Звезды царской эстрады - Коллектив авторов

хорошее и важное, выразить признательность за его поразительный талант, но, увидев маэстро, окруженного поклонницами, я растерялась и произнесла лишь одно слово: – Спасибо!

Думаю, остальное досказали артисту мои красные от слез глаза. Морфесси взял меня за руку и ласково спросил:

– Тебе понравилось, милая?

– Да, очень… – Мне показалось, что и в его глазах блеснула слезинка. – Грустно, наверное, это последнее мое выступление.

Этот усталый, красивый седой, немного кокетливый человек сказал правду: больше концертов Юрия Морфесси нигде не было.

– А чем ты занимаешься? – между прочим спросил Юрий Спиридонович. – Небось мечтаешь стать певицей?

– Да, да, очень хочу, – с жаром воскликнула я. – Я уже знаю много цыганских романсов.

– Интересно, – он явно заинтересовался. Моя тетка по-своему использовала этот момент, протянув Морфесси визитку:

– Уважаемый Юрий Спиридонович, вам непременно надо послушать мою девочку. Мы имеем честь пригласить вас на ужин в любой угодный вам день.

Маэстро не заставил себя уговаривать и назначил мне день прослушивания. Надо ли говорить, с каким волнением я уходила из театра: ведь меня будет слушать сам несравненный Юрий Морфесси. Общество в тот вечер собралось в нашем доме блестящее. Несколько аристократов, друзей баронессы Мергер, музыканты, красивые дамы. Пришла известная исполнительница русских народных песен Варвара Королева, располневшая, дебелая. С трудом усаживаясь, она заняла сразу два стула и деловито осмотрела приготовленные на столе яства. Как я потом убедилась, она обожала сладкое и могла за один присест съесть сразу два торта. Морфесси со своим гитаристом явился вовремя. Он был очень импозантен в черном фраке с бабочкой и напоминал мне стареющего светского льва. Юрий Спиридонович преподнес баронессе огромный букет белых роз. Я была вне себя от счастья. Говорила всем любезности, кокетничала с мужчинами, приставала к толстой Королевой, чтобы она научила меня русским народным песням. Выпили шампанского. Потом я села за рояль и под собственный аккомпанемент исполнила романс Фельдмана:

О любви я так много слыхала,

Но сама я любви не ищу,

Я любви еще в жизни не знала

И ее знать совсем не хочу…

Сильное волнение мешало мне, в одном месте я даже споткнулась, чуть не забыв слова. Однако, заметив, как внимательно слушает меня Морфесси, приободрилась и закончила романс с пафосом:

Ну; а если полюбишь, не зная,

И себя, и другого губя,

Будешь жить так, томясь и страдая,

Я хочу умереть, не любя!

Раздались аплодисменты, но я сдала, что скажет Морфесси. А он попросил спеть еще. И я, уже спокойнее и увереннее, исполнила еще два романса: “Ты смотри, никому не рассказывай” и “Очи черные”. А в самом конце я даже немного прошлась по кругу, демонстрируя “ход твой в ре-миноре” – то подрагивание плечами, которому я обучилась в цыганском таборе. Гости восхищенно следили за мной. Юрий Спиридонович поцеловал мне руку и сказал:

– Талант у тебя, безусловно, есть. И тембр голоса довольно редкий. Что-то от Вари Паниной, только более динамичное. Однако ты еще слишком молода и не пережила того, о чем поешь. Это чувствуется. Но с каждым годом ты будешь петь лучше и лучше и, я уверен, станешь великой певицей. Конечно, если будешь работать над собой.

Я сразу вспомнила предсказание цыганки Драги. Вот и Морфесси предрекает мне большое будущее. Два совершенно разных, не знакомых друг с другом человека сказали мне одно и то же. Неужели сбудется? А вдруг нет? Все стали просить выступить нашего дорогого гостя. Морфесси кивнул гитаристу. Тот привычно взял первые аккорды, Юрий Спиридонович облокотился на рояль и, глядя мне в глаза, запел:

Мы вышли в сад, чуть слышно трепетали

Последние листы на липовых ветвях,

И вечер голубой, исполненный печали,

Бледнея, догорал в задумчивых лучах…

Я ощутила, как меня охватывает блаженство. Господи, как дивно звучал этот романс, сколько было в нем поэзии и тонкого, неуловимого настроения. Потом были “Тени минувшего”, еще несколько романсов из его репертуара, и закончил Морфесси свой небольшой концерт совершенно очаровательной вещью, которую я до того не слышала:

Пир наш окончен, в окне брезжит свет,

Тих и задумчив усталый рояль.

Звуки умолкли, и песен уж нет,

Ах, этих радостных песен так жаль.

Слезы восторга стояли у меня в глазах. Чувствовалось, что и Юрий Спиридонович получил громадное удовлетворение и от благодарной аудитории, и от моего благоговения перед его искусством, да и от самого романса. Варвара Королева все время отталкивала меня в сторону, как паршивого котенка, болтающегося под ногами, видимо, не на шутку ревнуя к Морфесси. Через много лет, в Нью-Йорке, пути Господни снова свели нас, и я помогала ей как могла и даже проводила ее в последний путь. Вечер у тетки удался на славу. Разумеется, такие подарки судьбы, как встреча с Морфесси, были редчайшим по тем суровым временам исключением».

А летом 1944-го Морфесси выступал в польской столице. Берлинская русская газета «Новое слово» поместила объявление о концерте Юрия Морфесси в Варшаве: «Зал института глухонемых, площадь Трех Крестов, в пятницу, 14 июля. Вся новая программа. Предварительная продажа билетов в музыкальной библиотеке»)[55].

О встречах с Ю. Морфесси упоминает в своих мемуарах и А. П. Альбов, руководивший в 1941–1944 гг. русским отделом пропагандистской организации «Винета», а затем служивший в Русской освободительной армии (РОА). Возглавив отдел пропаганды в штабе военно-воздушных сил армии Власова, Альбов по просьбе В. И. Мальцева отвечал и за культурно-развлекательную работу. Для этого приглашал певцов, танцоров, других артистов. Среди выступавших он называет и Морфесси, откликнувшегося, как он пишет, «с большим удовольствием». Весной 1945 года Ю. Морфесси выступил перед генералом А. А. Власовым и его ближайшими сподвижниками Г. Н. Жиленковым и В. И. Мальцевым. Случилось это в ставке последнего, возглавлявшего военно-воздушные силы КОНР[56], в тихом, уютном курортном Мариенбаде, куда генералы заехали по пути из Берлина в Карлсбад (по-чешски Karlovy Vary) и где к февралю 1945-го уже проживал Морфесси с Адой Морелли. Б. Плющов в своей книге «Генерал Мальцев» так вспоминает об этом: «…Виктор Иванович представил гостям певца Юрия Морфесси и его супругу Аду Морелли и попросил их порадовать гостей прекрасным пением. Ада Морелли исполнила несколько популярных цыганских романсов, а Юрий Морфесси спел с большим чувством “Чубчик”, “Фонарики”, “Замело тебя снегом, Россия”, “Молись, кунак” и несколько арий из опереток. Гости были в восторге