Огненный бассейн (Сборник фантастических романов) - Кристофер Джон

Крики и споры пронеслись по всему залу. Один из американских делегатов произнес короткую сильную речь в поддержку Джулиуса. Китайский делегат тоже. Но другие поддержали Пьера. Делегат Индии заявил, что личности не имеют значения. Важно создать сильное и эффективное правительство, а для этого нужен сильный руководитель. А не ослабленный преклонным возрастом. Джулиус сделал великое дело, и его долго будут помнить. Но его место теперь должно быть занято более молодым человеком.

Фриц рядом со мной сказал:

— Проголосуют против него.

— Это немыслимо, — возразил я. — Кричат лишь некоторые, но когда дойдет до голосования…

Обсуждение продолжалось. Наконец начали голосовать предложение о переизбрании Джулиуса президентом. Зал был оборудован электрическим устройством: делегаты нажимали кнопку “за” или “против”, и результаты появлялись на табло. Там загорелись большие цифры.

“За” — сто пятьдесят два.

Я затаил дыхание.

“Против” — сто шестьдесят четыре.

Последующая буря приветствий и негодующих возгласов была более яростной, чем все предыдущие. Она не кончилась, пока не встал Джулиус. Он сказал:

— Конференция приняла решение. — Внешне он не изменился, но голос его звучал устало. — Мы все должны согласиться с ним. Я хочу лишь, чтобы мы оставались едиными при любом президенте и совете. Люди не в счет. Важно лишь единство.

Аплодисменты на этот раз звучали недолго. Старший представитель Соединенных Штатов сказал:

— Мы прибыли с доброй верой, готовые сотрудничать с людьми всех наций. А услышали только болтовню и оскорбление великого человека. Исторические книги говорили нам о том, каковы европейцы, что они никогда не меняются, но мы не верили этому. Что же, теперь мы верим. Наша делегация покидает конференцию. У вас есть свой собственный континент, а у нас свой, и мы сами позаботимся о себе.

Американцы собрали свои вещи и направились к выходу.

Прежде чем они вышли, китайский делегат своим мягким голосом сказал:

— Мы согласны с американской делегацией. Мы считаем, что наши интересы не может защитить совет, разрываемый страстями, как мы это видели сегодня. К сожалению, мы должны покинуть конференцию.

Один из немецких делегатов сказал:

— Это работа Франции. Французы заняты лишь своими интересами и амбициями. Они хотят править Европой, как правили ею раньше. Но я должен сказать им: берегитесь! У нас, немцев, есть армия, которая сумеет защитить наши границы, и есть авиация…

Его слова затерялись в настоящем аду. Я видел, как встал английский делегат и направился к выходу. Я взглянул на Джулиуса. Тот сидел, опустив голову, закрыв глаза руками.

Из зала конференции по твердому снегу можно было подняться по склону Юнгфрау. И Юнгфрау сверкала слева от нас, Менх и Эльгер — справа. Виднелся круглый купол обсерватории, которая снова использовалась для наблюдений за бесстрастными небесами. Снежные поля над нами расступились, и стали видны зеленые поля внизу. Солнце садилось, появились тени.

Мы молчали, выйдя из зала. Наконец Бинпол сказал:

— Если бы Генри не умер…

— Что может сделать один человек?

— Многое. Джулиус сделал. Но Генри был бы не один. Я помогал бы ему, если бы он захотел.

Я подумал об этом и сказал:

— Наверно, я тоже. Но Генри мертв.

Фриц сказал:

— Я откажусь от своей фермы. Есть дела поважнее.

— Я с тобой, — сказал Бинпол.

Фриц покачал головой:

— Между нами разница. Твоя работа важнее моей.

— Не такая важная, как эта. А ты, Уилл? Ты готов к новой борьбе, длительной, менее волнующей, без великого триумфа в конце? Оставишь ли ты свои моря и острова, чтобы помочь нам объединить людей, сохранить мир и свободу? Англичанин, немец и француз — это будет неплохое начало.

Воздух был холодный, но возбуждающий. И порыв ветра принес снежную пыль с вершины Юнгфрау.

— Да, — сказал я. — Я оставлю свои моря и острова.

