Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия

И с операцией тянуть нельзя, но неясно, как поведут себя два других дракона, в случае если Сиерлен от операции откажется. Выгнать их скорее всего не получится, Сиерлен не позволит. То, что мой дракон сейчас в раздумьях о том, куда бы сбежать, и лишь ищет предлог для побега, сомнений не оставляет. Смотрит настороженно, кулаки сжал, дышит прерывисто… не знала б что он сейчас напитать портал для мгновенной телепортации да и поисковое заклинание не сумеет, слишком ослаблен, подумала бы, что решил сбежать… от греха подальше.

Мне тоже, если откровенно говоря не по себе. Ну не люблю я, когда пациенты так откровенно паникуют, а тем более ищут, куда б деру дать.

Да и вина за его нынешнее состояние на моем отце, точнее на отце настоящей Каэри, но поскольку мы махнулись телами, то теперь это мой отец тоже. Зато я успела спасти два клана драконов… но нам с Сиерленом от этого не легче, когда мне нужно на него надавить, я сразу вспоминаю, где я нашла моего дракона… в застенках моего дорогого папочки… сиятельного графа, любимца магической Академии, боевого мага, воссоздавшего Щит Академии, друга Императора и прочая и прочая. Ладно, метания оставляем. Если Сиерлен почувствует хоть малейшую слабину, он такую истерику мне устроит, мало не покажется. А с учетом того, что я не могу исключить вероятности, что истереть будет не один, а в худшем случае пять драконов… каждый по-своему… лучше слабину не выказывать.

— Ты! Набери воды и нагрей — рявкнула я ошарашенному моим командным тоном Терсалю.

— А ты — поможешь перетащить Сиерлена на операционный стол, — также громко пояснила я.

— Есть же заклинание левитации… — начал неуверенно возражать Ричард.

— Замечательно. Ты мне об этом заклинании обязательно расскажешь… а сейчас просто возьмешь за края вот эту ткань и поможешь мне перенести Сиерлена.

Ричард спорить не решился, но заклинание все же применил. А я быстро составила три заклинания, очистив обычную простынку магией, усилив магическое освещение и наложив малое парализующее на сердито ругающегося на драконьем диалекте Сиерлена.

— Ты не имеешь права что-то со мной делать без моего на то согласия! — возмущенно воскликнул Сиерлен, сообразив, что его пламенная речь на драконьем диалекте осталась без внимания по причине того, что главный оппонент драконьими диалектами не владел.

Я задумчиво перевела взгляд на Ричарда. Если с Сиерленом я еще могла справиться, то с двумя драконами в их основной форме, изучавших магию на тысячелетие дольше меня и Каэри — уже вопрос.

— В принципе Сиерлен прав, — неуверенно сказал Терсаль, — Спасать против воли запрещено, ведь тот, кого спасли становится должником жизни…

— На Истинную пару запрет не распространяется, — хмуро ответил Ричард, — оба связаны друг с другом, смерть одного влечет за собой смерть другого. Истинная пара имеет право спасать свою пару как считает нужным. Даже без его или ее согласия.

Сиерлен сообразил, что друзья выручать его не собираются, и попытался встать с операционного стола. Ну это уж дудки! То, что как пациент этот дракон был немножко буйный, я знала еще с того момента, когда он грохнул мое зеркало, чтобы увести из под носа кувшин и напиться до того, как я разрешила.

Попытка сбежать у драконьего оборотня позорно провалилась: слишком поздно Сиерлен заметил мое «малое парализующее», скинуть которое у него не получилось. И неудивительно — с учетом того, что Каэри с детства приходилось защищать свою лабораторию от любопытных рук потенциальных вандалов (*любимых младших братиков и сестричек) малое парализующее было одним из самых сильных заклинаний Каэри, а теперь и моих.

Неудачная попытка сопротивления вызвала у Сиерлена новый поток ругательств на драконьем, вогнавших в краску и Ричарда, и Терсаля. Но, видимо, призыв о помощи на них впечатления не произвел — авторитет лекарки, сумевшей справиться с драконьей лихорадкой был непререкаем среди драконов. И Сиерлен переключился на меня. Перед друзьями дракону все же было стыдно, так что на меня дракон решил «повлиять» телепатически.

