Предел - Елена Лобанова

— Вот! Я и говорю — тебе со мной стало плохо!

— Ой, не могу… Не с тобой, а потому что!

— Потому «что»? Исильмэ, не морочь мне голову и скажи прямо! Я все переживу. Я все вынесу, обещаю.

— Потому. Светлый мерзавец! Я выхожу из кустов, я думаю, как его обрадовать, а это романтическое создание удалилось в горе и печали. Кто бы мог подумать! Быстро удалилось. Сбежало!

— Исильмэ, не береди рану! Не испытывай мое терпение! Я — страшен в гневе! Не морочь мне голову кустами! Не выйдет! Как и тогда не вышло!

— Еще как вышло. Как вошло, так и вышло.

— Что вошло? — Аль Манриль рычал. — Что вышло?

— Эх, романтик… Мы с тобой что, цветы в долине нюхали? Что вошло он, видите ли, не знает. И даже не догадывается, что от этого может выйти. Милый, я тебе отрою секрет — от этого выходят дети. В нашем случае — один. Наш сын. Даэрос. Морнин?! Ой… А обещал вынести. Вот и верь вам Светлым!

Повелитель Темных опустил ведро. Вроде бы все было уже понятно, кроме одной детали — что там случилось с Послом? Ответственность за жизнь Посла с Амалироса еще никто не снимал.

Ведро вернулось на место:

— Ну, какой он? А? Ну, Исильмэ, любовь моя, не томи! Рассказывай! Какого роста?

— Ну, примерно вот такого…

— Как? Такой большой, ты шутишь?

— Морнин, очнись, сколько лет прошло?

— Ах, да. Ну, да. Признаю — я Светлый болван. Всё признаю! Исильмэ, я виноват. Рассказывай дальше. Как у него со способностями?

— Никак. Больше не спрашивай об этом. Никаких!

— А что он умеет… ну, без этого?

— У него весьма тонкий художественный вкус. Видишь? Вот эти серьги и ожерелье — это его работа. Прислал из Малерны. Прекрасно, правда?

— Ну, весь в тебя. Прямо-таки вышивает по металлу. Какой способный мальчик. И сероглазый. Я счастлив. Я хочу рассмотреть поближе! Я потрогаю, ладно?

— Морнин… Морнин, ожерелье осталось много выше. Аль Манриль, что ты себе позволяешь? Эй, Светлый! Чего ты добиваешься, чтобы я… сейчас… девочку хочешь? Светлый, ты не поздно очнулся? Нет?! Морнин! Ну, Светлый… Светленький…

Амалирос убрал ведро. Это было уже слишком! Они с Тиаласом строили планы по молодости лет, а эти двое безо всякого Высочайшего Повеления нагло занимались объединением народов. Раз в двести лет. То есть, можно сказать — регулярно. Да так занимались, что и без ведра было слышно.

Коридор был пуст в обе стороны, и судя по всему, никого не предвиделось. Повелитель Темных решил, что в государственных интересах он просто обязан знать, чем закончится эта встреча. В конце концов, Ар Ктэль его поданная, а Аль Манриль — официальная персона. И эта официальная персона, должна будет в скором времени обратиться к нему за не менее официальным разрешением Союза двух Домов. Светлого и Темного. Иначе как эпохальным такое событие назвать было невозможно. Амалирос поражался, как эти двое могут быть настолько безответственны в таком важном деле. Они, похоже, вообще не осознавали никакой ответственности.

За стеной раздался голос Посла. Ведро было снова прижато к стене.

Повелитель Темных был ошарашен второй раз за день. Вместо ожидаемого от Светлого предложения Брачного Союза он услышал нечто совершенно невероятное: стихи. Морнин Аль Манриль читал стихи в такой пикантный момент, слушателем которого Амалирос быть вовсе не собирался.

За поворотом коридора раздались шаги, и Повелитель проклял Светлый разврат вообще и Посла-извращенца в частности. Уши еще полыхали от услышанного, кто-то из поданных приближался к повороту, а он стоял с ведром и пытался решить, как выкручиваться из такой неприличной ситуации.

— Мой Повелитель!?

— Да, Ар Птиэль. Что-то случилось? Вас что-то смущает?

— А… Да. Слегка. Ведро у Вас на голове. Это несколько необычно.

— Бросьте прикидываться Ар Птиэль. Ведро на голове — это совсем необычно, а не «несколько». Вопросы есть?

— О, конечно! А — зачем?

— Как это зачем? — Голос Повелителя из-под ведра доносился глухо и пугающе. — Мы живем в неспокойные времена, мой дорогой Ар Птиэль! Где гарантия, что завтра в Подгорных Чертогах Вы сможете идти, полагаясь на Силу? Можете вы, лично, гарантировать это?

— Нет, мой Повелитель. Теперь, когда…. Нет, не могу!

