Легенда о Вращающемся Замке - Анатолий Бочаров

— Я же буду с тобой драться насмерть, — сказал Дэлен, тряхнув седыми волосами. — Или забыл уже, какой из меня боец?

— Весьма неплохой, — усмехнулся Брелах, — но, прямо скажем, не слишком выдающийся. Нас на одного больше, да и в чарах вы не сильны. Эй, господа люди, — обернулся он к путникам, — стойте возле костра и ни во что не вмешивайтесь. Раз уж при вас этот амулет, колдовством вам никто повредить не сможет, ну а что касается мечей… Сквозь наш строй сегодня даже Владыка Бурь не прорвется. Ибо мы — лучшие из стражей грани, — и, будто в подтверждение своих слов, эльф с молниеносной ловкостью крутанул мечом.

— Разрешите помочь, — сказал Остромир. — Эти существа увязались за нами. Мы не можем стоять в стороне, когда вы защищаете наши жизни.

— Нет, — отрезал Брелах тоном, не допускающим даже малейших возражений. — Внутреннее дело фэйри, я же сказал. Существует закон, сударь мой человек, последнюю тысячу лет исполняемый неукоснительно — с тех самых пор, как один дурак в Иберлене обрек на смерть много и наших, и ваших рыцарей. По этому закону мы не ходим без веской нужды и приказа в ваш мир и не вмешиваемся в ваши дела. А если ходим и вмешиваемся, то обратного хода домой нам уже нет. Мой чернодоспешный друг решил на этом закон, простите, начхать, рассудив, что артефакт, взятый лордом Гледериком, принесет ему выгоду, богатство или власть. Преступное и прискорбное заблуждение, — усмехнулся Брелах, и усмешка эта не сулила черным рыцарям ничего хорошего. — И мы сейчас с этим заблуждением разберемся. Вот только вам можно лишь стоять и смотреть. Если не желаете потом объясняться со всем Звездным Советом, почему на ваших клинках вдруг оказалась кровь моих соплеменников. А теперь, — темноволосый эльф отсалютовал людям клинком, — пожелайте мне удачи. Хором, пожалуйста.

Странный то вышел бой. Дэрри, по приказу Брелаха оставшийся вместе с Остромиром и Гленаном стоять у костра и наблюдать за течением битвы, изо всех сил пытался уследить за передвижениями противников, за выпадами и блоками, рывками и подсечками — и мог лишь поражаться сверхъестественному мастерству и отточенному искусству этих бессмертных существ. Рыцари Волшебной Страны, и те шестеро в золотых доспехах, и пятеро в черных, дрались столь стремительно и резво, что каждый их шаг казался подобным скорее движению ветра, нежели человеческой поступи. Сам Гледерик вряд ли имел бы шансы в честном бою даже против одного из них. Похожим образом сражался Эдвард Фэринтайн — вот только, наверно, раз в десять менее искусно. Сиды дрались, не используя никаких заклятий — но нечеловечески изящные и ловкие, они сами казались живым воплощением магии. Удары наворачивались на блоки и обращались тут же в новые контрудары, выпады встречались с выпадами, финты переходили в атаки, гибкие развороты напоминали движения некого стремительного танца. Звенела сталь. Блистали доспехи. Неслышимая человеческому слуху музыка, казалась, направляла каждое движение сражавшихся.

Это было больше, чем просто сражение. Это казалось искусством.

Глядя на эту сечу, Дэрри, всегда привыкший считать себя скорее пройдохой и прощелыгой, нежели кем-то еще, и даже к недавно обретенному рыцарскому чину относившийся с изрядным легкомыслием, вдруг со всей четкостью осознал, что действительно, не шутя стремится стать настоящим воином. Стремится стать воином лишь затем, чтобы уметь сражаться хотя бы на гран столь же красиво и изящно, как делали это сейчас эльфийские лорды. Лишь бы только услышать наконец своими ушами ту таинственную музыку, которую, наверно, слушали они.

Замечтавшись, Дэрри так и не понял, в какой именно момент бой прервался. Просто черные рыцари, и без того теснимые своими золотодоспешными противниками к краю темноты, вдруг растаяли — растаяли столь же стремительно, как тает утренний туман под лучами солнца. Лорд Дэлен и его соратники внезапно вновь обратились в бесформенные гиблые тени и унеслись куда-то прочь, не оставив после себя ничего вещественного — ни капли крови на земле, ни оброненного клинка, ни даже примятой травы.

И тогда музыка окончательно стихла. А может, ее и не было вовсе.

Лиловоглазый Кенан, вышучивавший Гледерика поначалу, рассмеялся:

— Как-то даже коротко получилось. Я и разогреться толком не успел.

— А тебе лишь бы драться, болван, — буркнула рыжая Айвин и как-то почти полюбовно ткнула его локтем. — Дурачище позорный, как твоему премудрому отцу за тебя не стыдно?

— Ну прости, таким на свет уродился, четыреста лет тому назад, — повинился Кенан, весело качая головой. Айвин устало вздохнула и отвернулась.

— Эти гады еще могут вернуться? — спросил Дэрри у Брелаха, чьи сверкающие доспехи за весь бой так и не были ни разу оцарапаны вражеской сталью. — Вы же их не убили, как я понимаю. Вдруг они попробуют довершить начатое, когда вас рядом не будет.

— Вы их больше не увидите, — сказал эльф уверенно. — Я уже отправил послание в совет, только что. У нас свои способы быстро совещаться, — усмехнулся он, видя недоумение юноши. — Вам они могут показаться странным, но ручаюсь, все, кому надо, уже оповещены о выходке Дэлена, и в погоню за ним бросятся незамедлительно. Спите спокойно — и сегодня, и завтра, и вообще. Неслыханное дело, что на вас вообще напали — но дважды такое не повторится.

— Между прочим, на нас уже нападал один из ваших, — возразил Гледерик. — Лесной дух, в трех днях пути к югу от Ильмерграда, чуть больше недели назад. А где дважды, а там и трижды. Разве не так?

— Не так, — покачал головой Брелах. — Лесной дух, говорите?

— Ага. Выглядел то как старец, то как мальчишка, заявил, что мы влезли на его землю, и попытался нас убить.

— Ну простите, лорд Гледерик, но судя по тому, что вы рассказываете — вы и правда находились на его земле без спроса. Он был в своем праве нападать, а вы в своем праве защищаться. Но воины с Неблагого Двора — это совсем другое дело. Мы ведь давно ушли отсюда, понимаете, — сказал Брелах неожиданно тихо. — Мы редко уже видим и эти земли, и эти звезды над ними. Кто остался — те остался. Выбор был сделан тысячу лет назад, и с тех пор почти никем не менялся. И ваши собственные предки, лорд Гледерик, и существа наподобие помянутого вами лесовика — все они называются у нас одним-единственным словом. Словом «потерянные». Вы для нас — отсеченная конечность, что никогда больше не прирастет к телу. Я и мой отряд — мы стражи границы. Предел между Волшебной Страной и миром людей — вот передовая, на которой мы несем свою службу. Мы следим, чтоб никакой наглец с нашей стороны не чинил препон тем, кто остался на вашей. Мы не знали, где случился сегодня прорыв, не знали, с какой целью Дэлен его совершил, не знали даже, что именно он — тот, кто нарушил законы. Мы лишь вышли на стражу, потому что таков был долг — а дальше пространство свело в одной точке вас, нуждавшихся в защите, и нас, способных эту защиту предоставить. Не спрашивайте меня о большем. Так устроена магия, и не мне толковать ее суть.