будни обывателей.

Не стала стучать, достав из схрона ключ, уверенно повернула его в замке. И только потом обернулась попрощаться.

— Капитан Юджин, я не знаю как благодарить!

— Главное береги себя, остальное не имеет значения, — мужчина порывисто меня обнял, быстро зашагав прочь.

— Он ведь к тебе неравнодушен, Кам, — выдал Карл, озадаченно смотря вслед капитану.

— Я знаю, братец, я знаю…

Не хотелось данное знание облекать в слова, продолжая и дальше эгоистично пользоваться расположением Юджина. Но брат, как всегда, говорит не думая. Я ведь с самого начала все поняла. Догадалась еще там, в порту, когда капитан, смущаясь, слово юнец, отдавал мне записку. Только старалась об этом не думать, окрашивая облик Юджина в бескорыстный рыцарский оттенок. Придавая его поступкам и отзывчивости налет классического благородства.