Сталин и Великая Отечественная война - Арсен Мартиросян

Западного фронта, который, по сути-то, рухнул менее чем за неделю боев. А это было самое опасное направление удара вермахта, потому как это самая короткая дорога к Москве: Минск - Смоленск - Москва. Еще 28 июня во время очень острого разговора в Генштабе Сталин пришел к выводу о явной неспособности высшего военного командования организовать достойный отпор агрессору - ведь даже о взятии Минска Сталин узнал не от Генштаба, а из передач германской и иных иностранных радиостанций. В такой ситуации необходимо было коренным образом менять всю структуру государственного и военного управления в целях максимальной концентрации государственной и военной власти в едином государственном органе. Иначе было бы невозможно мобилизовать все силы и ресурсы на отпор врагу.

Ведь в первые дни войны, когда Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП (б) от 23 июня 1941 г. была создана Ставка Главного командования во главе с наркомом обороны маршалом С.К. Тимошенко, последний даже не удосуживался правильно подписывать директивы Ставки. Являясь ее официально утвержденным председателем, Тимошенко ставил такую подпись - «От Ставки Главного командования Народный комиссар обороны С. Тимошенко». Ну, и что же должна была означать такая подпись на важнейших директивах?! Одним только фактом такой несуразной подписи Тимошенко, по сути дела, расслаблял командующих сражающихся с врагом войск, потому как резко понижал уровень исполнительской дисциплины! Ведь не председатель Ставки Главного командования требует исполнения директив, а всего лишь какой-то Тимошенко «От Ставки Главного командования».

Военные же, к слову сказать, вообще очень чувствительны к атрибутическому оформлению приказов, тем более в военное время, особенно в период массовых боевых действий. По этим признакам они определяют степень необходимости и срочности выполнения тех или иных приказов вышестоящего командования. А тут всего лишь «От Ставки Главного Командования». Ну, и творили войска черт знает что, губя людей и страну.

Не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что в первые дни войны Тимошенко инициативно стал нарываться на отставку, фактически хамя Сталину в телефонных разговорах. Жуков же вообще впал в слезную истерику, когда во время бурного разговора в Генштабе Сталин жестко поставил вопрос о том, что же на самом-то деле происходит с нашими войсками. К тому же с первых же дней войны Генеральный штаб под «славным руководством» Жукова вообще потерял управление и связь с войсками и по большей части не знал, что конкретно творится на фронтах. Подобное положение, естественно, никакне могло устроить Сталина.

Вот потому-то он и уединился на пару дней, чтобы щ разработать новую систему управления государством в создавшейся критической обстановке. В результате было разработано положение о Государственном Комитете Обороны, которое уже 30 июня 1941 года было опубликовано в «Ведомостях Верховного Совета СССР».

Так что о какой прострации Сталина и тем более его попытке укрыться на даче может идти речь, если его могучий интеллект талантливого стратега и организатора политической борьбы был направлен в эти два дня на решение самой главной в тот момент задачи - организации наиболее эффективной системы руководства обороной и отпора врагу?!

Естественно, возникает вопрос: а зачем уже после убийства Сталина его бывшим соратникам понадобилось лгать и распространять невероятный миф о некоей прострации Сталина в первые дни войны, вследствие которой он чуть ли не со страху уединился на даче?! Да по очень простой причине. Поддержав Хрущева в его злобной клевете на Сталина во время XX съезда, в том числе свалив на него всю ответственность за трагедию 22 июня 1941 г., повязанные соучастием в его убийстве (а также Берии) «соратники» отрезали себе все пути возврата к Истине. И потому вынуждены были лгать, лгать и еще раз лгать. До последнего вздоха лгали, дуря весь народ. Ведь им же надо было показать, что не Сталин, по их версии «плохой», а они спасли страну, заставив Сталина вернуться к активной работе.

Но ведь Сталин не зря называл их никчемными котятами, которые ничему не хотят учиться. Так оно и вышло. Ведь даже солгать-то по-умному и то не могли. К примеру, даже в изложении члена Политбюро А.И. Микояна, более известного «способностью пройти от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», в истории с этими двумя днями Сталин выглядит совершенно спокойным, рассудительным, адекватно воспринимающим обстановку, нормально ведущим полемику и соглашающимся с трезвыми рекомендациями. Чтобы не быть голословным, сразу же сошлюсь на архивные данные - Диктовка А. Микояна. РЦХИДНИ. Ф. 84. Оп. 3. Ед. Хр. 123. Д. 121. А. 80-81. Ну, и и где тут прострация даже в изложении Микояна?!

