Мэгги и Джастина - Джуди Кэролайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вначале дорога шла пригородом, растянувшимся вдоль изрезанного утесами берега, а затем Джастина увидела перед собой быстро сменяющиеся картины с изумительными пейзажами.
Здесь же, в окрестностях Генуи, между холмами протянулись огромные виноградные плантации. Разглядев четырехугольные каменные столбы, которые поддерживали шпалеры, увитые виноградной лозой, Джастина с удивлением спросила:
— Что это?
— Если хотите рассмотреть получше, то мы можем свернуть в одну из таких долин, — сказал Луиджи. — Здесь выращивают виноград еще с незапамятных времен. Наверное, с тех пор, как Геную основали римские поселенцы. Многие столбы остались еще от них. У нас выращивают виноград совсем не так, как в Германии.
Они остановились возле виноградника и вышли из машины.
— Вот смотрите, — сказал Луиджи, — здесь виноградники располагаются вдоль каменных столбов. А сейчас мы с вами проедем еще пару километров, и я вам покажу совсем другой виноградник.
Спустя четверть часа они стояли в гигантском саду, который своей красотой вызвал у Джастины восхищение.
— А вот здесь, — объяснял Луиджи, — виноградную лозу обвивают вокруг деревьев и пускают по изгородям. Так что виноградники полны деревьев, и на каждом дереве вьется и разрастается своя собственная лоза.
Джастина, с восхищением разглядывая выгоревшие на жарком солнце Италии листья деревьев и винограда, ходила по саду. Она уже давно не видела ничего столь чарующе-изящного и полного красоты. Что-то в этом саду ей напомнило о Дрохеде. Правда, между Австралией и Италией не было ни малейшего сходства в растительности, кроме одного — буйства природы.
Этот виноградник растянулся еще на несколько километров, которые они с Луиджи пересекли в автомобиле. И на протяжении этих километров дорога кружила посреди восхитительных форм и красок: причудливые завесы, изысканные венцы, венки, гирлянды самых разнообразных очертаний, волшебные сети, наброшенные на деревья, словно взятые в плен только забавы ради, спутанные груды и клубки самого необычайного вида, лежавшие на земле, создавали впечатление роскошества. Иногда целый длинный ряд деревьев был связан и скован гирляндами в одно целое, точно это деревья взялись за руки и завели хоровод посреди поля.
Спустя полчаса они наконец прибыли на место.
Это была действительно великолепная бухта с мягким песчаным пляжем, пышной зеленью, спускавшейся почти до самых подножий холмов, окружавших бухту, и невероятно чистой голубой водой.
Разумеется, Джастина тут же сбросила с себя платье и, заставив стыдливого Луиджи покраснеть и опустить голову, — она была в очень откровенном купальном костюме, — бросилась в воду.
Испытывая изумительное ощущение легкости и спокойствия, она плавала не меньше чем четверть часа, в то время как итальянец терпеливо дожидался ее на берегу.
Когда она наконец вышла, Луиджи гордо спросил:
— Ну, как? Понравилось?
Нисколько не задумываясь над тем, что делает, Джастина бросилась ему на шею и поцеловала. Правда, только в щеку.
— Благодарю вас! Это было просто великолепно! Я не плавала в море уже, наверное, лет пятнадцать. Порой мне хотелось утонуть, чтобы остаться здесь навечно.
Луиджи покачал головой.
— А вот этого делать не нужно. Такие женщины, как вы, созданы только для жизни.
— Вот-вот… — весело подхватила Джастина. — Именно об этом я и подумала. А потому не стала тонуть.
Они сидели на солнце еще не меньше часа. Джастина уговорила Луиджи снять его строгий темный костюм и подставить обнаженные плечи мягким ласковым лучам.
И солнце здесь было другое, не такое, как в Австралии и уж тем более в Англии, — нежное и мягкое, его лучи грели, но не обжигали.
Джастина неожиданно взяла Луиджи за руку и, пристально посмотрев ему в глаза, спросила:
— Скажите, почему вы не женаты?
— А откуда вы знаете, что я не женат? — удивился он.
— Для меня достаточно один раз посмотреть в глаза мужчине, и я безошибочно определяю его семейное положение, — с улыбкой ответила она. — У вас, холостяков, совсем другой взгляд.
— А почему вы спрашиваете?
— Мне интересно. Ведь вы молоды, симпатичны, я бы даже сказала, что очень симпатичны. Пусть небогаты, но вполне обеспечены… И дом у вас наверняка есть. Ведь вы же не священник, правда? Почему вы не женились?
— Может быть, я не встретил ту, которая смогла бы овладеть моим сердцем, — уклончиво ответил Луиджи.
— А все-таки? — настаивала она.
Но откровенности ей было очень трудно добиться. Все-таки они были знакомы лишь несколько часов. К тому же Луиджи Скальфаро был, несмотря на свое итальянское происхождение, не из тех мужчин, которые любят рассказывать о подробностях своего прошлого.
Он пожал плечами:
— Ну, если вам так хочется знать, то могу предложить вот такое объяснение. Когда я был совсем молодым человеком, цыганка нагадала мне, что женщина, в которую я влюблюсь, увезет меня в пустыню.
— Какую пустыню? — непонимающе мотнула головой Джастина.
Луиджи улыбнулся.
— Не знаю. Может быть, это какое-то иносказание… В любом случае это пока не исполнилось. Как видите, я живу в Генуе и до сих пор холост.
Вернувшись после долгих путешествий по окрестностям Генуи и по самому городу, Джастина засела вечером за письмо домой. Она и так уже давно не писала матери, а за последние несколько дней у нее накопилось столько новых впечатлений, что она просто не могла не доверить их бумаге.
«Здравствуй, мама, Лион по-прежнему занят делами в Бонне, и я решила ненадолго уехать из Лондона, чтобы немного отдохнуть и освежиться. Сейчас я в Генуе. Это прелестный итальянский городок, в котором можно целыми днями ходить по улицам и не замечать, что ты уже сто раз прошел мимо одного и того же магазинчика. Я пробыла здесь только пару дней, но мне уже кажется, что, когда мой отдых закончится и настанет пора уезжать, мне будет совсем не легко расстаться с этим городом.
Это место, к которому привязываешься с каждым днем все больше, в нем всегда можно найти что-то новое. Здесь можно бродить по самым невероятным переулкам и закоулкам. А заблудившись, снова найти дорогу, сталкиваясь с самыми неожиданными и невообразимыми трудностями. Ты представляешь, какое это удовольствие, когда тебе нечего делать? Я отдыхаю уже только потому, что совсем позабыла о делах, оставшихся в Лондоне.
Я хожу по всяческим ресторанам и набиваю живот разнообразной итальянской снедью.
Мама, ты не поверишь, но теперь я, если не смогу удержаться, то невероятно растолстею. Представляешь — твоя дочь Джастина, размерами полтора на два метра, в цветастом шелковом сарафане?