Ярость демона - Брайан Наслунд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вергун зашипел и боднул Бершада в лицо, расплющив ему нос. Бершад, не выпуская из руки палаша, продолжал ворочать клинком в ране, а свободной рукой сдавил горло противника. Глаза Вергуна вылезли из орбит, бледная кожа порозовела, а потом налилась багрянцем.
От ярости Бершад уже ничего не соображал, с упорством маньяка наблюдая за предсмертными судорогами Валлена Вергуна и ожидая, что злодей вот-вот испустит дух. Внезапно в небе послышался рокот неболёта. Вергун скосил выпученные глаза и ухмыльнулся.
Лязгнул металл. Неведомая сила смела Бершада с крыши.
62. Кастор
Неболёт над Заповедным Долом
Тяжелая стрела, выпущенная из катапульты, смахнула Бершада с крыши, будто паука со стола. В задымленной темноте Кастор не разглядел, куда именно упал драконьер.
– Ну теперь-то он точно сдох, – сказал Рамми.
Кастор перевел взгляд на Вергуна, распростертого на крыше. В груди Вергуна торчала рукоять обломанного палаша. Сам Вергун был пока еще жив, только судорожно подергивался от боли.
Кастору не особо хотелось спасать жизнь жестокого людоеда, но совсем недавно Вергун помешал Бершаду убить Кастора.
Что ж, долг платежом красен.
– Надо взять командира на борт, – сказал Кастор.
Через несколько минут Кастор втащил Вергуна на палубу неболёта, стараясь не потревожить обломок палаша в груди командира. Только алхимики знали, как обращаться с такими ранами, но Кастор сообразил, что вытаскивать палаш не стоит.
– Где он? – прохрипел Вергун.
– Упал с крыши. Не знаю куда.
– Так поищи!
– Во-первых, темно. Во-вторых, ты при смерти, – хмуро ответил Кастор. – Командир, тебя нужно доставить в Незатопимую Гавань.
Такие увечья мог исцелить только Озирис Вард.
Вергун едва заметно кивнул.
– Набираем высоту! – крикнул Кастор, отдавая приказ команде неболёта. – Включайте драконью пугалку и следуйте на северо-северо-восток. Полный вперед!
63. Нола
Заповедный Дол
Нола волокла сестру к лавке Джакелла, но Гриттель упиралась и вопила:
– Надо вернуться и помочь ему!
Выйдя из особняка, они увидели, как из катапульты на неболёте вылетела огромная стрела для охоты на драконов и вонзилась в барона Сайласа, сбив его с крыши. Нола не заметила, куда именно он упал, но слышала, как близ крепостной стены что-то громыхнуло.
– Надо немедленно уходить из Заповедного Дола, – настаивала Нола.
– Гриттель, слава богам! – воскликнул Перн, бросившись им навстречу.
На подоконнике разбитого окна в лавке Джакелла рядком стояли четыре глиняных божка. Перн крепко обнял Гриттель и взглянул на Нолу.
– Как там Трок? – спросил он.
Она сокрушенно помотала головой:
– Перн, он не… Я вложила ему в рот твою ракушку.
Перн тяжело сглотнул:
– А что с Бершадом?
– Его подбили стрелой из катапульты.
Перн уныло свесил голову:
– Он погиб.
– А вот и нет! – упрямо возразила Гриттель. – Трокци был прав, у барона Сайласа есть тайное колдовство!
– Нет на свете колдовства, способного оживить человека после выстрела из катапульты, – вздохнул Перн.
– Неправда, есть такое колдовство! – возразила Гриттель.
Еще недавно Нола согласилась бы с Перном, но не теперь, когда своими глазами увидела, как затягивается рана в пробитом черепе барона Сайласа.
– Может, он жив, – нерешительно сказала Нола. – Не знаю.
Гриттель умоляюще посмотрела на сестру:
– Мы же его не бросим, правда? Он вернулся ради нас, а теперь ему нужна наша помощь.
