Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На неделю я съездил в Душанбе проведать родителей, которые мирно жили в своем уютном домике под сенью виноградника. В горах тем временем наступила середина весны и снова пришла удушающая жара. Не такая, как в выжженном солнцем Конгурте, но тоже дающая о себе знать в накалившемся железном вагончике. Станция располагалась повыше небольшого кишлака, откуда слышались периодически петушиная перекличка и крики ишаков. Не ведая, что в Азии всюду глаза и уши, я начал в своем дворике ходить в шортах, что несколько облегчало перенесение жары. Однажды ко мне подошел благообразный старик с длинной белой бородой, говоривший, слегка коверкая слова, по-русски:
– Дорогой, как дела? Как живешь?
– Хорошо, дедушка, спасибо!
Мой посетитель вдруг вытащил из-за пазухи халата пачку денег и сказал:
– Слушай, возьми эти деньги, прошу!
– Не нужно, дедушка, у меня свои есть! – оторопел я.
– Ничего, еще возьми, прошу!
– Да зачем мне эти деньги, дедушка?
– А ты купи себе штаны, дорогой! Внизу наши люди тебя просят, нехорошо так ходить, ходи в штанах!
– Ах вот в чем дело! – наконец догадался я. – Простите, я не знал, что меня видно из кишлака, а брюки у меня есть! – покраснев, в смущении пробормотал я.
– Вот хорошо! Большое спасибо, дорогой! Будь здоров!
И старик ушел, пряча деньги за пазуху. Добрые люди и благородные характеры! Как мудро, с восточным тактом, они умели тогда разрешить любую проблему. В житейских делах они знали толк и многому научили меня.
На них чем-то похож был мой отец, когда во время домашних работ, которые он любил делать один, подзывал меня или кого-либо из моих новых друзей, прося помочь ему.
– Скажи, сын, как ты думаешь, где лучше планку прибить – вверху или внизу? – спрашивал он, мастеря что-нибудь во дворе.
– Можно вот здесь прибить планку, папа! – неуверенно отвечал я, смущенный тем, что отец спрашивает у меня совета.
– Это ты хорошо сказал, но не совсем хорошо! Вот сюда лучше планку прибить! – говорил он с улыбкой, и эта улыбка и доброе настроение передавались мне и моим друзьям.
В начале лета на станцию приехал институтский специалист для проверки аппаратуры, и в нем я узнал бывшего сотрудника Института гастроэнтерологии, который перевелся теперь инженером в Институт сейсмологии. Мы радостно приветствовали друг друга, вспомнив совместную работу на хлопке. С ним мы объездили все местные ущелья и иногда уезжали купаться на Нурекское водохранилище, в котором, как в синем зеркале, отражались окрестные горы. Он же дал мне мудрый совет, который я сохранил на всю жизнь.
– Скажи, а почему ты, живя на станции, не обустраиваешь ее? – как-то спросил мой знакомый. – Сделал бы огород, провел бы воду в вагончик, и, кстати, еще можно посадить небольшой сад!
Задумавшись, я ответил:
– Но ведь я здесь только временно, потому и нет смысла здесь что-то обустраивать…
– Нет, это не причина. Пойми, вся жизнь – временная! А ты сделай что-нибудь постоянное для людей, которые будут здесь жить после тебя!
Пристыженный верным и правильным замечанием, я согласился с инженером. Вместе мы провели воду к вагончику, купив шланг и краны в местном хозяйственном магазине, и сделали поливную систему для огорода. Оставшись один, я посадил помидоры, огурцы и турб, которые хорошо прижились, благодаря щедрому поливу. Рядом с вагончиком принялись тоненькие прутики черешен. Их я последними успел купить на поселковом рынке, расположенном в пятнадцати километрах от нашего кишлака, куда пришлось добираться пешком. Во дворике я расчистил дорожки, посыпав их гравием, который на тачке возил сверху, из ущелья. Выкопал в горных лугах розовые и желтые мальвы и пересадил их вдоль дорожек.
