Кровь и лунный свет - Эрин Бити
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Убирайся из моего квартала, – рычит он. – Пока я не вышвырнул тебя сам.
– Ты уже сделал это семнадцать лет назад, – отвечаю я. – И, на мой взгляд, это лучшее, что ты мог для меня сделать.
Я тянусь к камню пустоты, но Грегор скидывает его со стола.
– Это не твое, – выплевывает он, пока камень скачет по вымощенным камням площади. – Ты ничего не заберешь отсюда. Тебя здесь вообще никогда не должно было быть.
Я устала спорить. Поэтому отворачиваюсь и иду к дому Афины, где оставила плащ. Меня бы не удивило, последуй Грегор за мной, чтобы проследить, что я не задержусь в квартале дольше необходимого, но этого не происходит. А вот Афина быстро догоняет меня и пристраивается рядом.
– Спор разгорелся ярче, чем полная луна, – иронично подмечает она.
– Наш дядя – лицемер, – отвечаю я. – Он бросил меня в младенчестве, чтобы вернуться почти через два десятка лет, узнав, что я обладаю магией, достойной признания. А затем пытается диктовать, как мне использовать способности.
Мы подходим к дому Афины, и она открывает передо мной двери.
– Я не говорила, что ты ошибаешься.
– Спасибо.
– Но и не говорила, что ты права.
Я прохожу на кухню.
– Так ты считаешь – я не должна применить свою магию, чтобы помочь остановить убийцу и освободить невинного из тюрьмы?
– Если ты перестанешь выдавать свои мысли за мои слова, я, наконец, скажу, что думаю. – Она останавливается на пороге кухни и складывает руки на груди.
Я поднимаю плащ со спинки стула, на которую повесила его несколько часов назад. Шерсть слегка распушилась от огня.
– Я слушаю.
Афина вздергивает подбородок:
– Грегор не имеет права просить тебя отвернуться от единственного мира, который ты знала, и людей, которых любишь. Но ты должна понимать: так он пытается исправить то, что считает самой большой ошибкой в своей жизни.
– Какую именно? Отказ от меня? Или попытку меня вернуть? – уточняю я.
Она закатывает глаза:
– Темная ночь, ты такая же упрямица, как он. – Афина опускает руки и, подойдя ко мне, расправляет плащ у меня на плечах, пока я мучаюсь с застежкой. – Что касается твоих способностей… Я считаю, что ты в полном праве распоряжаться ими. Но тебе нужен наставник. Тебе нужны мы. Как и ты – нам.
Я вздыхаю:
– Наверное. Не знаю. Но, на мой взгляд, сейчас важнее остановить убийцу и освободить магистра. – Кузина на несколько сантиметров ниже меня, поэтому я смотрю на нее сверху вниз. – К тому же есть другие дела, которые мне необходимо уладить.
Например, с Симоном.
– Тогда улаживай. – Афина поправляет мой капюшон, выворачивая его на правильную сторону. – Но, нравится тебе это или нет, ты – мост между адрианами и селенаэ. И если ты разрушишь связь с нами – сделаешь хуже себе.
Кажется, уже слишком поздно.
– Грегор действительно так разозлился, что никогда больше не позволит мне прийти сюда?
Афина отступает на шаг и пожимает плечами:
– Ты сильно задела его, но он всегда ставил семью на первое место. Стал бы он иначе присматривать за тобой столько лет?
– Может, он выполнял обещание, данное моему отцу?
Она качает головой:
– Поверь, не прошло и часа, как он пожалел, что оставил тебя в монастыре. И семнадцать лет ждал малейшего повода, чтобы ворваться в твою жизнь и вернуть тебя. Но ни настоятельница, ни архитектор не позволяли. Вот почему его задели твои слова о том, что отдать тебя – лучшее, что он мог для тебя сделать.
Но, поступи он иначе, я бы никогда не подружилась с Маргерит. Не начала бы работать у архитектора. Не встретила бы Симона.
– Я не считаю, что он ошибся.
– И ему еще больнее это признавать.
Пора уходить, пока Грегор не пришел проверять, не ослушалась ли я. Желая попрощаться с Маргерит, я пересекаю кухню и захожу в комнату для больных. Но подруга спит. Будить Афина не советует, поэтому я сжимаю руку Марги и целую ее в нос. Затем кузина провожает меня до стены квартала. Луна уже скрылась за горизонтом, и я не уверена, что смогла бы одна отыскать в темноте дорогу.
На увитой лозами аллее, ведущей к улице, что разделяет квартал селенаэ и аббатство Света, Афина обнимает меня и обещает сообщить, если состояние Маргерит изменится. А затем кладет что-то мне в руку. Кожаный мешочек с камнем пустоты.
– Грегор сказал, что я не могу его взять, – возражаю я, несмотря на участившееся сердцебиение от предвкушения тренировки.
– Он одолжил его у меня, так что решать тоже мне. – Афина кивает на мешочек. – Внутри еще есть лунный камень. Правда, он практически израсходован. Так что держи их подальше друг от друга.
Внезапно ее слова вспыхивают у меня в голове.
– Ты говорила, что камни пустоты когда-то использовали как оружие. Из них его делали, потому что они острые?
Афина качает головой:
– Камень пустоты поглотит любую магию, которую ты ему передашь, если прикоснешься кожей. – Она замолкает на мгновение, словно собирается с мыслями перед тем, чтобы сказать нечто пугающее. – Но стоит ему коснуться твоей крови, как он заберет твою магию полностью. До капли. В одно мгновение.
Я вздрагиваю, представляя, насколько это ужасно.
– Навсегда?
– К счастью, нет. Можно вернуть ее, если подставить свою кровь лунному свету, как в первый раз. Но все равно… это равносильно смерти. – Афина передергивает плечами. – Во времена Империи селенаэ делали тонкие наконечники стрел из камня пустоты, которые, пробивая кожу, отламывались и полностью лишали жертву магии. Те, кто не погиб в бою, часто жалели, что живы.
– Опустошение, – шепчу я, осознав, что подразумевал Грегор под этим словом. – Вот что вы делаете с теми, кого изгоняете из общины?
Она кивает:
– Несколько осколков камня пустоты зашивают под кожу, чтобы лишить селенаэ магии.
– Стоит ли мне опасаться, что Грегор захочет так поступить со мной?
– Нет, ведь именно это он пытался предотвратить, – отвечает Афина. – На самом деле он должен был сделать это, когда оставил тебя в аббатстве. На случай, если в твоей крови есть магия. Но он убедил наших старейшин, что ее в тебе нет. Сейчас никто не знает о твоих способностях. Но если о твоем происхождении узнают адриане, тебе придется выбирать: стать частью нашего мира
