Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Кэтрин Култер

Следовательно, «малодушный» (Беннингхаузен) Silicea может недооценивать себя и отказаться взять на себя ответственность, которая ему вполне по плечу. Иногда его пораженческие настроения находят своё отражение в отступлении Calcarea carbonica, изредка в самосожалении Pulsatilla или в самообвинении и самоизоляции Natrum muriaticum. Кремниевая оболочка вокруг стебля играет ту же защитную роль для колоска, что и раковина для устрицы, но она непроницаема и не отрезает полностью от мира. Однако, если сделать ещё один шаг, то сомнения приводят к такому состоянию, когда он оказывается в «подавленности, меланхолии, угнетенности или пресыщении жизнью» (Ганеман).

Если депрессия вызывается поисками потерянного (нереализованного, неисполненного) эго, как предполагают некоторые современные психологи, то «потерянное эго» Silicea, без сомнения, включает в себя такие качества, как отвага, предприимчивость и смелость. В то время как у Natrum muriaticum «потерянное эго» часто непосредственно связано с его неспособностью выразить эмоции — гнев, любовь и т. д. Отсюда и постоянная нотка Silicea «необходимость мужества, морального и физического» (Берике).

Ассоциирование смелости с песком в американской культуре является традиционным. С воодушевлением это выражено в «Гекльберри Финне», где 14-летний Гек описывает в самых восторженных выражениях, на какие он только способен, мужество и воодушевление Мэри Джейн Уилкс: «Поверьте, если бы она знала меня, то я думаю, она бы выбрала более подходящую для неё работу. Но, клянусь, всё равно, она именно такого сорта человек. У неё есть мужество молиться за иудеев. Если она посчитает это правильным, её никто не остановит, я думаю. Ты можешь говорить, что хочешь, но по-моему, в ней больше песочка, чем в любой другой девчонке, каких я только видел, по-моему, она просто полна песка…» (песок — отвага, мужество, смелость).

Под рубрикой «трусость» Кент помещает Silicea сразу после Lycopodium и Gelsemium. Но несмотря на то, что этому типу может не хватать уверенности в себе и практической смекалки, он обладает более редким и тонким видом смелости — прямотой и цельностью даже перед лицом соблазна или несчастья, прямо противоположно классическому утверждению о том, что «не хватает морального мужества». Именно мужество Silicea иногда и проявляет, обнаруживая неожиданную моральную стойкость или решительность, когда «несмотря на переутомление от тяжелой работы или жестких ограничений сроков, он преодолевает свою нервную слабость усилием воли» (Аллен). Отсюда и картина «переутомления от работы» или «никогда не чувствует себя лучше» после умственного перенапряжения. Время от времени этот индивидуум проявляет решительность и упорство, придерживаясь принципов в условиях крайней необходимости (вспомните кремниевую жесткость зерна тяжелой или зимней пшеницы).

Silicea избегает той работы, которая может быть психологически трудной. Она знает, что если возьмется за что-то, то уже не пожалеет себя, вложит всё, что только сможет («предположим, Silicea не может выполнить работу, но если она вынуждена её выполнять, то впадает в пароксизм перевыполнения», Дунгам, цитируемый Тайлером). Следовательно, чтобы выжить и нормально функционировать, он должен двигаться осторожно, переходя к следующему этапу, — проверяя каждый шаг и точно взвешивая свою энергию, соответственно тому, на что, как ему кажется, он способен или не способен. Так же, как А. Дж. Пруфрок из произведения Т. С. Элиот, он «отвешивает свою жизнь кофейными ложечками» и не произведет ни на грамм больше усилий, чем он способен, предоставляя другим заботиться об интенсивности труда.

Одна молодая девушка Silicea, глубоко привязанная к своей больной бабушке, в конце концов начала увиливать от выполнения своих обязанностей по отношению к ней, потому что, делая всё, присматривая и заботясь о бабушке, у неё неизбежно возникали мучительные головные боли или она становилась необоснованно раздражительной.

Также очень часто этот тип испытывает резкий упадок сил, пытаясь внести мир в домашнюю ситуацию там, где семейная обстановка полна конфликтными моментами. После этого, осознавая ограниченность своих моральных и физических сил для собственного восстановления, он часто предпочитает уехать и жить в одиночку. Несмотря на свою большую привязанность к семье и часто боясь её покинуть, он вынуждает себя лучше уйти из родительского гнезда, чем быть глубоко замешанным в семейных передрягах. В этом отношении Silicea более самостоятельна, чем отступающий Calcarea carbonica или нуждающаяся в поддержке Putsatilla.

Поэтому временами кажется, что Silicea не хватает щедрости, т. к. она предпочитает оставаться нереализовавшей себя во взаимоотношениях, застенчиво избегает близких и интимных контактов, неохотно идёт на них и может даже стать «безразличной к друзьям и прежним увлечениям» (Геринг). Она признаётся своему врачу: «Вместо того, чтобы принимать своих друзей как бесценные «шедевры природы», я безразлична к ним и невнимательна. Я осознаю, что это происходит из-за моего стремления защитить себя от страдания и разочарования, но мне бы хотелось чувствовать меньше страха и в то же время быть менее удаленной от других людей».

