Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

Полковник снова отпил чаю.

– Нет только ядерных ракет и космической лазерной пушки, – пошутил он и криво усмехнулся.

Андрей ошарашено смотрел на Гронина. Он то думал, что его информация будет чуть ли не глотком воздуха, а оказалось, что полковнику, сидя на базе, удалось выяснить куда больше, чем ему, проехавшему полтысячи километров.

– Ну и теперь приписывай сюда ещё свой «Рассвет» – интуиция мне подсказывает, что они тоже ребята не промах, – добавил Павел.

Он поднялся со стула и принялся ходить по комнате, на ходу разминая руки, то разводя их в стороны, то складывая вместе и закидывая за спину. Временами он бросал на Андрея быстрые взгляды, наблюдая за выражением его лица и пытаясь понять, о чём тот думает.

– Значит, вы думаете, что Владов главный в гильдии? – делая паузы, медленно произнес Андрей.

Полковник засмеялся.

– Нет, ну что ты, – возразил он. – Вряд ли сердце гильдии находится в Ольховке. Если честно, то я вообще не могу понять твою логику. В принципе, он мог вести себя заносчиво только с тобой – молодым, неопытным парнем. Впрочем, всё это неважно. Главное, что я теперь знаю достаточно, чтобы понимать: что бы ни задумала гильдия – мы ей ничего противопоставить не можем. И вряд ли сможем. По крайней мере, сами и, по крайней мере, в ближайшее время.

Да, тут Гронин Андрею Америку не открыл – это всем и так было давно понятно. Зато непонятно парню было кое-что другое.

– Павел Константинович, позвольте вопрос?

– Задавай.

– По сути – я никто. Зачем вы делитесь со мной этой информацией?

Полковник снова улыбнулся.

– Никто? – переспросил он. – Ты – доверенное лицо, Андрей. Проверенное и потому особенно ценное. Но это не значит, что у тебя есть какие-то привилегии, так что не вздумай задирать нос. Запомни навсегда – незаменимых людей не существует.

– Понял. Возьму на вооружение, – Андрей слегка покраснел.

– И раз уж мы об этом заговорили… Мы с Родионовым высоко ценим твои способности и твой отряд. И хотим выделить вас в отдельную единицу, которая будет подчиняться и отчитываться только нам. Как тебе такое?

У Андрея перехватило дух. Его оценили, выделили среди всех! И кто? Люди, которым он безраздельно доверял и которые являлись для него самыми большими авторитетами. Ничто не могло воодушевить парня больше, чем такая похвала.

– Готов и в огонь, и в воду! – вырвалось у него на радостях.

– Ну, хотелось бы сказать, что до такого не дойдет, – посмеиваясь, сказал Павел, – но как сам видишь за все время существования нашей организации мы в основном только в эти стихии и попадаем.

– Это уж точно.

Андрей тоже засмеялся, вспоминая сколько раз он уже мок под дождем и попадал под пули.

Внезапно в кабинет без стука ввалились Родионов и Дьяков. Завидев тут Романова, Макс сразу же подошел к Андрею, тепло обнял и пожал руку.

– Красавчик! – констатировал он, похлопывая парня по плечу.

Дьяков ограничился кивком. Гронин поздоровался с пришедшими и вернулся на свое место.

– Ну что, господа, Романов в очередной раз отличился и узнал кое-что интересненькое, – сообщил он. – Собственно потому вы и здесь. Ну-ка, Андрей, повтори ещё раз свой разговор с этим Ильченко.

Андрей пересказал все, что удалось вспомнить из разговора с «рассветовцем», а помнил он очень многое. Гронин слушал невнимательно, иногда отвлекаясь на какие-то свои мысли, а вот пришедшие, наоборот, ловили каждое слово. Вот только Дьяков почему-то частенько чуть заметно кривился.

– Вот – ты заговорил с ним о вирусе. Зачем? – остановил его посреди рассказа полковник.

Андрею не хотелось выдавать своего интереса к этой теме, но раз уж Павел обратил на это внимание, то нет смысла молчать, тем более, что с ним всегда можно было говорить открыто, поэтому колебался Андрей недолго.

– Я хотел знать известно ли что-то об эпидемии, – честно признался он. – Один человек, с которым я познакомился в Ольховке, навел меня на мысль, что катастрофа могла быть не случайной, что в ней есть что-то искусственное.

Все трое, не мигая, уставились на Андрея и молчали несколько секунд. Первым из оцепенения вышел Родионов. Он бросил на Павла долгий взгляд, потом достал неведомо где добытый портсигар и блестящую металлическую зажигалку с изображением орла на одном из боков, вставил в зубы сигарету и прикурил. Кабинет понемногу начал заполнять сигаретный дым, которого Андрей так не любил.

