Алауэн. История одного клана - Светлана Жданова

— И попасть под гневную руку Теоденуса? Он стережет свою жену лучше, чем Цербер Тантрас. А вот ты не уберег, не правда ли, Сериандрэй?

Желтоглазый не ответил. Зато стало заметно, как ходят на его щеках желваки.

Драконица демонстративно вздохнула.

— Упрямые. Вам же хуже. Чем дольше будете молчать, тем хуже будет. Запомните это.

Развернувшись, женщина пошла к выходу.

— Зачем? — уже на ступенях остановила я драконицу.

— Пора менять главенствующую пару. Вам так не кажется? Уж слишком зарывается наша мать и прародительница. Но и на ее куклу мы не согласны.

— Ага. Своя власть ближе, — не сдержала я усмешку.

— И своя семья тоже, Александрит Андин из клана Алауэн. Но тебе это никогда не понять. Уже не понять. Они, — кивнула она на магов, заменявших здесь пыточных дел мастеров, — позаботятся об этом. Ты слышал меня, С-сери?

— Не с-смей, — прошипел он в ответ и со всей силы дернулся, едва не выкручивая себе руки. — Оставь наших женщин в покое. Хочешь отомстить, Каянэт? Тогда мсти Диар или самим богам. Иаллин и Александрит не в чем не виноваты пред тобой.

— Не виноваты? Зато получили все то, что отняли у меня и Сантана. Вдвойне получили. Вот и вы заплатите столько же. Особенно ты, рыжий. Она подарила тебе то, что я и мой сын безрезультатно вымаливали. — Подойдя к прикованному мужчине, драконица ухватила его за подбородок, разворачивая лицом ко мне. — Посмотри на нее. Посмотри на нее, Сериандрэй. Ради этой женщины ты нарушил законы создателей. С ней разделил свою жизнь. А знаешь, я позволю тебе самому убить ее. Как только будешь готов, просто скажи. И я позволю тебе облегчить участь своей женщины. И никому иному не позволю забрать ее жизнь. Что бы они с ней не делали.

К этому времени глаза у Сери приняли совершенно круглую форму, разливаясь блестящим золотом. Но даже сквозь эту абсолютную гладь, просматривался такой ужас, что мне стало страшно за его психическое здоровье. Он смотрел на меня, едва сдерживаясь, чтобы ни закричать.

Мой бедный. Любимый.

Я проводила взглядом высокую драконицу, от которой ощутимо веяло холодом. Дверь закрылась, а я медленно перевела взгляд на толпу магов, собравшихся у одной из стен. Оптимизма они не внушали, ой, как не внушали! Особенно когда эта поганка бледная мне подмигнул. Мерзко так ухмыляясь. Я даже в стенку вжалась.

«Андин!»

Подняв голову, заглянула в желтые глазищи, расчерченные узким зрачком.

«Что бы ни случилось, Каянэт не должна знать ничего о Терей'итт Ан. Иначе она погубит весь клан. Ты поняла меня?»

Я чуть заметно опустила ресницы. Не дура уж. Диар достаточно вбила в мою дурную голову.

Хотя… откуда он-то знает о Терей'итт Ан?

Заметив недоумение на моем лице, Сери криво улыбнулся.

«Неужели ты думаешь, я такой дурак и не пойму. Диар заставила нас создать подобие себя, в то время как я хотел всего лишь женщину, способную выносить моего ребенка. Не смотри на меня так осуждающе. Идеальных экспериментов не бывает. Вот и у меня кроме прочего есть один существенный недостаток — полная несовместимость с другими расами». — Он опустил голову. — «Прости, любимая».

— Э, нет, — протянул тот бледный колдун. — Подними голову. Ты будешь все видеть.

Ухватив Сери за волосы, он задрал тому подбородок и поставил его на вилку, которая одной острой частью упиралась в челюсть, а другой в яремную впадинку так, что любое движение дракона вызывало мгновенную боль.

А я, если честно, не могла понять — почему оба дракона так бессильны. Ну ладно я, мне на штопку дыр в ауре и магических связях надо не менее недели. А то я себя чувствую как запутанный и растрепанный комок шерсти, грязный, потасканный. Хотя, судя по всему, драконам тоже не легко пришлось. Как я не старалась, но проклятье крови ударило по всем драконам, в особенности по моим кровникам.

Хотя теперь понятно, откуда взялось заклинание, скрутившее меня. Как же это эльфы не уследили и позволили этому «луноликому» уйти с моей кровью. Но тут уж я сама виновата — надо убирать свои следы. Ведь магия крови хоть и запрещена, но как я не раз убеждалась, очень живо используется в определенных кругах.

Пока я тут раздумывала как бы узнать на будущее способ сдерживания непутевых братьев Ту, ко мне двинулся бледнолицый, …одним своим видом заставляя задуматься — а оно вообще у нас есть, это будущее?