Причем, если с Терсалем и Ричардом он явно ругался, то для меня решил «бить на жалость».

«Язык тела» в случае применения малого парализующего ограничен мимикой лица. Зато мимикой лица можно выразить очень многое! И нервы трепать (буде на то желание) тоже можно просто здорово! Желание трепать мне нервы у Сиерлена имелось.

Одним словом, помимо невнятного телепатического «Не надо! Не сегодня!» мне пришлось наблюдать полный спектр визуальных проявлений драконьего раздражения в стиле:

«мне страшно, причем это видят другие драконы, а ты ничего не понимаешь и тебе меня совсем не жалко!»

Глаза широко открыты, зрачки расширены, губы плотно сжаты и побледнели, тяжелое, прерывистое дыхание… больше похожее на сердитое сопение. На лбу биссеринки пота. Словно этого недостаточно, чертов дракон прикусил нижнюю губу до крови, и, кажется, даже не заметил этого. Выглядит — как человек в предшоковом состоянии. Умеет Сиерлен пройтись по нервам…

— Каэри, мне уже лучше, и все уже в порядке, магического истощения больше нет и тебе не обязательно…, - Сиерлен замолкает, словно пытается подобрать слова, которые должны меня убедить в том, что с ним «все в порядке», — Тебе не обязательно меня оперировать, — тихо добавляет дракон.

Взгляд глаза в глаза. Тихий голос Сиерлена что-то произносит на староэльфийском.

Мальчик… ну неужели ты надеялся, что если я не знаю староэльфийского диалекта, то я не узнаю одно из базовых заклинаний? Заклинание подчинения я с пяти лет знаю, при таких, как у меня родителях (*вернее Каэри, но ее память теперь и моя тоже) не узнать просто невозможно. Нехило Сиерлен испугался, если осмелился попытаться «приложить» заклинанием подчинения свою Истинную.

— Ты решил, что так и будешь с колостомой жить? — спрашиваю спокойно, словно и не заметила попытки магического подчинения.

— Ничего я не решил… мне просто страшно, Каэри, — ответ Сиерлена на грани слышимости… и взгляд растерянный и испуганный.

Вот за что мне такое наказание? Драку с моим отцом и графской челядью устроил Сиерлен, в застенки его бросил за сожженные манускрипты отец… а последствия всего этого разгребаю я.

И спать Сиерлена мгновенно с помощью магии сейчас не заставишь — дракон слишком взвинчен, слишком «на нервах». И что теперь делать?

То ли настойку драконы все же ухомячили втроем, то ли премедикация* на Сиерлена не оказала никакого действия. А ведь я эту настойку специально создавала для предоперационной подготовки раненых, у которых наблюдается магическое истощение!

Подключаю капельницу — если магически мне Сиерлена спать не заставить, то с помощью наркоза — запросто.

Беру мальчишку за руку, чтобы хоть немного отвлечь от предстоящей операции. Ладонь у дракона теплая. Вижу, что Сиерлен прекрасно помнит, что с помощью капельницы его можно заставить спать. И с наркозом дракон явно борется. Но тут уж «дудки, молодой человек… хм… дракон в человеческой ипостаси». Многокомпонентный метод качественно «вырубает» любого оборотня, даже тех, кто резистентен к магии людей — проверено не один раз. И на множестве всяких рас этого магического мира.

Взгляд дракона становится несколько расфокусированным, и через несколько минут Сиерлен устало закрывает глаза. Я проверяю дыхание, подключаю ЭКГ… выкладываю инструменты… и вздрагиваю, когда слышу тихие ругательства на драконьем диалекте.

Два дракона-оборотня за моей спиной тихо «обмениваются впечатлениями». И судя по их лицам с налетом «орчьего загара», зеленого, эти молодые люди операционную, в которую превратилась наша с Сиерленом комната покидать не собираются.

— Значит так, Терсаль, Ричард! Если вы собираетесь присутствовать при операции, то у меня к вам обоим есть требования, которые выполнять обязательно: во-первых вам запрещается отвлекать меня своими ругательствами, вы обязаны соблюдать минимальную гигиену и также обязаны не загораживать операционную лампу… (тут я сообразила, что ни Ричард, ни Терсаль что такое операционная лампа не знают) и пояснила: Вы не должны загораживать свет от магического заклинания!