‒ Кто навел тебя на такую мысль? ‒ поинтересовался Гронин.

Он долго обдумывал услышанное и теперь серьезный тон его вопроса означал предельное внимание к нему.

Андрей вздохнул. Скрывать дальше было нельзя, поэтому, отвечая на вопрос, ему пришлось подробно рассказывать об Ане, его встречах с ней, а после отвечать на новые вопросы и более детально описывать ночное происшествие. Теперь полковник слушал очень внимательно, но было видно, что какие-то моменты вызывают в нём больший интерес, а какие-то меньший. Андрей догадался, что Павел откуда-то знал о девушке. Скорее всего от Олега.

– Как думаешь, она могла сдавать тебя Владову? – спросил Павел, когда Андрей закончил рассказ.

– С чего вдруг? – удивился Андрей. – Да и что сдавать? Мы с ней ни о чём серьёзном не разговаривали. Ну, разве что в последнюю встречу разговаривали про «Рассвет», но Владов о нем знает больше нас всех вместе взятых.

– Ты наводил справки о гильдии, как тебе и приказали. Возможно, Владов узнал об этом, и зная, что ты общаешься с его дочерью, использовал её, чтобы держать тебя на коротком поводке. Это легко было сделать после того, как ты спас ей жизнь и между вами возникла связь. Возможно, что и ночное происшествие было всего лишь инсценировкой, хотя, если верить твоему рассказу, то такой вариант маловероятен.

– Я не могу поверить, чтобы она меня закладывала, – неуверенно сказал Андрей. – Это невозможно. Этого просто не может быть. Между нами что-то было… Симпатия… или дружба. Нет, я не верю.

Павел посмотрел на Андрея с сочувствием, Родионов улыбнулся краешком губ. Дьяков сидел, словно изваяние, приложив руку к лицу.

– Эх, мой наивный друг! ‒ покачал головой Гронин. ‒ Ты ещё очень молод и не разбираешься в женщинах, а Владов ‒ хитрый старый лис. Он знал, что ты клюнул на его красотку дочь, и использовал её, чтобы тайно контролировать тебя. Вот только зачем? Мог ли ты как-то угрожать ему? Вряд ли. Сорвать операцию и сдать планы гильдии противнику? Допустим, но какой смысл? Да и вряд ли тебе бы кто-то поверил. Считал тебя шпионом? Вполне возможно, но если так, то чьим? Ильченко у тебя отняли не по её наводке, а жаль ‒ если бы к тебе в отряд не подсадили ещё более опытного соглядатая, то у нас была бы возможность наверняка узнать, кем на самом деле являлась Аня.

‒ Ещё интересно почему они так оперативно изъяли этого Ильченко? Что ещё он мог рассказать? ‒ добавил Дьяков.

‒ Не думаю, что что-нибудь ценное, но для лучшего понимания картины нашего террариума вполне подошло бы, ‒ вставил Макс, туша сигарету о подоконник.

Павел заметил это.

– Макс, я же просил!

Родионов скорчил гримасу пойманного на горячем злодея и наигранно потупил взгляд.

– Чего ты? Все равно же надо тут делать ремонт.

Павел лишь бессильно покачал головой и снова задумался.

– Хотел бы я знать какую роль играет этот «Рассвет» и как тесно они связаны с гильдией, – вслух размышлял он. – Может они являются каким-то их научным отделом?

– Ильченко говорил, что это не так, – напомнил Андрей.

Дьяков издал короткий смешок.

– Конечно, он категорически отрицал подобную связь. Ещё бы! – сказал он.

‒ Мы пытали его, угрожали ‒ я уверен, что он не врал.

‒ О, Андрей! Как мало ты ещё смыслишь в оперативной работе! ‒ покачав головой, сказал Павел. ‒ Если они действительно так скрытны и законспирированы, то их сотрудники должны быть очень хорошо подготовлены на случай попадания в лапы к противнику. Я сам не раз готовил таких людей. Если они попадают в плен, то рассказывают легенду с небольшой примесью правды, которую можно проверить. Когда их начинают допрашивать жестче ‒ легенда немного меняется, обрастает деталями, но все равно остается вымыслом. А когда начинают пытать ‒ она становится максимально четкой, появляются новые детали, все становится последовательно и логично, но она все равно остается всего лишь легендой! И пускает противника по ложному пути. Так же и Ильченко ‒ он рассказал вам одну историю. Когда вы его прижали ‒ эта история немного изменилась, к ней добавились новые детали. А в конце он выдал всю свою легенду… Или я слишком высокого о нем мнения, и он действительно сказал правду…