Оперативная эскадра «Нибелунг» - Сергей Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И он проговорился на счет социального моделирования, которое он якобы изучал в Университете, — сказал Ивор. — В той объективке, которую нам рассылала разведка, о генерале говорилось, что он учился на экономическом.
Горский нахмурился.
— Я конечно же все это перепроверю, — кивнул он и встрепенулся. — Однако мы собрались, чтобы обсудить предложение о перемирии.
Принц восхитился, как ловко маркиз перевел разговор с щекотливой темы. Ведь по сути это его служба несла ответственность за ложные сведения о генерале.
Гарру с Маскарилем изложили предложения генерала во всех подробностях сразу после прибытия. И до сих пор принц сомневался, стоит ли заключать мир? Но теперь вдруг понял, насколько они беззащитны. Играются в разведку, как слепые котята, гордятся флотом из нескольких переделанных тюремных кораблей. Но даже облажались с истинной биографией Марбаса. Судьба королевства висела на волоске и невероятной удаче Гарру.
— Я соглашусь на перемирие, — заявил Фроди. — Мы вернем наших людей из плена, вызволим дворян союзных королевств, а кроме того решим проблему с торговой блокадой. В любом случае, это даст нам время и позволит флоту нарастить мяса.
* * *
Игнорируя все попытки сенаторов вновь встать у руля королевства, Фроди уже на следующий день арендовал у компании «Барти Экспресс» быстроходное торговое судно «Флора», что недавно вернулось с Надаля, и отправил на встречу с генералом и. о. министра иностранных дел де Лаваля с полномочиями заключить мир на прозвучавших ранее условиях.
Решение вызвало брожение и даже недовольство среди сенаторов и части сообщества. Отправка дипломата означала фактическое признание захвата трёх королевств. Для заключения перемирия достаточно было отправить адмирала Реймонда или генерала Гоже. В крайнем случае военного министра.
Но Фроди не желал временного решения, которое только и способны принести военные. Он хотел выиграть годы, что мог дать лишь прочный мир.
* * *
Пленённая генералом аристократия начала прибывать на Барти ещё до возвращения де Лаваля и заключения перемирия. Всё это было обставлено, как жест доброй воли, но похоже генерал просто тяготился нахлебниками и только рад был избавить своих людей от объектов раздражения.
Первая партия прибыла на задержанном у карлика 948 торговце «Доктор Бейли» шкипера Лаппалайнена. Хотя на грузовике имелась лишь дюжина кают для попутных пассажиров, в «Доктор Бейли» набилось около сотни людей. Они заняли почти все общие помещения, включая кают-компанию и тренажерный зал, а также каюту инженера, который переселился к навигатору.
Лаппалайнен и его компания в убытке не остались. Все эти люди сами заплатили за перелет. И принц хорошо понимал их. Мало ли что случится завтра? Возможно перемирие так и не наступит и высылка людей прекратится.
Он решил отправить за беженцами какой-нибудь из свободных тюремных кораблей. Но их экипаж отказались соваться в пасть волку, памятуя, с какой жестокостью освобожденные уголовники расправлялись с надзирателями и представителями корпорации PrisonersTravel. Пришлось отправить за беженцами переданный флоту, но еще не переоборудованный «Роббен Айленд» под началом графини Демир.
«Роббен Айленд» в медиа окрестили кораблем свободы. Он стал выполнять регулярные рейсы на Майрхофен, Волчицу и Новую Австралию, точно пассажирский лайнер. Даже интерьер его постепенно преобразился. Столовая превратилась в ресторан, камеры стали напоминать каюты второго класса. Вместо решеток появились нормальные двери. Все это делалось за счет спонсорской помощи аристократии Барти, которая приняла живое участие в судьбе бедолаг.
Затем, когда министр вернулся с договором о мире, генерал Марбас отпустил задержанные ранее «Артур» и «Наутилус». Они тоже оказались заполнены людьми. А поскольку торговую блокаду сняли, беженцы стали прибывать и на попутных коммерческих кораблях.
Теперь каждый месяц на Барти высаживались тысячи аристократов. Напуганные, обескураженные, с детьми, стариками. У Фроди сердце обливалось кровью при виде несчастных. Все они хватили лиха. Бароны, графы, маркизы. Лишенные имений и должностей они не слишком отличались друг от друга и выглядели стаей бродячих собак, где порода уже не имела значение. Их лишили земель, отобрали имущество, многие лишились членов семьи. Они не имели больше работников, лишь самые верные слуги отправились в изгнание с хозяевами.
Семьи прибывали с тем что есть и становились по сути нищими. Сбережения большей частью пропали. Кроны Новой Австралии или Майрхофена больше не котировались, как и марки Волчицы. Векселя на банки захваченных королевств также не принимались. Оставались вложения в иностранной валюте и драгоценности — те, что не нашли при обысках повстанцы. Но векселя в иностранных валютах не были популярными у аристократии, а драгоценности во все времена обладали ограниченным спросом. При избытке же предложения цены и вовсе упали до уровня безделушек и бижутерии.
И самое главное — беженцы больше не получали пенитенциарную ренту.
Тем, у кого нашлись родственные связи на Барти, ещё повезло, они до поры поселились в имениях родичей. Но аристократы четырех королевств редко заключали браки с семьями с других планет. Поэтому большинству изгоев жить оказалось негде. Их временно размещали в модульных городках, возведенных на скорую руку рядом с пересыльной тюрьмой (такая вот усмешка судьбы) по другую сторону аэропорта от Милады.
Там хотя бы кормили уже не синтетикой, как во время пленения, а нормальной пищей с полей местных дворян. Собратья по сословию жертвовали потерпевшим поражение еду, одежду, даже аэрокары. Но всё это не могло, разумеется, заменить привычного быта, былой роскоши и власти. В общем, положение аристократических семей в эмиграции стало незавидным. И ухудшалось с каждым днем.
Принц в сопровождении барона и Маскариля несколько раз посетил бедолаг. Говорил с ними, пытался утешить. Слова утешения помочь не могли. Некоторые из беженцев призывали Фроди вернуть их планеты силой, изгнать проходимцев, отправить флот, армию, морскую пехоту; другие уже смирились с изгнанием и просили лишь покровительства на новом месте. Некоторые, таких оказалось немного, сами желали записаться во флот. Принц никому ничего не обещал, он пребывал в смятении. А поскольку сделать прямо сейчас ничего не мог, то просто перестал посещать городок изгоев.
— В иные времена после бегства от революции, графини и баронессы шли работать в бордели, — заметил Маскариль.
— Я не допущу этого, — пообещал Фроди.
На панель аристократы, конечно, не вышли. Бесплатные автоматы еды и одежды, помощь местной знати и принца, не допускали подобного исхода. Но само положение на грани нищеты, невозможность потратить пару крон на какой-нибудь
