Человеческий рой. Естественная история общества - Марк Моффетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К одним из наиболее устойчивых среди всех сообществ млекопитающих относится сообщество летучих мышей вида обыкновенный копьенос, состоящее из особей, которые вообще не являются родственниками. Каждая пещера в местах обитания этих летучих мышей вмещает множество сообществ, устраивающихся на ночлег на отдельных участках. Такие сообщества включают от 8 до 40 самок, которые впервые встретились, будучи еще молодыми взрослыми особями, и одного самца, почти не представляющего ценности. Хотя эти самки вообще не связаны родством, они хорошо относятся друг к другу. Самки вместе добывают корм на общей территории и становятся настолько преданными группе в течение всей своей жизни продолжительностью более 16 лет, что, если детеныш падает с насеста, они защищают его от чужих летучих мышей до тех пор, пока мать не придет на помощь[644].
Несомненно, сообщества обеспечивают преимущества (например, защиту детенышей), которые могут удерживать животных вместе, не важно, связаны ли они родством. Хотя родственные связи могут служить дополнительным мотивом для того, чтобы оставаться в определенных сообществах, присутствие родственников не обязательно для благоденствия и процветания самого сообщества. Ключом к его успеху служит взаимовыгодное сосуществование.
А что насчет человекообразных обезьян, за исключением человека? Когда молодые самки бонобо и шимпанзе переходят в другое сообщество, рядом с ними больше нет ни одного родственника, но они охотно устанавливают связи (особенно это заметно у бонобо). Самцы, наоборот, остаются рядом со своими родственниками, и все же их ближайшими союзниками, как правило, выступают не братья или сестры[645]. Самцы устанавливают дружеские отношения с индивидуумами с похожим характером. Общительные или раздражительные шимпанзе держатся вместе – возможность свободно перемещаться в сообществе со слиянием-разделением обеспечивает значительное преимущество[646].
Более того, в генетически разнообразных сообществах, как человеческих, так и других видов, выяснять родство, как правило, непрактично. Рассмотрите отношение ребенка к его матери. Казалось бы, нет никакого иного члена семьи, которого ребенку было бы проще узнавать. Но даже здесь существует камень преткновения, поскольку ребенок должен научиться отличать свою мать от нянюшек, бабушек и тех остальных, кто часто помогает ухаживать за малышами, – помощников, которые существуют у многих образующих сообщества видов с кооперативным размножением. У людей есть решение: малыш слушает свою мать, находясь в утробе, и формирует привязанность к лицу, ассоциирующемуся с этим голосом, в течение трех дней после рождения[647]. Подобный короткий путь маловероятен, когда речь идет о распознавании любого другого родственника, в том числе отца.
Бывают ключи к разгадке в виде сходства между членами семьи. Например, хомяк может не только различать других хомяков, но и способен определить родственника, с которым он никогда не встречался, сравнивая запах другой особи со своим собственным[648]. В одном исследовании шимпанзе смогли подобрать к фотографиям незнакомых детенышей фотографии матерей этих малышей чаще, чем если бы это была просто случайность[649]. И все-таки сходство, даже среди ближайших родственников, может быть неравномерным. Известно, что у людей отцы переоценивают, насколько они похожи на своих детей. Хотя исследователи продемонстрировали, что чужаки способны определить родителей малыша чаще, чем ожидалось бы при случайном совпадении, ошибок очень много[650]. Взрослея, люди начинают узнавать членов семьи, но не потому, что ориентируются на внешнее сходство или какие-то доказательства генетической взаимосвязи, а потому, что доверяют другим, которые рассказывают, кто есть кто, и находятся вместе с этими членами семьи с рождения.
Помимо сложностей, связанных с выявлением родственников, существует еще вопрос о том, какое родство вообще имеет значение для людей и других животных. Люди определяют категории родственных взаимоотношений, такие как «мать» или «брат», и, вероятно, это же делают и другие позвоночные, как было зафиксировано у павианов[651]. Тем не менее то, что происходит в голове у павиана, взаимодействующего со своей сестрой, вряд ли соответствует представлению человека о сестре. Павианы полагаются на объединения ради поддержки больше, чем на родство или сходство. Связи между этими низшими узконосыми обезьянами возникают в результате тесного знакомства, а не обусловлены настоящей – непознаваемой – родословной[652]. Каждая самка отслеживает свою матрилинию – персональную сеть самок, которые обычно являются ее родственницами, такими как ее потомство, сестры, мать и т. д. На практике решение вопроса о том, кто из других самок будет входить в матрилинию конкретной самки павиана, зависит от ее вкусов, так что родственниц могут не принимать во внимание, а приятных неродственных особей включать[653].
Кто проходит отбор? Лучше всего это сформулировал Шекспир, сказав «природа и зверей учит, как распознавать друзей»[654]. Животные часто выстраивают лояльные отношения с теми, кто находился рядом с их матерью, когда они были младенцами. Приятель детства не обязательно должен быть родственником, хотя велика вероятность, что некоторые действительно ими являются. Это может быть старший брат или сестра, которые все еще находятся с матерью, но также возможно, что товарищем по играм будет не родственник. Жизнь может вращаться вокруг родственников и по чистой случайности, например, когда самец павиана, надеясь на продолжение флирта, поддерживает самку, с которой он вступал в спаривание. В результате он может подружиться с ее детенышем, который вполне может оказаться его отпрыском[655].
Следовательно, животные в основном придерживаются социальных связей, а не связей с биологической семьей как таковой. Исследования в области психологии взаимоотношений свидетельствуют, что люди почти одинаковым образом реагируют и на друзей, и на родню и ценят их одинаково[656]. Как гласит пословица, друзья – это семья, которую ты выбираешь. Взаимозаменяемость тех и других может быть особенно важна для людей с маленькой или неполной семьей или для стариков, которые потеряли всех членов семьи из своего поколения[657].
Община состояла из множества родов, и дружба определяла социальный выбор точно так же, как и родство, если не больше. Семейная пара обычно растила своих детей в той же локальной группе, в которой жили дедушка с бабушкой с одной или другой стороны и, возможно, один или два человека из братьев и сестер. В противном случае их родственники – семьи их братьев и сестер, кузены, тетушки и дядюшки – были рассеяны по локальным группам, входящим в общество[658]. Локальная группа оставалась единой благодаря совместимости. Как и другие виды со слиянием-разделением, человек ищет других людей, придерживающихся тех же взглядов
