Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович

В Белом море к Соловецким островам подошли английские корабли и обстреляли монастырь. На требование английского капитана выдать ключи от монастыря архимандрит ответил отказом. Но стены и башни Соловецкого монастыря из многотонных валунов были неприступны. К тому же монахи неплохо били из пушек, так, что у флагмана повредили ходовое управление. В память об этом событии, по завершении войны, император Александр II подарил Соловецкому монастырю огромный — в 72 пуда весом — колокол «Благовестник», который был подвешен на низенькой колокольне перед «Святыми воротами». На колоколе была выполнена надпись, повествующая об истории обороны обители. Усиленно готовился к обороне и порт Архангельск, но нападение на него у англичан сорвалось.

Военные действия англо-французской коалиции развернулись и на Тихом океане. С получением известий о начавшейся войне небольшой гарнизон порта Петропавловска-Камчатского под руководством контр-адмирала В. С. Завойко подготовился к встрече неприятеля. Кроме армейцев в городе был сформирован боевой отряд из гражданского населения, установлено 7 батарей с 40 орудиями, а одна пушка была даже поднята на маяк. Фрегат «Аврора» и транспорт «Двина», находящиеся в бухте, были развёрнуты бортами так, чтобы встретить англичан и французов из всех имеющихся орудий. Пушки с противоположных бортов были сняты на устройство береговых батарей.

17 августа на горизонте появилась вражеская эскадра в составе шести кораблей, а 18-го она вошла в Авачинскую бухту под английским и французским флагами и начала бомбардировку. Русские береговые батареи отвечали всеми возможными средствами. Но орудия были устаревшие, к тому же каждое из них располагало только 67 выстрелами, на большее не было снарядов. Когда батареи гарнизона были разбиты, корабли противника высадили десант в 600 человек. Но отряд Завойко, численностью 200 защитников, штыковой атакой заставил противника отступить. 24 августа была предпринята новая десантная атака, и снова героический гарнизон, несмотря на четырёхкратное превосходство противника, заставил его бежать обратно к шлюпкам. Так закончились трагические события на Камчатке. У подножия Никольской сопки и теперь возвышаются два холма, в одном из которых находится братская могила защитников Петропавловска-Камчатского, а в другом — похоронено более 400 участников англо-французского десанта.[805]

На западе объединённая эскадра противника вошла в Балтийское море, заняла Аландские острова, пыталась атаковать Кронштадт, но вынуждена была отступить. Затем она обстреляла Свеаборг, побывала и у других портов, но повсюду встречала упорное сопротивление русских гарнизонов.

К этому времени на Кавказе турецкая армия была полностью разгромлена у Курюк-Дара и эпицентр войны переместился на Крымский полуостров, где располагалась главная военная база Черноморского флота. В самом начале сентября объединённый флот трёх держав из 356 судов начал переброску англо-франко-турецких войск из Варны, где они были сосредоточены, через море в район Евпатории. 6 сентября союзная армия численностью 62 тысячи уже шествовала вдоль морского берега к Севастополю в сопровождении флота, который с моря прикрывал её своей артиллерией. У реки Альмы её поджидала русская армия, готовая встретить неприятеля во всеоружии. Но оружие-то у русских было гладкоствольное и стреляло всего на 300 метров, в то время как у английских егерей оно было нарезным и поражало на расстоянии до 1300 метров. Кроме того, Меншиковым была плохо разработана диспозиция. Враг обошёл армию и с сопок начал расстреливать русских солдат, как куропаток на открытой местности, не подвергаясь никакому риску. Невольно получилось так, что русские впервые в истории прибегли к рассыпному строю. В этом сражении большую роль сыграло и преобладание противника в живой силе. Русская армия составляла всего 33 тысячи человек. Сражение при Альме было проиграно.

