Наследие - Сергей Тармашев

Дэйв добрался до кабины раньше вертолета. Он примостился за разбитыми дверьми, уложил винтовку на искореженное железо, чтобы легче было целиться, и замер, стараясь сливаться с машиной. Вертолет шел над дорогой, стараясь держаться на безопасной высоте. Пройдя над местом засады, пилот развернулся и снизился, чтобы лучше рассмотреть местность. Дэйв подумал, что если сейчас вертолетчик не найдет для себя ничего интересного, он примется кружить над лесом и обязательно обнаружит уходящий отряд. Он поймал вертолет в прорезь прицела и нажал на спуск, стараясь прижимать винтовку к машине как можно сильнее. Загрохотала очередь, и пули защелкали по кабине вертолета, выбивая искры. Пилот бросил машину в сторону и стал стремительно набирать высоту, удаляясь на безопасное расстояние. Дэйв еще пару раз выстрелил ему вслед на всякий случай, но не попал. Дело сделано. Теперь, пока полиция спохватится, отряд будет уже далеко, а снегопад скроет все следы...

Он попробовал было уйти в лес, в противоположную сторону, но понял, что нога уже не повинуется ему. Тогда Дэйв, корчась от боли, влез в кабину. Немного отдохнув, он начал обустраиваться. Закрыл двери, занавесил тряпками окна. Потом он вспомнил, что в таких случаях в кино вместе с полицейской группой захвата приезжают снайперы, и, собрав силы в кулак, вырвал соседнее сидение. Его частями он, как мог, закрыл лобовое стекло. Под выломанным сидением обнаружилась канистра с бензином, которую он не заметил раньше. Видимо, водитель держал про запас на всякий случай. А может, просто сливал казенный бензин, пока никто не видит. Дэйву сейчас уже было все равно, но канистра могла пригодиться.

Полиция приехала быстро. Уже потухший грузовик окружили, стараясь держаться подальше. Включили громкоговорители, долго убеждали сдаться. Дэйв не отвечал. Полицейские даже пытались выслать переговорщика, но Дэйв высунул винтовку в окно и несколько раз подряд выстрелил в воздух. После этого его больше не беспокоили. Он достал из-за пазухи газеты и принялся изучать передовицы. Заголовки огромным шрифтом подавали сенсации: в Нидерландах продолжает бушевать суперинфекция сифилиса, по своим свойствам практически идентичная печально известной «тусонской» бактерии. Она точно так же стремительно распространяется среди населения и легко сопротивляется известным антибиотикам. Врачи фиксируют уже больше тысячи случаев летального исхода, и прогнозы с каждым днем становятся все мрачнее.

Вторая газета привлекла его внимание еще больше. Международная Ассоциация Генетической Безопасности объявлена вне закона! Он вчитался в передовицу. Концерн «Сёрвайвинг Корпорэйшн» предоставил неопровержимые данные о связи МАГБ и доктора-убийцы Уэйна. Именно МАГБ инициировала создание трансгенной конструкции, вызывавшей «желтый» грипп у китайцев. Подстрекаемый МАГБ, доктор-убийца Уэйн внедрил эту конструкцию в технологию производства риса, выпускаемого «СК» для Китая. Это было сделано специально, чтобы очернить «СК» и лишить его лидирующих позиций на аграрном рынке. Концерн срочно отзывает весь свой рис. На совести МАГБ не только огромные убытки «СК», но в первую очередь гибель более 33 миллионов человек по всему миру. Кроме того, доказана подрывная деятельность МАГБ в отношении программы ЦСГР, и так далее, и тому подобное...

Дэйв отложил газету и посмотрел в щель забаррикадированного окна. А вот и полицейский спецназ. Сейчас пойдут на штурм. Интересно, они смешно побегут к нему гуськом со всех сторон, как в кино? Начнут стрелять гранатами со слезоточивым газом? Дэйв положил на колени винтовку и проверил магазин. У него оставалось три патрона. В общем-то, вполне достаточно, все равно в перестрелке ему не победить. Он попробовал пошевелить раненой ногой, но понял, что совсем не чувствует ее ниже середины бедра. Тогда Дэйв здоровой ногой поправил канистру с бензином, заранее поставленную около двери, и вновь посмотрел в окно.

Выстрела снайпера он не услышал. Что-то больно ударило его в грудь, выбивая воздух из легких и мешая дышать. Второй удар швырнул его на боковую стену кабины. Дэйв попытался вдохнуть, но это ему не удалось. Тупая боль в груди словно давила на легкие, не давая им расширяться. Сползая по стене на пол, он бросил взгляд в боковое зеркало и успел увидеть, как вдоль кузова к нему уже спешит группа захвата. Наверное, с другой стороны то же самое, как-то совершенно спокойно мелькнула мысль. Дэйв с трудом одной рукой дотянулся до лежащей у ног винтовки, неуклюже развернул ее в сторону канистры и нажал на спуск. Короткая очередь совпала с открытием двери в кабину. Канистра гулко лопнула, обдавая все вокруг пылающим бензином. Где-то совсем рядом раздался душераздирающий вопль. Дэйв почувствовал, как печет все тело, и вдруг понял, что впервые за много дней мытарств и страданий не чувствует холода. Он улыбнулся, и его взгляд упал на горящую газету, лежащую совсем рядом с ним. Языки пламени лизали строки передовицы, посвященной запрещению МАГБ:

