Чернильные цветы - К.О.В.Ш.

Музыка сменилась, и заиграл бэк-вокал. Лу воспользовалась этим, чтобы, танцуя, приблизиться к Роме, готовясь к кульминации своего маленького шоу. Это было слишком для нее. Слишком откровенно. Никогда не говорившая о своих чувствах, она раздевалась для него, преодолевая те границы, что сама установила. Разнося в прах условности, она пела о том, как ей нужен роман с ним. Она сгорала от желания, она хотела быть еще ближе. Только она и никто больше.

Резкие шаги, ближе и ближе. Лу поставила ногу между его широко разведенных ног и склонилась к нему. Плевать, как это выглядит. Остались лишь он и она. Тонкие пальцы подцепили кончик галстука и с силой потянули, заставляя парня податься вперед. Их лица почти соприкасались.

 I want your loveI don’t wanna be friends[49]  

Да, она хочет его любви, черт подери! Отшвырнув галстук в сторону, она мимолетно коснулась его лица и ушла назад в середину зала.

Остаток песни она допевала, не осознавая, не думая. Только чувствуя, как спину прожигают глаза цвета виски.

32. Звени, бубенчик мой, звени… [50]

Закончив петь, Лу отдала микрофон следующему и, подхватив с пола свой пиджачок, подошла к столу. Рома смотрел на нее во все глаза, она же даже не повернулась в его сторону. Опрокинув свой бокал мартини залпом, она надела пиджак и пошла к выходу.

Парень несколько мгновений тупо смотрел на ее спину, а Маринка потянула его за руку.

– Я рассказала ей про Лику.

– Бля.

Рома наконец понял, почему Лу казалась такой странной с тех пор, как заявилась Анжела с подругами. Бросив на стол несколько купюр, не прощаясь с друзьями, он поспешил к выходу.

Лу стояла на улице, прислонившись к стене заведения, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. Глаза ее были закрыты, только черные ресницы подрагивали.

– Лу? – позвал ее Рома. – Ты чего убежала?

Она не ответила. Только посмотрела на него и снова затянулась. Она не знала, что ему сказать. Эмоций было много, а слов, как всегда, не хватало. Она торжествовала, потому что своего добилась, – он смотрел только на нее. Но до этого он смотрел на Лику. Это было неприятно, непонятно и мерзко. Она обнажила перед ним то, в чем сама себе признаться не могла, а теперь ей хотелось наорать на него. Рома выворачивал ее наизнанку, поднимая с самых глубин то, что должно было там и остаться.

Ник всегда говорил, что ревность – паршивое чувство. Ревнуешь – значит, не доверяешь. Или проблемы с самооценкой. В общем, ревность для слабаков. И Лу совершенно не хотелось признаваться Роме, что она ревнует к этой «кукле Барби».

– Там жарко. – И все. Ничего больше не скажет.

– С тобой везде жарко, – прошептал Рома, склоняясь к ее лицу. – Мне очень понравилось, как ты пела.

– Спасибо. Отвези меня домой, – попросила она. Возвращаться не хотелось совершенно.

Рома хотел спросить ее, что происходит, но громко хлопнула входная дверь, а потом раздался девчачий смех.

– Ром, привет! – Лика со своими подругами подошла к ним. – Какая неожиданная встреча. – Девушка ненавязчивым движением прикоснулась к его плечу.

– Привет.

Лу смотрела на Рому, не мигая и ожидая, что он сделает. Краем глаза он заметил, как тонкие пальцы девушки сжались всего на мгновение, а потом ее рука скользнула в карман пальто за новой сигаретой. Парень почти физически ощущал напряжение, исходившее от Лу, которая замерла в ожидании развязки.

– Лика, это моя девушка, Лу, – сказал он, убирая тонкую руку с плеча. – Мы как раз собирались домой.

– Ой, так рано? – наигранно удивилась девушка. – Приятно познакомиться, – взгляд ее исследовал Лу, сохранявшую непробиваемое спокойствие, – мы с Ромой старые друзья.

Лу постаралась как можно естественнее улыбнуться, не зная, что ответить. Пошутить насчет старых друзей? Прикинуться дурой и преувеличенно радостно броситься обниматься? Больше всего хотелось стереть самодовольную ухмылку с полных губ, но она не знала как. Собственная беспомощность бесила до безумия.

– Рада познакомиться, – нашлась наконец она, сохраняя все то же равнодушное лицо. – Странно, Роминых друзей я знаю, но о тебе не слышала. Видимо, вы дружили очень давно.

– Зато как, – подмигнула девушка, переходя все границы личного пространства и едва ли не потираясь бедром о растерянного парня. – Мы были очень близки.

Лу чуть не подавилась дымом. Эта крашеная сучка ее провоцировала беззастенчиво и открыто, применяя грязные приемчики. А чертов Рома стоял, как дурачок, переводя глаза с одной на другую, не зная, что сделать. В очередной раз убедившись, что хочешь сделать хорошо, сделай это сама, Лу нахмурилась.

– Милочка, мне это неинтересно. – Она сделала шаг вперед, заставляя Лику отойти от Ромы. – Так что кончай тут течь на моего парня и свали куда-нибудь, – посоветовала она, ласково потрепав девушку по щеке. Этот пренебрежительный жест она подхватила у Роксаны. Было в этом что-то крайне унизительное. – И группу поддержки свою не забудь.

Сказав это, она прошла мимо, нарочито громко цокая каблуками. Рома, словно очнувшись, тут же пошел за ней. В этот раз она не стала садиться в машину сама, а дождалась, пока он откроет перед ней дверь.

Только когда они уехали, она смогла вдохнуть спокойно. Снова прокрутив ситуацию в голове, она пришла к выводу, что нашла самый оптимальный выход из положения. Но почему же тогда было так обидно? Так гадко.

– Лу, прости за эту сцену, я…

– Ты мудак, Рома, – перебила его девушка. – Вы с этой шмарой стоите друг друга. Я видела, как ты смотрел на нее. И она видела. Если хочешь, можешь отвезти меня домой и вернуться. Уверена, она будет счастлива.

Сказав это, Лу до боли закусила губу и прижалась лбом к стеклу. Она не хотела смотреть на него, не хотела слушать. Он унизил ее перед Стасом и Мариной, перед этой барракудой и ее подружками. Она пыталась, она хотела выйти из положения красиво, без истерик. Она старалась. Но эта сцена на улице выбила ее из