Рваный край

1

Популярная газета назвала это трясущейся весной.

Первая катастрофа — в Новой Зеландии — унесла тридцать тысяч жизней, сильно разрушив Крайстчерч и совершенно уничтожив Данидин. Две недели спустя на Малайю и Северное Борнео обрушились приливные волны, а в Южно-Китайском море с паром и дымом поднялась новая вулканическая цепь. В Боливийских Андах произошло сильнейшее землетрясение, а более слабое — на Ямайке. Россия сообщила о землетрясении в Туркмении, а в Китае, по сообщениям сейсмологов, вскоре разрушительное землетрясение случилось в Тибете.

Впрочем, беспокоившие Мэтью Коттера капризы природы были более обычными и близкими. Серия холодных фронтов прокатилась с Атлантического океана, вызвав на острове шквальные ветры и необычно холодный дождь. Это было самое главное время года, когда ранние помидоры вырастали в пригодные для употребления плоды, и расход горючего на поддержание в теплицах нужной температуры приводил в отчаяние. Настроение Мэтью не улучшилось, когда в последующие недели шквальные ветры разбили стекло в теплицах. В конце второй недели, проведя целый день за починкой парников, он со смешанным чувством вспомнил, что его пригласили на ужин Карвардины. Готовить себе ужин не хотелось, но перспектива костюма и хороших манер тоже не прельщала.

Карвардины жили в нескольких милях от него, в Форесте. Джон Карвардин, которому шел шестой десяток, пять лет назад оставил свою работу геолога в одной из средневосточных нефтяных компаний. У них с Мэтью были приятельские отношения: раз или два в неделю они играли в бильярд в клубе. Конечно, Карвардины — гостеприимные хозяева, но одно это не объясняет их настойчивого внимания к одинокому мужчине. Как он и ожидал, синий автомобиль Мэг Этвелл стоял перед домом, когда он подъехал.

Мэг Этвелл и Сильвия Карвардин были давними подругами; главным образом из-за этого Карвардины и переехали на Гернси. Одного возраста — Сильвия на добрых двадцать лет моложе мужа, — с сангвиническим темпераментом и хорошим характером. Но физически они были противоположностью друг друга: Сильвия маленькая, светловолосая и полная, а Мэг высокая, темная, с пружинистой походкой. Она была замужем за адвокатом, который умер три года назад, оставив ее с двумя детьми. Привлекательная и неглупая, она, несомненно, стала бы хорошей женой для разведенного фермера, чья дочь выросла и уехала на большую землю. Сильвия была тактична, не указывая на очевидное, но постоянно сводила их, чтобы они сами осознали разумность такого исхода. Мэтью казалось, что в таких случаях он замечал смешливые огоньки во взгляде Мэг. Он полагал, что, если бы отнесся к этому делу серьезно, она последовала бы его примеру, но пока это ее не занимало. Похоже, она вполне довольна своей жизнью, домом и детьми.

В камине гостиной пылал огонь. Климат после штормов — это единственный недостаток, который Карвардины обнаружили на острове. Джон налил приятелю крепкого виски, а Сильвия спросила его о Джейн. Она сказала, как говорила не раз и раньше, что он должен чувствовать себя одиноко без дочери.

Мэтью согласился.

— Но она часто пишет письма и звонит каждую неделю. И для нее хорошо, что она уехала.

Мэг сказала:

— Да, это очень важно, я думаю. Прекрасное место для детей, но для старших мало возможностей. Я уверена, что после школы мои тоже уедут на большую землю, даже если не захотят учиться в университете.

Ее сыну было 16 лет, а дочери 12, красивые и послушные дети.

Сильвия сказала:

— Я думаю, тебе придется хуже, чем Мэтью. У него есть еще теплицы. Для женщины пустой дом еще более пуст.

Мэг резко ответила:

— Меня это не волнует. Если поискать, можно найти множество занятий. Не думаю, чтобы у меня было время для скуки.

Она говорила честно, не пытаясь произвести впечатление, и это нравилось Мэтью. Он снова увидел, что она прекрасная женщина и план Сильвии вполне разумен. Но он сомневался, что когда-нибудь серьезно будет в нем участвовать. Он вполне доволен своей жизнью.