...в том числе запрещена любая политическая, коммерческая и общественная деятельность. Все активы и пассивы ассоциации переданы в распоряжение «Сёрвайвинг Корпорэйшн» в счет погашения убытков, понесенных концерном в результате подрывной деятельности МАГБ. Финансировавшиеся ассоциацией лагеря протеста «заботливых», бойкотирующих ЦСГР, признаны незаконными и подлежат немедленному роспуску и ликвидации. Мисс Алена Шаройкина выслана в Москву и находится под домашним арестом до выяснения степени личной причастности к злодеяниям доктора-убийцы Уэйна. Также задержано более тридцати лидеров ассоциации по всему миру. Концерн «СК» объявляет награду в десять миллионов долларов за любую полезную информацию о местонахождении доктора Сэмюэля Уэйна, задержать которого до настоящего времени так и не удалось. Интерпол...

Газетный лист потемнел и смялся, пожираемый огнем. Он почувствовал, что слишком сильно устал, и мировые проблемы ему не интересны, как миру никогда не были интересны его беды и заботы. Дэйв решил, что пора отдохнуть, и закрыл глаза.

В оборудованном по последнему слову техники кабинете, за широким столом из натурального дерева дорогих сортов, в автоматическом инвалидном кресле, заменявшем офисный стул, сидела старая женщина в строгом костюме. Несмотря на преклонный возраст, глаза ее светились кипучей энергией, а решительный взгляд не оставлял сомнений в степени силы воли хозяйки. Женщина отложила в сторону деловую бумагу, напечатанную на официальном бланке ООН, и нажала кнопку селектора.

– Да, Алена Викторовна? – немедленно отозвался помощник.

– Соедините меня с Ханем по закрытой линии.

– Одну минуту. – Аппарат связи замигал индикаторами, сообщая о том, что максимальный режим шифрования активирован, и голос помощника сообщил: – Настоятель Цзы на связи. Алена Викторовна, у вас есть не более тридцати секунд! Иначе они обнаружат сеанс связи, вы же под домашним арестом, это запрещено!

– Я поняла, – коротко ответила женщина.

– Рад слышать вас, Алена, и док также передает вам привет, – словно издалека из трубки донесся голос. Китайская речь немного «плыла», сопровождаемая эхом криптопомех. – Я уже в курсе последних новостей. Чем могу помочь?

Ее губы тронула улыбка, было видно, что она рада слышать давнего друга. К сожалению, времени на разговор у них практически не было.

– Долгих вам дней, настоятель! – старая женщина без труда перешла на китайский язык. – Хань, переводите все наши средства из особых резервов на проект «Наследие». Время пришло.

Часть третья

Окрестности развалин Лос-Анджелеса,

3 июня 2268 года, три часа сорок минут утра

по времени Колорадского Альянса

Надрывно хрипящий человек в измазанном кровью изодранном скафандре из последних сил пытался уйти от неумолимо настигающей его погони. Человек был крайне изможден долгим преследованием и едва мог переставлять ноги, ему самому было ясно, что едва он остановит свой судорожный бег, как скудные осколки помутневшего от интоксикации сознания покинут его. Покрытый трещинами гермошлем уже не мог обеспечить герметичность кислородного цикла, и забитые прорвавшимися извне токсинами легкие пылали жуткой болью, а опухшие воспаленные глаза, давно уже выжавшие из себя последнюю слезу, стегала жестокая резь.

Человек запнулся о заросли и вылетел из трехметровых сорняков в развалины одного из затерявшихся в буйной мутировавшей растительности домов. Он с размаху упал лицом вниз, уже не имея сил сгруппировать тело, мешковато рухнув на покрытые ядовитым мхом камни. Гермошлем гулко ударился о потемневший от многолетней эрозии обломок бетонного перекрытия, штурмовая винтовка выскочила из рук и с клацаньем упала на камни. Человек захрипел, сплевывая кровь внутрь скафандра, и перевернулся на спину, нашаривая рукой винтовку. Он попытался встать, но это ему не удалось. В глазах было темно, сердце рвало на части, конечности отказывались повиноваться. Тогда он не глядя нащупал механизм управления аварийным кислородным баллоном и выкрутил регулятор до упора на максимум. Прохладный газ заполнил гермошлем, с легким шипением стравливаясь через многочисленные трещины. В таком режиме баллона не хватит и на полчаса, но человека это уже не волновало. Он чувствовал, что если не сможет добраться до помощи за ближайшие пятнадцать минут, то ему уже не понадобятся ни кислород, ни новые фильтры, ни сама помощь. Человек сделал несколько судорожных вдохов, хватая ртом живительный газ. Резкий приток чистого кислорода сделал свое дело, в голове прояснилось, дышать стало немного легче. Человек перевернулся на живот и попытался было предпринять еще одну попытку подняться, но тут же замер, вжимаясь обратно в обломки стены.