Опаленная колыбель - Иван Тропов

Последний шанс обломился.

Никак мне торговцев не спасти.

21. Абсолютное оружие

Не помню, сколько я в ступоре пробыл. Сижу – и полная пустота. И в голове, и в сердце. Никак не спасти торговцев…

Анна рядышком на диване примостилась. Коленки под себя поджала, ко мне прижалась. Шепчет что-то утешительное. Но разве тут утешишь? Конфедералы торговцев вот-вот атакуют… И не только те два десятка торговцев, что сейчас на базе под Хоккайдо, пропадут. Симов-то они императору уже не доставят – и тогда он на всех оставшихся в Москве торговцев ошейники наденет… А там и Стокер, и ребята…

Хоть бы косячок какой, чтобы мозги прочистить! Может, без траура я бы что-то путное и придумал. Но даже косячка нету… Запрещена здесь травка.

Нет, у нас в Ангарске травка тоже как бы запрещена. Но у нас – как бы, а здесь – совсем. И ни одного блошиного рынка. Зато охраны – сколько угодно…

По всему городу охраны немерено.

Даже если я как-то и вырвусь из этих комнат, в каждом коридоре придется драться, пока к стоянке флаеров пробьюсь… Хотя как я из этих комнат вырвусь? Под дверью два десятка вооруженных особистов. А оба моих пулемета – во флаере.

Только ножи в автоматических ножнах и остались. И то, спасибо императору. Если бы не он, и этих ножей не было бы…

Тут я о его кристалле вспомнил.

В нормальном состоянии я бы, конечно, ни за что не стал лишний раз на императора смотреть – пусть даже и по видеофону и в записи. Но сейчас… За любую соломинку готов уцепиться, даже если она вся в дерьме… Только от совершеннейшей безнадеги и поплелся я его кристалл смотреть.

– Ну здравствуй, Серж, – император мне с экрана ухмыляется. – Проблемы?

Я даже вздрогнул. Как он угадал-то?…

Потом сообразил. Ясно, что в нормальном расположении духа его кристалл смотреть я бы не стал. Даже не вспомнил бы о нем. Так что просто дешевый фокус.

– Ты удивился, когда я прислал тебе ножи, – император уже серьезно говорит. И не вопросительно – а с железобетонной уверенность, словно гвозди вбивает. – Из-за тебя погиб мой наследник, из-за тебя я не получил симы. Ты думал, что после всего этого я твой злейший враг, верно?

И так он своим взглядом цепляет… Словно не запись это, а по видеофону он со мной разговаривает и все мои реакции видит прекрасно!

– Может быть, ты и прав… – император говорит задумчиво. – Может быть… Но жизнь – сложная штука. Иногда, чтобы помочь себе, приходится помочь своему врагу.

Ну да, как же! Тут он уже словами играет. Это у него самого столько врагов, что впору с одними врагами против других дружить! А у нормальных людей это не так.

– Нет, Серж, – император вдруг усмехается. – Я говорю не только о себе.

Я только глазами хлопаю. Он мои мысли словно читает!

А император ухмыляться уже перестал.

– Сейчас, когда ты смотришь этот кристалл, – снова серьезно говорит, – ты уже понял, что демократия Конфедерации не так уж лучше моих ошейников. Ну что же… Это всегда так. Очень многое, что рекламирует себя как добро, только издали белое и пушистым. А подойдешь поближе, за шерстку дернешь – и…

Улыбается грустно. Мне даже странно стало. Император – и вдруг так улыбается, грустно и беззлобно. Вообще не думал, что он так умеет.

– Это всегда так, Серж. Добро не такое уж и добро, а зло – не такое уж и зло… Ладно! – вдруг собирается и всю лирику с себя мигом сбрасывает. – Что-то меня сегодня на философию тянет. К смерти, наверное, – усмехается. Но уже не грустно, а как обычно. Только чтобы акценты расставить и хищный оскал показать. – Вот смотришь ты сейчас на меня, этакого записного мерзавца, и думаешь: чего это он мне все это на уши вешает?

У меня даже холодок по спине. Опять император в самую точку попал! Я даже на индикатор камеры на всякий случай взглянул – он меня словно видит! Но камера не работает, конечно…

– Я скажу тебе честно, Серж. Я хочу тебе помочь. Не буду тебя обманывать. Конечно же, я делаю это не из абстрактных идеалов или альтруистических побуждений. И даже не потому, что ты мне понравился – хотя это в самом деле так. Я хочу помочь и тебе, и себе. Думаю, сейчас наши интересы совпадают…

Тут я не выдержал и запись остановил.

Хорошо, что он моего лица не видит… Запунцовел я – почти до поджаристой корочки. Неужели меня так легко просчитать?! Он же со мной как со слюнявым щенком играет!