Миф № 35. Сталин задним числом умышленно выдумал тезис о внезапности нападения для обеления самого себя и оправдания своих просчетов.

Миф порожден тем обстоятельством, что в своей знаменитой речи 3 июля 1941 г. Сталин по политическим соображениям глобального порядка употребил слова «внезапно» и «вероломно» применительно к факту нападения нацистской Германии на Советский Союз. Впоследствии Н.С. Хрущев и его присные, втомчисле и маршал Советского Союза Г.К. Жуков, использовали данное обстоятельство для клеветы на Сталина и обеления самих себя. Потому как и тот и другой прекрасно знали, что Сталину не было никакой нужды, тем более задним, числом выдумывать тезис о внезапности нападения Германии для обеления себя и своих просчетов.

Ведь кровавая трагедия 22 июня 1941 г. ни в малейшей степени не была связана с какой-либо внезапностью. Тем более по вине Сталина. Особенно в силу его якобы каких-то просчетов, ошибок, недооценок или переоценок сложившейся накануне войны ситуации и намерений Гитлера. Хотя бы, например, потому, что первая же строка инициированной и санкционированной лично Сталиным и собственноручно изложенной начальником Генерального штаба Г.К. Жуковым и наркомом обороны С.К. Тимошенко Директивы № 1 от 21 июня 1941 г. гласила: «1. В течение 22-23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев…»! Что, Жуков не знал, директиву какого содержания он направил в войска?! Ведь сам же привел ее на одной из страниц своей книги «Воспоминания и размышления».

А Хрущев, в свою очередь, разве не знал, что менее чем за месяц до нападения Германии, 24 мая 1941 года, на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), в котором участвовал высший командный состав РККА (в том числе и Жуков), а также сам Хрущев, Сталин прямо заявил: «Обстановка обостряется с каждым днем, и очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии».

Или оба клеветника не знали, что О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ ГЕРМАНИИ В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ И О ПРИВЕДЕНИИ ВВЕРЕННЫХ ИМ ВОЙСК В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ, КОМАНДУЮЩИЕ ОКРУГАМИ И ФЛОТАМИ С ПРЯМОЙ САНКЦИИ СТАЛИНА ОФИЦИАЛЬНО БЫЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ ТЕЛЕГРАММОЙ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА РККА ГЕНЕРАЛА АРМИИ ЖУКОВА Г.К. ЕЩЕ 18 ИЮНЯ 1941 г., ТО ЕСТЬ ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО АГРЕССИИ!? Ведь эта директива прошла также и по партийной линии! Кстати говоря, за период с 12 по 18 июня Генштаб с подачи Сталина дважды дал указание о приведении войск в боевую готовность! Директива не была выполнена, а за это персональную ответственность несут нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков!

Таким образом, очевидно, что говорить о внезапности нападения вообще нет решительно никаких оснований. В какой бы то ни было трактовке военного аспекта внезапности. Особенно в незаслуженно и клеветнически обвиняющей Сталина трактовке маршала Жукова или Хрущева. Потому как, «внезапности нападения в обычном понимании не было, - отмечает в своей книге "Провокации против России" генерал Н.Ф. Чер-вов, - и формулировка Жукова была придумана в свое время для того, чтобы взвалить вину за поражение в начале войны на Сталина и оправдать просчеты высшего военного командования в этот период».

Миф № 36. Сталин злоумышленно скрывал реальные потери армии и государства в начале войны.

Болтовня на эту тему пошла с первых же дней Великой Отечественной войны. Кто первым начал болтать - установить невозможно. Однако в политических целях эту болтологию первым стал использовать все тот же Н.С. Хрущев. Именно он сознательно сделал ее жупелом антисталинской пропаганды. Но Хрущев, видимо, так и не смог до конца уразуметь, что во время войны даже из самых благих побуждений ни в коем случае нельзя сообщать масштабы истинных потерь. Потому как это будет преднамеренный расстрел собственного народа и армии из информационного оружия. Во время войны не столько важно количество танков, пушек, самолетов и т.п., сколько морально-психологическая устойчивость армии и общества. Если дух армии и общества слаб - поражения не миновать. Вспомним: в конце XX века правящая КПСС расстреляла свой народ из информационного оружия всех калибров, подавив всякие попытки защитить народ и любые защитные реакции в самом народе. Держава рухнула, так как не обладала никакими средствами защиты от ударов из своего властно-идеологического центра.