Нола растерялась, не зная, что делать.
– Эй! Тут есть кто живой? – крикнул кто-то с баларским выговором.
– Змиерубы!
Перн схватил Гриттель в охапку и попятился в лавку Джакелла. Нола последовала его примеру.
На дороге послышались чьи-то торопливые шаги. К лавке приблизился человек, вовсе не похожий на наемника.
Короткостриженые волосы и длинный нос выдавали баларское происхождение незнакомца, но у него не было ни доспехов, ни оружия. У входа в лавку он остановился, перевел дух, пробормотал что-то по-баларски (Нола не поняла ни слова) и рупором приложил руки ко рту:
– Сайлас!
Тишина.
– Сайлас, ты там?
– Я его знаю, – прошептала Гриттель Ноле на ухо. – В начале лета он заходил в «Кошачий глаз», обыграл всех в кости. Его вроде бы зовут Фелькап. Трокци говорил, что он жульничает.
– Сайлас! Куда ты подевался, мерзавец?!
– На его крики сейчас сбегутся Змиерубы, – прошептал Перн.
– Твоя правда.
– Сайлас! – снова заорал баларец.
– Эй, Фелькап, хватит вопить, придурок! – прошипела Нола.
Незнакомец вздрогнул от неожиданности и взволнованно обернулся, но тут же успокоился, увидев Нолу.
– Ой, привет. Вообще-то, меня зовут Фельгор.
– Как скажешь, только перестань орать.
– Вы видели Сайласа Бершада?
– Его ранили у крепости. Не знаю, что с ним случилось потом. – Помолчав, Нола добавила: – Может, он погиб.
Фельгор сглотнул, явно сдерживая слезы.
Тут на мостовую со страшным шумом приземлился огромный серый дракон.
– Дымка! – радостно завопил Фельгор.
Дракониха, склонив голову набок, с любопытством поглядела на него, будто собиралась проглотить.
– Где он? – повторил Фельгор.
К полнейшему изумлению Нолы, дракониха резко дернула мордой в сторону крепости, а потом взмахнула крыльями и полетела в том же направлении.
– Отлично, бежим за ней, – сказал Фельгор и помчался к крепости.
– Ты спятил? – прошипел Перн ему вслед.
– Я иду спасать друга, – ответил Фельгор на бегу. – А вы как хотите!
Нола растерянно уставилась на Перна. Вообще-то, неизвестно, действительно ли барон Сайлас заметил осколок тарелки у нее в руке. Может, он просто хотел убить Вергуна, а на смерть Нолы ему было наплевать.
– Я иду на помощь барону Сайласу, – решительно сказала Гриттель. – Сперва он нас спас, а теперь мы его спасем.
– Гриттель, я не позволю тебе рисковать жизнью…
– Жизнь моя, а не твоя, – перебила сестру Гриттель. – Что хочу, то с ней и делаю. Барону Сайласу надо помочь.
Она побежала вслед за Фельгором.
– О боги, – вздохнула Нола.
Если уж десятилетней девчонке хватило смелости броситься на помощь Бершаду, то и Ноле ничего другого не оставалось.
64. Бершад
Заповедный Дол, внешние стены крепости
От удара о крепостную стену Бершад потерял сознание. В особняке по соседству что-то гулко громыхнуло, и Бершад, очнувшись, увидел, что с крыши на него обеспокоенно смотрит дракониха. Серокрылая кочевница вытянула шею и лизнула окровавленные сапоги Бершада, а потом обнюхала громадную стрелу, пронзившую ему грудь.
– Угу, такая вот хрень приключилась, – прошептал Бершад.
Перед глазами у него все плыло. Кровь не струилась по жилам, а словно бы загустела, стала вязкой, будто речной ил. Как долго Бершад висел, пришпиленный к крепостной стене, – десять секунд? Или десять минут?
