Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующие два дня были потрачены на приобретение продуктов. С лошадьми договориться было не просто, но, в конце концов, деньги решают все. Отдав за аренду почти все свои сбережения, он привел мерина и двух кобыл во двор своих родителей.
— Деньги не жалей, — сказала ему Вера. — Все вернется назад!
Сама она расставалась с ними без малейшего сожаления. А Ника постоянно намекала Сергею, что не мешало бы добыть карабин.
— Да знаю я, — ответил Сергей. — В тайге без карабина хана. Только сейчас не двадцатые годы, за хранение карабина можно срок схлопотать, это же не охотничье ружье. Попробую у брата одолжить.
К вечеру второго дня карабин он принес и десяток патронов к нему. Кроме того у Веры был маузер, привезенный с собой, а Нике, после долгих размышлений она дала маленький четырехзарядный браунинг.
Двадцать девятого мая рано утром тройка всадников выехала из города. Никого на своем пути они не встретили, никто не любопытствовал, куда они собрались. А что любопытствовать, если все уже и так знали, что однорукий Сережка Одинцов обзавелся новой пассией, привез ее показать родителям и падчерицу заодно. Падчерица, шестнадцатилетняя девица, красоты редкостной, одни глаза могут с ума свести. А теперь эта троица отправляется на заимку справлять медовый месяц. В доме Одинцовых за последние два дня под разными предлогами побывали десяток соседей, знакомых и не очень знакомых людей.
Перед отъездом отец сказал Сергею:
— Дело, конечно, не мое, но ты бы поостерегся ехать на заимку. Лихих людей нынче много бродит по лесам, да и в городе есть. Знаешь ведь как наш город в народе называют, а на твоих женщин у многих зуд… Сам ведь понимаешь…
— Можешь не опасаться отец. Все будет нормально.
— Ну смотри… Я предупредил… Завтра пошлю брата, чтоб проведал тебя.
Конечно, всадники на заимку не свернули, а продолжили путь по проложенному на карте маршруту с максимально возможной скоростью. На ночлег разбили палатку, костра не разводили, воспользовались примусом. В этот раз у каждого был спальный мешок и от холода никто не страдал, но дежурство установили по три часа каждый и для Ники никаких поблажек не сделали при молчаливом одобрении матери.
Шпаны немало было в любом городе, а уж в Кобельске то ей как не быть. Вот трое друзей подельников: Бирюк, Иван и Буряк решили тоже на другой день навестить заимку. Проведать, так сказать, однорукого с его бабами. Ну, зачем ему одному две бабы. Ему, небось, и одной-то много. А чтоб большого шума не делать, выбрали время позднее, почти ночное. Но уже на подходе к заимке, Бирюк вдруг остановился.
— Стойте, кореша! А ведь там нет никого!
— Откуда знаешь, еще с полверсты ехать! — ответил Иван.
— Да чую я. Пустышку тянем!
— Не умничай, спешиваемся и вперед по-тихому.
Через полчаса озадаченные подельники молча курили на лавке перед покосившейся избой.
— Интересно, куда он их повез, — сказал Буряк.
— Надо быть дураком, чтоб городских баб тащить в такую избу, — добавил Иван.
— Давай здесь заночуем, а завтра их догоним. По следам пойдем, — сказал Бирюк.
— А жрать ты что будешь? — поинтересовался Иван.
— На заимке запас всегда есть, — ответил Бирюк. — С бабами он далеко не уйдет.
— Ладно, утром видно будет, — подытожил Иван приложившись к фляге.
К вечеру следующего дня, отправившаяся в погоню троица, с удивлением обнаружила, что однорукий с женщинами движется гораздо быстрее, чем предполагалось.
— Предлагаю вернуться, — сказал Буряк, — они идут куда быстрее, чем мы думали, причем идут неизвестно куда.
— Согласен, — ответил Иван, — возвращаемся…
Одинцов, конечно, предполагал, что вслед им мог двинуться любознательный народ, поэтому и старался в первый день пройти как можно дальше. Женщины оказались гораздо выносливее, чем он предполагал, поэтому и во второй день пути ему удавалось держать темп. Примус позволял экономить время на разведение костра, погода благоприятствовала путникам, но лошадям требовался отдых.
К концу четвертого дня, Вера пыталась сориентироваться по памяти, вглядываясь на возвышенностях в окружающий мир. Но, по прошествии двадцати лет, растительность, конечно, изменилась. Даже русла небольших речек могли измениться. Сергей тоже напрягал память, но его видения давно не возвращались. В середине пятого дня, выбравшись на возвышенность, Вера влезла на самую большую сосну и стала в бинокль осматривать местность. Наконец, обнаружив искомый ориентир, она сделала поправку и группа, изменив направление, двинулась в путь. К вечеру они вошли в лес, где двадцать лет назад были обстреляны неизвестным отрядом.
Сергей, который ехал впереди предостерегающе поднял руку и сделал знак: всем спешиться.
— Здесь недавно прошла группа из пяти человек, — тихо сказал он. — Надо провести разведку.
— Оставайтесь здесь, — сказала Вера и двинулась вперед.
На поляне перед входом в пещеру расположились лагерем несколько человек, стояли две палатки и горел костер. Некоторое время наблюдая за происходящим, Вера поняла, что это геологоразведка. Пять мужчин и две женщины. Она вернулась к своей группе.
— Это геологи, и расположились как раз на нашей поляне перед пещерой. Нам придется выйти к ним. Мы представимся представителями Хабаровского географического общества, совершающими путешествие с целью изучения флоры и фауны хребта Сихотэ-Алиня, расположимся рядом с ними. Наша задача незаметно взять ключ и войти в пещеру.
Появление новых людей сначала насторожило геологов, но поняв, что перед ними однорукий мужчина и две женщины, настороженность исчезла. Ника и Сергей разбили палатку поближе ко входу в пещеру. Вера пыталась незаметно достать «яйцо», где хранился ключ, но это ей не удалось, и она присела к костру геологов. Появление красивой женщины не прошло незамеченным, подошел начальник экспедиции, начал рассказывать о цели своих изысканий.
— А это, не пещера, а просто грот, — сказал он, кивнув на вход в убежище.
Вера поддерживала разговор и невзначай поинтересовалась находками. И тут, Петр, — так он представился Вере, — надувшись от важности, показал ей «яйцо», которое она тщетно искала под камнем несколько минут назад.
— Вот смотрите, что нашли сегодня, — продолжил Петр. — Интересная и непонятная веешь. Очень прочный металл, от молотка не остается ни малейших следов. И выгравирован знак в виде двух пересекающихся окружностей. Привезем в институт, там более детально исследуем.
Вера незаметно повернула свой перстень печаткой внутрь
