Мечи Ланкмара. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 2 - Фриц Ройтер Лейбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Вряд ли можно было легко и просто решить, как поступить с Иисафем. Но тут достаточно будет сказать, что со временем она в значительной степени избавилась от своего безумия и некоторой доли ненависти к человеческому роду, научилась бегло говорить по-ланкмарски и закончила жизнь вполне счастливо, обзаведясь собственной крохотной мастерской в Медном Дворе, рядом с Серебряной улицей, и там изготавливала великолепные украшения, а заодно продавала из-под прилавка такие милые штучки, как, например, лучшие во всем Невоне перстни с тайниками для яда.)
Тем временем Смерть, для которого время текло несколько иначе, нежели для людей, осознал, что у него осталось лишь два удара сердца, в течение которых он должен завершить работу. Глядя на двух героев, испортивших его блестящую импровизацию, он почувствовал легчайшую дрожь возбуждения, а затем у него возникла мысль о том, что во вселенной могут существовать силы, неизвестные ему и даже более неуловимые, чем можно вообразить, но тут же почувствовал несколько ироничное отвращение, поскольку стало ясно, что для артистизма и поиска окольных путей уже не остается времени и что придется лично приложить руку к делу… а это было ему крайне неприятно, поскольку появление джинна из бутылки всегда коробило его как самый дурной из литературных – или жизненных – приемов.
Следовало ли ему прикончить Фафхрда и Мышелова сейчас, самому? Нет, они каким-то образом перехитрили его, а потому по всем законам правосудия (если таковые вообще существовали) им следовало на некоторое время дать отсрочку. Кроме того, в данных обстоятельствах его действия были бы окрашены едва ли не гневом или, по крайней мере, чувством обиды. А Смерть, на свой манер и вопреки тому, что время от времени позволял себе слегка смошенничать, все-таки был рыцарем.
Поэтому, подавив легкий вздох, Смерть перенесся в караульное помещение королевской стражи в Великом Золотом Дворце в Горбориксе и там двумя невообразимо стремительными и безжалостными ударами, нанесенными практически одновременно, лишил жизни двух знатных и безупречных героев, которых до этого момента почти не замечал, но которые, однако, запечатлелись в его безграничной и непогрешимой памяти, – двух братьев, поклявшихся вечно блюсти невинность, а также спасать от беды по крайней мере одну прекрасную даму в месяц. И вот теперь они освободились от тяжких обязательств, и Смерть, окончательно опечалившись, вернулся на свой невысокий трон в своем скромном замке в Царстве Теней, чтобы дожидаться следующего боевого задания.
Сердце Смерти ударило в двадцатый раз.
Красавица и чудовища
Она была, без сомнения, самой красивой девушкой в Ланкмаре или даже в Невоне, а то и во всех мирах. Поэтому, естественно, Фафхрд, рыжеволосый северянин, и Серый Мышелов, этот смуглый уроженец юга с кошачьей физиономией, последовали за ней.
Ее звали, что казалось очень странным, Сления Аккиба Магус, и она была самой обворожительной брюнеткой всех времен, а также, что и вовсе удивительно, самой очаровательной блондинкой. Они знали, что девушку зовут Сления Аккиба Магус, потому что кто-то выкрикнул ее имя, когда она промелькнула впереди, неподалеку от них, по улице Фальшивок, что шла параллельно Золотой улице, и приостановилась на мгновение-другое, как это бывает с людьми, неожиданно услышавшими, как их окликают, – а потом поспешила дальше, даже не посмотрев по сторонам.
Они так и не поняли, кто ее позвал. Похоже, кто-то с крыши. Они заглянули в Цехинный Двор, проходя мимо него, – но он был пуст. Пуст был и Золотой Двор Дураков.
Сления была на два дюйма выше Серого Мышелова и на десять – ниже Фафхрда, а это самый подходящий рост для девушки.
– Она моя, – с полной уверенностью шепнул Серый Мышелов.
– Нет, она моя, – откликнулся Фафхрд с убийственной небрежностью.
– Мы могли бы поделить ее, – рассудительно прошептал Мышелов.
В этом предположении заключалась некая безумная логика, поскольку, хотя это и могло показаться забавным, девушка была совершенно черной с правой стороны и совершенно белой – с левой. Линия раздела отчетливо просматривалась со спины, поскольку платье бежевого шелка на красотке было чрезвычайно тонким, а два цвета окрашивали ее тело, начиная от ягодиц.
Со светлой стороны волосы на голове девушки были белокурыми. С черной стороны она выглядела брюнеткой.
И как раз в это мгновение эбонитово-черный воин с бронзовой турецкой саблей в руке, возникший как бы из ниоткуда, напал на Фафхрда.
Мгновенно выхватив свой Серый Прутик, Фафхрд подставил его под удар под прямым углом, и бронзовые обломки сабли полетели в разные стороны. Фафхрд, бешено вращая запястьем, заставил Серый Прутик описать несколько кругов, а потом лихо снес голову врага.
Одновременно и Мышелов вдруг очутился лицом к лицу со снежно-белым воином, также невесть откуда взявшимся и вооруженным стальной шпагой с серебряным эфесом. Мышелов взмахнул мечом Скальпелем, отбил сталь противника и проткнул его сердце.
Друзья поздравили друг друга с победой.
Потом они огляделись по сторонам. Если не считать трупов, улица Фальшивок была пуста.
Сления Аккиба Магус исчезла.
Побратимы размышляли над этим в течение пяти ударов сердца и двух вздохов. Потом лоб Фафхрда разгладился, а глаза расширились.
– Мышелов, – сказал он, – девушка превратилась в двух злодеев! Этим все объясняется. Они точно так же, как и она, выскочили из ниоткуда.
– Ты хочешь сказать – откуда-то, – прицепился к слову Мышелов. – Это уж слишком экзотичный способ размножения или, скорее, расщепления.
– Да еще и с изменением пола, – добавил Фафхрд. – Может, если мы хорошенько осмотрим тела…
И тут они обнаружили, что теперь улица Фальшивок опустела окончательно. Оба продукта расщепления исчезли. Даже отсеченная голова, которая откатилась под стену, пропала.
– Отличный способ избавляться от трупов, – одобрительно произнес Фафхрд.
Его слух уловил топот ног и звон оружия приближавшейся стражи.
– Ну, они могли бы и задержаться чуть-чуть, тогда мы успели бы заглянуть в их карманы и за подкладки одежды, вдруг там нашлись бы какие-нибудь драгоценности или золотишко? – пробормотал