Но и союзные войска встревожили огромные потери, и они не решились с ходу штурмовать Севастополь. Герцог Кембриджский, участник событий, заявил, что «…ещё одна такая победа, и у Англии не будет армии».[806] Меншиков отвёл войска в Бахчисарай, оставив в Севастополе для обороны 18 тысяч моряков и 8 тысяч армейцев. Союзная армия после сражения при Альме предприняла обходной марш на Балаклаву, что дало дополнительное время защитникам Севастополя на устройство оборонительных укреплений. Чтобы преградить союзному флоту доступ на Севастопольский рейд, при входе в него (на фарватере) были затоплены парусные корабли, которые всё равно не могли бы дать существенной пользы в сражении с мощными винтовыми судами промышленных держав Европы. Закалённые в сражениях и, казалось бы, очерствевшие в трудностях, моряки плакали, прорубая днища своих кораблей. И сами суда никак не хотели тонуть, даже загруженные камнями. Пришлось прибегнуть к помощи артиллерии. Так, 130-пушечный корабль «Три святителя» затонул только после того, как «Громобой» сделал в упор по нему 27 орудийных выстрелов.[807] Вице-адмирал В. А. Корнилов успокаивал моряков, обращаясь к ним с воззванием: «…Грустно уничтожать свой труд!.. но надо покориться необходимости! Москва горела, а Русь от этого не погибла! напротив, стала сильнее…»[808]

Огромная армия союзников обложила город и готовилась к штурму. С этого момента началась героическая оборона Севастополя, руководство которой было сосредоточено у В. А. Корнилова. Город кипел. Непрестанно, днём и ночью, всё население его работало на строительстве оборонных сооружений: носили камни, землю, насыпали куртины, возводили бастионы, строили укрепления, подкатывали и устанавливали пушки, подвозили и укладывали боеприпасы. Под руководством талантливого военного инженера Э. И. Тотлебена за короткий срок город принял вид крепости. 5 октября 1854 года началась первая бомбардировка Севастополя. В 6 часов утра со всех сторон — и с суши, и с моря — из более чем 1400 орудий было выпущено по городу около 63 тысяч снарядов. Как вспоминали очевидцы, в этот миг всё перемешалось за русскими окопами. Все ждали страшного начала и всё-таки оно потрясло своей страшной неожиданностью. Вслед за залпом противника наши артиллеристы открыли огонь из всех своих 118 орудий.

Началось невообразимое, не поддающееся описанию побоище. Раскаты залпов более полутора тысяч орудий слились в единый страшный гул, потрясающий и сушу и море. Пороховой дым окутал город и окрестности. Снаряды рвали мостовые, выворачивая и раскидывая камни, прошибали стены, срывали крыши домов, валили деревья, разносили в прах лёгкие матросские постройки, одно ядро угодило даже в котёл с кашей в госпитале для раненых. В этот день выбыло из строя сразу 1250 защитников. Был убит и адмирал В. А. Корнилов, в руках которого находилось руководство обороной. С тех пор бомбардировка продолжалась ежедневно, унося тысячи жизней севастопольцев, забивая все сохранившиеся помещения ранеными.

Широко известно имя дочери простого матроса — Дарьи Ткач (Даши Севастопольской). Ещё перед сражением на реке Альме она продала весь свой скарб, оставшийся от покойной матери, собрала всё, что могло пригодиться для перевязки раненых, оделась в матросскую куртку и отправилась за русской армией, сказав соседям: «А чего бояться! Ведь не дурное дело задумала. А убьют меня — добрым словом люди помянут».[809] В пылу боя при Альме она на своей повозке организовала первый перевязочный пункт, и долго потом вспоминали солдаты красивого «паренька», который под огнём неприятеля оказывал помощь пострадавшим бойцам. После этого случая многие севастопольские женщины, такие как Варвара Велижева, Ефросиния Прокофьева, последовали её примеру. И теперь в громе боя они оттаскивали с боевых позиций и перевязывали раненых защитников. Дети тоже помогали взрослым: подносили воду, снаряды, исполняли самые разные поручения.