— В том-то и дело, недальновидный мой, Ар Птиэль! В том-то и дело! Однажды мы выжили. Выжили за счет умения принимать любые обстоятельства. — Гудел из ведра Амалирос. — Вот, я и тренируюсь. Иду по памяти. Серебро прекрасно пресекает любые потоки Силы. Трудности следует встречать подготовленным! Запомнили?

— Я запишу эту мудрую мысль!

— А куда Вы направлялись во время Общего Покоя? Ну, отвечайте!

— Хотел пожелать доброго сна Прекрасной Исильмэ. Ар Ктэль. С Вашего позволения.

— Ага! — Повелитель Темных снял ведро. — Ухаживаем за Девой? И это в преддверие неведомых бед и лишений? Позор! Чем у Вас только голова занята? Никакого позволения! Вот — одевайте и тренируйтесь. Вперед!

Счастливый Аль Манриль тихо выскользнул в коридор, Исильмэ обняла его на прощание, и тут их внимание привлек грохот и голос Повелителя из центрального прохода.

— Вставайте, Ар Птиэль! Трудности закаляют характер. Попробуйте еще раз. Напрягите память. Вы же не первый раз здесь идёте!

Глава 15

— Доброе утро, Прекрасная Элермэ! — Повелитель Амалирос был с самого утра в растрепанных чувствах, не в силах забыть предыдущий день. — Не смущайтесь, продолжайте. Очень мирное занятие. И это — цветы? Н-да. По-моему, это какие-то палки.

Конечно, он был не настолько темен, чтобы не знать, как выглядит черенок розы. Но заверения, что к обеду здесь будут цветы, благодаря Светлым силам, Амалироса не радовали, а злили. Миэли были так нежны… Может быть, пустые чаши и хуже. Но если бы он любил розы, то эти колючие растения давно цвели бы в Верхних покоях. Светлые, на его взгляд, ничего не понимали в изяществе. Ну, разве только один из них. Живописец мог так чувственно передать красоту камня, как не всякий Темный — простого камня, остывающего, чуть тронутого испариной. Картина Нальиса до сих пор стояла у него перед глазами.

А еще он злился на себя вчерашнего. Повелитель… мальчишка! Да, может быть и надо раз в полтысячи лет вести себя как щенок, но не до такой же степени. Ни выдержки, ни самоконтроля. Какой же тогда спрос с подданных, если он сам был не в состоянии показать пример стойкости? Вот Тиалас бы даже бровью не повел — хоть камнепад, хоть дыры в стенах.

Амалирос чувствовал, что стоит только кому-нибудь появиться, пусть и по самому важному делу, как его покинут и остатки сдержанности. Вот тогда он отведет душу так, что новые дыры и ходы покажутся пустяком.

Подданные еще вчера почувствовали приближение «праздника жизни» и постарались найти себе такие занятия, чтобы не подниматься лишний раз наверх. Хорошо, что Повелителю ничего от них пока не было нужно и у него не существовало таких идиотских должностей как «главный носитель правого сапога», а то ходил бы с утра босиком. Верхние Покои опустели. Находиться рядом с Амалиросом решилась только Светлая: «лебедица болотная, бледная, как их любимые птицы, черноволосая до синевы и сероглазая до безобразия». Но выгнать её в очередной раз повода не было. Амалирос терпел, злился, но потом все-таки не выдержал. Хоть какая-то польза от этой наивно-смелой цветочницы должна была быть:

— Прекраснейшая! Расскажите мне про своего брата. Про Нальиса, конечно. Какой он? Брат похож на Вас? Иногда двоюродные братья и сестры очень похожи…

— Нет, Повелитель Амалирос. — Элермэ отложила черенок. — Совсем не похож. У него более светлые волосы… И у Нальиса голубые глаза. Вот, мой другой двоюродный брат Нэрнис Аль Арвиль очень похож на отца, Нарвиса Аль Арвиля. Так что, если бы Вы хотели знать, как он выглядит, мне было бы проще объяснить.

— Да, да! Так что же Нальис? Откровенно говоря, я был бы рад приветствовать Великого Живописца лично. Полагаю, он ответит на приглашение? А пока, описывайте дальше, если Вас это не отвлекает от роз.

— Нальис больше похож на свою мать Эрвиен Аль Манриль, хотя Вам это мало что скажет. Дядя Морнин не слишком похож на сестру… Даже и не знаю, как описать Нальиса так, чтобы Вы себе его представляли.

— На сестру? — Повелитель Темных чуть не подавился виноградом. — Посол Аль Манриль — родной брат матери Живописца Нальиса? И этого, младшего… Нэрниса? Я Вас правильно понял? Морнин Аль Манриль — дядя Нэрниса Аль Арвиля по материнской линии? Ближайший кровный родственник?

— Да. И Нальиса. Вас же интересовал Нальис? Что-то не так?

— Все так… все очень так… Благодарю Вас, Элермэ, благодарю…

Амалирос вихрем ворвался в Подземные Чертоги. Конечно, поданные, которые не имели права беспокоить его иначе как в строго отведенное время, не совсем ожидали такого явления. Но именно «не совсем». Все указания исполнялись даже с излишней поспешностью.