Джозеф Антон - Салман Рушди

Дев Стоунхауз уже некоторое время не входил в команду, но недавно он побывал в Литтл-Бардфилде, там перебрал в местном пабе, что, пожалуй, было неизбежно, и — вот в это, когда ему рассказал потом Боб Мейджор, очень трудно было поверить, — вытащив пистолет, стал демонстрировать его другим посетителям. Владелец заведения, как выяснилось, в прошлом содержал паб «Слепой попрошайка» в Уайтчепеле, который был излюбленным «местом водопоя» печально знаменитых близнецов Креев, местом, где бандит Ронни Крей однажды убил человека. Человек, содержавший такой паб, сказал Боб Мейджор, «чует полицейского за милю». К нему не следовало ходить вообще, но Дев пошел по случаю своего дня рождения, после этого люди стали строить догадки, кто-то произнес имя Салман Рушди — и вот вам пожалуйста.

— Нет, это невозможно! — возмущенно заявил он мистеру Гринапу. — Я снял этот дом за огромные деньги — и теперь вы мне говорите, что я не могу туда вернуться, потому что один из ваших людей напился? Ну и что мне теперь делать? Здесь я оставаться не могу, других возможностей у меня нет.

— Вам надо будет что-нибудь найти, — промолвил Гринап.

— Таким, наверно, способом, — сказал он не вполне сдержанным тоном и щелкнул пальцами. — Трах-тибидох — и вот оно, новое жилье.

— Многие сказали бы, — неумолимо заметил на это мистер Гринап, — что вы навлекли это на себя сами.

Безумный день телефонных переговоров. У Самин был знакомый пакистанский промышленник, владевший квартирой в Челси около реки. Может быть, ей удастся получить ключи. Джейн Уэлсли опять предложила свою квартиру в Ноттинг-Хилле. А Гиллон Эйткен предложил воспользоваться услугами леди Косимы Сомерсет, работавшей в то время в лондонском офисе агентства. Косима, сказал он, человек абсолютно надежный и очень осторожный, она отлично справится с поиском и обустройством съемного жилья. Все можно будет сделать через агентство. Он поговорил с Косимой по телефону, и она деловито сказала: «Ясно. Начинаю немедленно». Он сразу понял, что она будет великолепной посредницей, что она умна и располагает к себе и никто не заподозрит, что эта блестящая аристократка как-то связана с такой темной историей, как «дело Рушди».

Самин приехала к Исабель с ключами от квартиры знакомого, так что временное жилье у него — по крайней мере на несколько дней — появилось. Полицейские (в команду вернулся Бенни) доставили его в многоквартирный дом в Челси и сказали, что глубокой ночью отвезут его в дом священника, чтобы он мог собрать вещи. Вернуть уплаченные за этот дом деньги никакой возможности не было. Бенни, кроме того, по своей инициативе высказал мнение, что ему надо отказаться от дешевого издания «Шайтанских аятов». Полицейские на местах, сказал он, приходили в книжные магазины и уговаривали администрацию просить «Пенгуин» не выпускать его. Это противоречило тому, что он раньше слышал от сотрудников Особого отдела. Ничто не было стабильно. Ничему нельзя было верить.

Гринап ушел, Исабель отправилась на работу, а он — он сделал ошибку. В раздрызганном состоянии позвонил жене и поехал к ней. А там сделал еще более крупную ошибку. Лег с ней в постель.

Как мог, он устроился в челсийской квартире, хотя все в его жизни было вверх дном: ни постоянного жилья, ни договоров с издателями, плюс растущие трудности в отношениях с полицией — и что теперь у него с Мэриан? — но, включив телевизор, он увидел чудо из чудес, оттеснившее на второй план все, что происходило с ним лично. Рушилась Берлинская стена, и молодые люди танцевали на ее обломках.

Тот год, начавшийся с ужасов — с малого ужаса фетвы гораздо большего ужаса площади Тяньаньмэнь, — был горазд и на великие чудеса. Значимость изобретения http:// (протокола передачи гипертекста), которому суждено было изменить мир, стала ясна не сразу. Иное дело — падение коммунистической системы. Он приехал в Англию подростком, выросшим в годы, которые последовали за кровавым разделом его родины на Индию и Пакистан, и первым крупным европейским политическим событием после его приезда стала постройка Берлинской стены в августе 1961 года. Какой ужас, думалось ему, неужели теперь произойдет раздел Европы? Много лет спустя, приглашенный в Берлин на теледискуссию с Гюнтером Грассом, он пересек стену на поезде городской железной дороги, и стена выглядела могучей, грозной, вечной. С западной стороны она была изрисована граффити, с восточной — зловеще чиста. Он и представить себе не мог, что гигантский репрессивный аппарат, который она символизировала, когда-нибудь разрушится. И тем не менее в один прекрасный день стало ясно, насколько прогнило изнутри тоталитарное государство советско типа, и стена рассыпалась чуть ли не за одну ночь, словно была из песка. Sic semper tyrannis[104]. Веселье танцующих юношей и девушек придало ему сил.

Бывают времена, когда поток событий едва не сбивает с ног. Ханиф Курейши, позвонив после своих дебатов с Шаббиром Ахтаром в Институте современного искусства, сказал, что Ахтар оказался чрезвычайно слабым и некомпетентным противником. Его друг писатель Энтони Барнет, основатель «Хартии-88», дебатировал с депутатом парламента Максом Мэдденом закон об оскорблении святынь, и Мэдден тоже проявил себя как оппонент неубедительный и трусливый. Энтони Читем из «Рэндом хаус» и Сонни Мехта из издательства «Кнопф» сказали, что прежде, чем подписывать любые договоры на будущие книги, хотят поговорить с мистером Гринапом. Угнетающая перспектива, но Гринап, к его удивлению, сказал, что проблем с его будущими произведениями нет и что он готов подтвердить это Читему и Сонни. Между тем из «Пенгуина» уволили Тима Байндинга, молодого редактора, который испытывал наибольший энтузиазм по поводу «Шайтанских аятов». Майер не отвечал на звонки Эндрю Уайли. Позвонил Фред Халлидей, специалист по Ирану, и сказал, что встречался с Аббасом Малики, заместителем иранского министра иностранных дел (и, кстати, одним из тех, кто в 1979 году штурмовал американское посольство в Тегеране). Малики сказал Фреду, что никто в Иране не может пойти наперекор постановлению Хомейни, но, если британские мусульмане свернут свою кампанию, Иран может воспользоваться этим, чтобы выйти из игры, сохранив лицо. «Кстати, — добавил Фред, — вы знаете, что пиратские радиостанции, которые вещают на Иран, постоянно передают отрывки из „Шайтанских аятов“ в переводе на фарси?»

Мэриан по-прежнему говорила, что хочет опубликовать рассказы Croeso i Gymru и «Уроки урду», но в какой-то момент вдруг решила, что они «не готовы». Ее эмоциональная неустойчивость пугала его. Джейн отругала его за то, что он вновь сблизился с Мэриан, и ей вторили Полин Мелвилл и Самин. О чем он думает? Ответ заключался в том, что он не думал в полном смысле слова. Так вышло, вот и все.