И ведь как играет…

Как все рассчитал! И ножи-то он только затем прислал, чтобы с ними кристалл передать – из-за них я про кристалл на время и забыл. Точно-точно! И двое исбистов потому так навязчиво Линскому про работу передатчика объясняли, чтобы он не заметил, как третий мне кристалл передавал! Иначе бы он обязательно сам сначала его просмотрел! Ну и до меня кристалл бы уже не дошел… А ведь император не просто так его прислал.

И вообще всю ситуацию здорово просчитал. Кристалл-то император записал почти два дня назад! Он же тогда еще ничего не знал! Не знал он, что торговцы симы в самом деле могут достать. И уж тем более не мог знать, что шпионы конфедералов в Москве обо всем этом раньше времени прознают, и Янг решит уничтожить торговцев. А меня с Дымком здесь запрут и связи лишат… А он уже тогда все просчитал!

Тут меня надеждой окатило. Может, он тогда же и выход из ситуации нашел?! Знает, как сообщить торговцам, что конфедералы готовятся их уничтожить? И сейчас это мне расскажет?!

Нет, тут меня занесло… Если бы император настолько всю ситуацию просчитал, он бы просто выделил торговцам солидную охрану. Уж симы-то для себя от Хоккайдо до Москвы он бы провез, как бы конфедералы его не атаковали!

Нет, не мог он всего этого два дня назад знать.

Но тогда откуда он знает, что наши интересы совпали?…

Что-то я совсем запутался…

Включаю запись.

– Здесь ты, наверное, остановил запись, – император говорит.

Я снова до жара на лице пунцовею. Еле удержался, чтобы опять запись не остановить. Он же меня как щенка… сопливого щенка с разъезжающимися лапами… игрушечного… на ниточках… Блин! Ну неужели меня так легко просчитать?!

– Остановил, верно? – император усмехается. – И стал думать, откуда я заранее узнал, в какую ситуацию вы попадете, а наши интересы совпадут?

Вздыхает император.

– Скажу тебе честно, Серж, – говорит мрачно. – Я не знаю, в чем именно совпали наши интересы. Если бы я знал это сейчас, когда записываю этот кристалл, наверное, я бы сумел предотвратить эту ситуацию… В чем именно совпали наши интересы, я не знаю. Но я знаю, что это обязательно произойдет. И сейчас, когда это действительно произошло, это еще одно доказательство тому, что я тебе говорил. Запомни, Серж. То, что тебе кажется добром, очень часто лишь видимость добра. А Конфедерация – так и вовсе… Ладно, это все философия. А совет мой таков: не покупайся на красивые слова и белый пух. Думай, что под этими красивыми перьями. И пусть тебя не смущает, что твое личное добро идет под ручку со злом такого записного негодяя, как я, – усмехается. – Удачи тебе, Серж! Надеюсь, трупов в Конфедерации ты оставишь больше, чем в Москве.

И замолкает, прищурившись.

Тоже мне, прорицатель с мудрым прищуром нашелся! Много я двумя его ножами наворочу! Против двух-то десятков ребят с карабинами и в броне… И это только здесь – а надо еще через весь город к флаеру пробиваться! А потом еще как-то через блокированный туннель вырваться…

Я уже решил, что запись кончилась, даже выключить потянулся – но нет. Император голову чуть вперед наклоняет – идет еще запись.

– И вот тебе второй мой совет, – говорит напряженно. – Самое главное. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю вовсе не о тех двух ножах, которые я прислал тебе с кристаллом… Если ты досмотрел кристалл до этого места, значит, эти ножи свое дело уже сделали. Запомни, Серж. У тебя под рукой гораздо более мощное оружие. Может быть, самое мощное, какое только есть сейчас на Земле. Сдается мне, это оружие уже не раз тебя использовало в своих интересах. Но оно тебя любит. И ты тоже можешь его использовать. Удачи тебе, Серж!

В другое время я, может быть, и поразмышлял бы кое о чем. И вправду забавно, что мое личное добро с благом императора совпало. Но это в другое время и в другой обстановке.

Да и переоценивает император Дымка… Слишком жестко нас конфедералы обложили. И Дымок в одиночку своими мозгами здесь ничего не сделает. Хорошо, если хотя бы мне помочь сможет… Только на ножи и остается надеяться…

Почти самоубийство это – но выбора у меня нет.

Не могу я все бросить и ждать, пока торговцев перебьют, как младенцев. Не могу.

Я думал, Дымок опять в депрессии валяется. Или на компе что-нибудь делает – для него это как для меня косячок. Но нет.

Дымок меня словно ждал. Забился с ногами в огромное кресло, вазочку с конфетами и стакан сока на подлокотник пристроил, и чавкает мрачно, меня разглядывая.

Да конечно же ждет. Не дурак он, все прекрасно понимает. Значит, без всяких предисловий можно.