Эта фраза принадлежит мыслителю, писателю и создателю притч, жившему в XIX столетии в Новой Англии, Ральфу Уальдо Эмерсону («друзей с полным правом можно считать «шедеврами природы»), чей интеллектуальный и нравственный облик отражает значительный слой черт Silicea в его натуре, как оказалось, по совпадению. Будучи человеком культурного и безупречного вкуса, Эмерсон, возможно, был несколько слабодушен в своём естественном аскетизме и в своей нехватке и потребности в биологической жизнестойкости, создавая впечатление, что он слишком утончен для близкого контакта с этим миром. Неустанно толкуя о самодостаточности и бесконечности индивидуального, он выразил свои отшельнические инстинкты Silicea следующим образом. «Человек замкнут, и к нему нельзя проникнуть. Каждый человек — это бесконечная, всё отталкивающая сфера, которая содержит его индивидуальное «я» на таких условиях… Большинство лиц, которых я вижу в своём доме, я вижу на той стороне пропасти! Я не могу приблизиться к ним, а они — ко мне». Но его одиночество смягчалось смелостью гуманистических стремлений, которые сделали его одним из первых открыто выступающих сторонников отмены рабства, в то время как остальные представители интеллигенции Новой Англии ещё не высказывались откровенно по этому вопросу.

Пациенты могут жаловаться на чувство разделённости, «оторванности» от братства людей (не связан ли с этим особый симптом Silicea «чувствует себя разделенной на две половинки, и что левая половина не принадлежит ей», Геринг).

Если окружающие мало требуют от неё, то она ведет себя приветливо и по-дружески, но если их требования могут угрожать её психическому или физическому благополучию, то она объявляет себя слабой. Если нажимать и дальше, то она становится «раздраженной и злой… и с наилучшими намерениями с легкостью удаляется» (Ганеман).

В то время как некоторые рассматривают такое проявление как эгоизм («склонность к эгоизму», Геринг), это является также и неагрессивным способом человека защитить себя от эмоциональной травмы. Это не мошка Natrum muriaticum, которая продолжает сгорать в пламени свечи из чувства вины, высоких чувств или простого невроза, подвергая себя эксплуатации, оскорблениям или ранениям помногу раз; она и не вынуждает других к установлению близких отношений, поскольку слишком быстро или слишком сильно вовлекается в такие отношения и в результате этого страдает (Phosphorus, и снова Natrum muriaticum). He является это поведение и следствием лености, подобной Calcarea carbonica. Просто Silicea знает свои пределы, знает, как сохранить свою нервную энергию и защитить себя от ненужных психологических нагрузок.

В профессиональной жизни ей также не хватает предприимчивости. Она предоставляет другим искать возможности, завладевает наиболее интересными (и много требующими) делами, и временами даже они могут сдвинуть её с правильной позиции.

Таким образом, она явно не агрессивна и не самоуверенна. И скорее отступит, чем будет противостоять ситуации, которая не совсем хорошо соответствует её чувствам и восприятию. Она «нетерпима к критике… (и) возражениям» (Кент) и обычно пассивна. Возможно, это вызывается как чувством неуверенности, так и отсутствием агрессивности.

Удивительно, что Кент помещает Silicea (одно из двух лекарств, а вторым названо Aloe) под рубрикой «нетерпимость к возражениям; не может удержаться от насилия». Многие гомеопаты поместили бы в этом списке Nux vomica, Aurum metallicum, Sepia, Tuberculinum, Ignatia и многие другие, но не Silicea.

Под давлением или, возможно, под влиянием «настойчивых советов», которые придают смелости, она собирается с силами, чтобы утвердить себя и противостоять миру, начинает трястись и становится багровой от ярости (в противоположность Sulphur и Natrum muriaticum, которые становятся пурпурными), но при этом все равно походит на «мышь», которая пищит и не представляет большой угрозы. Silicea испытывает такой же страх конфронтации, как Natrum muriaticum и Staphisagria. Но там, где двое последних как одержимые не способны успокоиться, пока не выступят против своего врага, потому что бесконечные терзания из-за оскорбления лишают их душевного спокойствия, Silicea в подобных обстоятельствах не чувствует необходимости конфронтации и хочет прежде всего, чтобы её оставили в покое. Однако она достигает своей цели спокойным путем и (как это было с тем несчастным ребенком в школе-интернате), в конце концов, заставляет других считаться с ней на её собственных условиях. Также демонстрирует свои гнев и возражение лучшим образом, чем Natrum muriaticum и Staphisagria, чьи неуклюжие вспышки гнева, проявляемые не ко времени, менее эффективны.