— Скованное совершенство! — Он дотронулся до моей щеки своими холодными пальцами, и меня едва не вывернуло от омерзения. — Такая мощь в крови одной женщины.

Я не удержалась и поморщилась.

— Ну что же ты такая неразговорчивая, Змейка? Неужели Каянэт так тебя запугала? — сладким, издевательским тоном спросил он. — Прости ее. Она всего лишь женщина, пусть и дракон. А вы такие чувствительные.

— Если она — чувствительная, то я… человек, — нашлось точное определение. — В теории возможно так и было. Но вот сомнения по этому поводу огромные.

— Да, видно Диар твой язык так и не укоротила. Хотя надо было.

— Вам тоже много чего не надо было. Не боитесь, что клан вам подобного не простит?

— Они вас уже не найдут, пташки.

На лице «луноликого» было столько гордости за совершенное, что мне так и хотелось ему врезать.

Хотя надо признать — им есть чем гордиться. Поймать двух драконов и молодую Хранительницу — это надо постараться.

Как оказалась эта Каянэт запретила меня пока трогать, оставив наблюдать за тем как… эти существа, которых я не отважусь назвать людьми, терзают моих братьев. И дело даже не в наших привычных растерзанных связях, которые отдавались болью, как бы близнецы не пробовали закрываться от меня. Будь моя воля — я бы забрала эту боль совсем, переведя ее на себя. И даже тогда мне было бы легче, чем наблюдать за медленной агонией.

Все это время я беззвучно плакала, не в силах хоть что-то сделать. Крупные капли скатывались по лицу, но я почти не чувствовала этого.

Как меня вернули в холодную камеру, не помню. Наверное, собственный организм пожалел меня, подарив беспамятство. Так что когда очнулась на холодном каменном полу, еще долго лежала, не понимая, где я. Кешка лизнул меня в щеку, приводя в себя окончательно. Я перебралась на деревянную полку и, сжавшись в комок, попыталась хоть немного согреться и собраться с мыслями.

Где я?

Судя по всему далеко и в заднице, другого слова не подобрать.

Кто та драконица, поднявшаяся против Хранительницы? Не меня. Диар.

Начнем с того, что на ней я обнаружила лишь след от моих связей. Их самих никогда не было. Возможно ли такое, если вовремя поставить щит? Вполне. Я по неопытности могла и не почувствовать. К тому же в той кутерьме. А сейчас подчинять ее, думаю, уже бесполезно. Если у них есть моя кровь… да и я сама. Драконица серьезно подготовилась.

Еще бы — Иаллин из нас самая уязвимая. Ее-то и выкрали, как приманку. И не только. Наверняка мое глупое заявление о хвостатом ребенке тоже не прошло мимо. Так нашу троицу выманили из королевства Алауэн. В ловушку. Подозреваю, что те недообротни нужны были лишь для одного — заставить меня выложиться, ослабив. А уже затем запустить магию крови. Теперь драконы долго не придут в себя.

И не знаю радоваться вовремя отрезанным связям или нет. Как бы осознав, что Алауэн оклемаются значительно быстрее, наши мучители не начали торопиться. От этого ведь будет только больнее.

Какой вопрос еще стоит рассмотреть, кроме безнадежного: что делать?

Меня интересует, что стало с нашими сопровождающими. Не думаю, что кто-то решился так просто убить эльфийского принца и нажить себе ТАКИХ врагов. Хотя… Колин и Сери тоже не чистокровные драконы. Да и Гзар был с нами. И оборотень. Хотя с ними все сложнее, ведь как я помню со слов Мальгольма — у них очень много пропавших.

Лимит слез закончился еще в пыточной, поэтому сейчас я не смогла заплакать, хотя повод очень даже был. Страх держит меня за горло. Как подумаю, что эти уроды могли сделать с моими друзьями.

Слабое понимание происходящего обрывками кружило в моей голове, не собираясь в целую картину. Да и не важно это сейчас.

Мне просто хочется забрать братьев Ту и Алку. Хочется оказаться отсюда подальше.

Даже не возьмусь предположить, сколько времени мы были в этом холодном каменном мешке где-то на краю мира. На краю жизни. Все поделилось на кусочки из бездумного лежания на полу камеры и тех болезненных отрезков, когда меня вытягивали из нее, чтобы в очередной раз помучить. И если поначалу Каянэт запретила меня трогать, то наша общая упертость наконец взбесила ее. И теперь уже Сери метался, злобно рыча и умоляя прекратить.

Да, наблюдать как истекает кровью и извивается любимый, куда больнее, чем быть на его месте.

Сейчас меня явно ждала какая-то новая программа «развлечений». И дело не только в поспешной побудке после слишком долгого отдыха. А скорее в лицах конвоиров. Они были уж очень взволнованными.