Противостояние - Дженнифер Арментроут

Все началось с Доусона и Бет.

— Кэт?

Мое дыхание дрогнуло, когда я услышала его голос. Я опустила голову и повернулась.

И все закончилось мной и Деймоном.

Он смотрел на меня с тропинки, его глаза цвета бриллианта смотрели на меня. Его грудь, как и моя, быстро поднималась и опускалась.

— Кэт, — сказал он снова.

Мой мозг ничего не воспринимал, когда он начал подниматься ко мне. Я попятилась к гладкой скале, тяжело дыша. Закрыв глаза, я увидела маму, у нее не было голубых глаз, они были удивительного цветы ореха, затем я сделала глоток воздуха, он застрял всхлипом в моем горле. Я увидела Итана, сидящего на моей кухне, а затем, стоящую себя, на крыльце Деймона, первый раз, когда я увидела его. Я увидела Блейка, его беззаботную и обаятельную улыбку, за которой скрывалось много секретов. Я увидела Кариссу, о которой мы никогда не получим ответов, а затем я увидела бесчисленное количество лиц, имена которых я не знала.

— Котенок, — повторил Деймон, и я открыла глаза. Я увидела его. — Что мы делаем?

Мы. Не ты. Мы.

— Я не знаю, — призналась я хриплым шепотом. — Я думала... Мне просто нужно было убраться подальше от этого.

— Я понимаю.

Это так, разве нет? Я сделала еще один шаг назад и не отвела от него взгляда. Это было очевидно. Я не пыталась ликвидироваться. Я села. Или рухнула вниз. Я не была уверена, что сделала. Спустя несколько минут, мне на ум пришла некая странная вещь.

— Это... это напоминает мне Зимнюю Птицу.

Он посмотрел на меня сопереживающим взглядом, слово я потеряла рассудок.

Возможно и так.

— Что?

— Легенда, которую ты рассказал мне, — я развернулась и посмотрела на горный хребет. Все мое тело болело. Был большой шанс, что в моем плече была дыра, и я очень сильно устала. — Это похоже на легенду о принцессе Зимняя Птица.

Деймон ничего не ответил.

—Она взбиралась на скалы, и только один смелый воин последовал за ней до конца.

Я провела языком по своим сухим губам, заставляя мои легкие сделать еще один глубокий вдох.

— Ты рассказал ее мне, когда мы пошли гулять, до того как увидели медведя.

Я посмотрела на него и выражение его лица смягчилось. — Ты рассказал мне... рассказал мне о великолепных людях и об их душах.

Я замолчала, застыв. — То, как ты рассказывал, звучало прекрасно.

Он подошел ближе, остановившись напротив меня. Он опустился на колени, его глаза сияли.

— Помню, как сказал: "Очень красивые люди, внешняя красота которых может поспорить только с их внутренней красотой, не осознают это в полной мере". Ну, или типа того.

— Точно, — кивнула я.

Он склонил голову набок.

— Тогда я говорил о тебе. Эти слова предназначались тебе.

Я снова встретилась с ним взглядом и сглотнула. С трудом.

— Ты не представляешь, как прекрасно ты выглядела тогда. Думаю, даже сейчас ты этого не осознаешь, но это то, что у тебя внутри, — осторожно он протянул руку и положил ее мне на грудь. — Это самая прекрасная вещь в мире. Твой внутренний мир.

На глаза выступили слезы, когда я осторожно выдохнула. Эти слова... ну, они что-то сделали со мной. Я не убийца. Я не сумасшедшая. Я устала и еще миллион всего другого, но для Деймона я была прекрасна как изнутри, так и снаружи.

— Спасибо.

Он издал гортанный звук, подвинулся ко мне и обнял.

— Ты никогда не должна благодарить меня за правду.

Я вцепилась в его рубашку.

— По крайне мере, я не смеялась над тобой в этот раз.

— Верно, — он улыбнулся. — Ох, Котенок...

С места, где мы стояли, казалось, что были видны густые, темные облака, уничтожающие маленькие звезды, тем более что эти темные пятна были не облака, а мерцающие вспышки не звезды.

Деймон положил свой подбородок мне на голову, погладив меня по спине, и я почувствовала знакомое тепло от его прикосновения.

— Все кончено.

Наконец-то, я расслабилась в его руках и закрыла свои глаза. Все кончено.

ДЕЙМОН Я не был уверен, что сомкнул глаза в течение этой ночи. Возможно, я немного подремал, но не был точно в этом уверен. Последнее и единственное, что я помнил — это как я наблюдал за Кэт.

Она прижалась ко мне, ее щека покоилась на мое уже онемевшей руке. Мы были в моем доме и прежде, чем она полностью разбилась изнутри прошлой ночью, она одела одну из моих футболок, которая лежала нетронутой в моем гардеробе. Футболка была ей велика и сползала с одного плеча, обнажая соблазнительную часть кожи. Я был очарован это кожей. Я провел пальцами своей не онемевшей руки по плечу и ключице. Я делал так на протяжении всей ночи. Время от времени ей удавалось прижиматься еще ближе, обхватывала мою ногу своей или прижимала свое тело ближе к моему.

Я переживал за нее. Действительно одержимо переживал за нее.

Даже после того, как она выяснила то, что случилось с ее матерью, она все держала это в себе вчера, борясь с Итаном и став свидетелем роя Аэрумов. Да, она помешалась и была потрясена.

Но, черт возьми, она взяла себя под контроль, когда Аэрумы позже вернулись в колонию, понеся незначительные потери, прежде, чем отправились в Северную Вирджинию, чтобы завершить начатое. Когда позже вечером пришла новость о том, что вторжение Лаксенов для Аэрумов оказалось одним гигантским десертом, она улыбнулась, как и те, которые праздновали вокруг нас победу и конец этому безумию.

Но было не так много времени, чтобы успокоить ее или серьезно поговорить о этом. Все, что я мог делать — это держать ее, когда она спала. Но этого не достаточно. Это даже больше чем просто недостаточно.

Моя грудь отяжелела от потерь, от боли, и я знал, что она будет страдать о случившихся смертях, которые были бесполезными и жестокими, долгое время. У нее больше не было семьи. Она потеряла отца из-за рака, а свою мать из-за моего вида.

Тем не менее, благодаря какому-то чуду, ее последние слова, перед тем как уснуть были "Я люблю тебя". Тот факт, что она все еще могла чувствовать что-то наподобие этого, поражал меня.

Я бы сделал все, чтобы уберечь ее от этой боли, также как и те многие вещи, которые я хотел вернуть и стереть, это была из тех, которую мы должны научиться принимать, которую мы должны были встретить лицом к лицу вместе.

Кэт поерзала рядом со мной и вытянулась, подтвердив еще раз прозвище, которым я ее называл. На моих губах растянулась улыбка, ее ресницы, дрогнув, полностью открылись.

Сон затуманил ее прекрасные глаза, и она встретилась со мной взглядом.

— Хэй!

— И тебе хэй!

Ее руки поглаживали мою голую грудь, в то время как взгляд скользил по моему лицу.

— Ты проснулся недавно?

— Я не уверен, что вообще засыпал.