Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд

Та рассмеялась.

– Думаю, это случится скоро, теперь, когда ваш муж… простите, если я обидела или расстроила вас, – быстро добавила Иом. – У вас, конечно, полно своих забот. Я только… желаю вам всего наилучшего.

– Все хорошо, – сказала Миррима. – Благодарю вас.

Но смятение свое ей скрыть не удалось. Она не смела признаться Иом, что Боринсон ни разу не спал с ней и что она солгала насчет его чудесного исцеления.

– Позвольте мне сделать вам подарок, – сказала Иом, словно надеясь загладить нечаянно нанесенную обиду. – Вам нужно ожерелье – взамен того, что вы отдали, – она потянулась и сняла спрятанное под туникой ожерелье. – Я носила его на счастье. Но сейчас оно нужнее вам, чем мне.

И она протянула Мирриме опалы, которые давала Биннесману перед нападением Темного Победителя на замок Сильварреста.

– Ваше величество, – сказала та, – я не могу… у меня нет для вас ответного подарка.

– Вы подарили мне мою жизнь и жизнь моего сына.

Иом надела ожерелье на шею Мирриме, обняла ее, и они пошли, взявшись за руки, к Боринсону, который чистил в это время лошадей.

Сэр Боринсон попрощался с королевой и вскочил в седло одним легким гибким прыжком, как все Властители Рун. Следом Миррима взлетела на его боевого скакуна, столь же быстрым и точным движением.

Она задумалась, почему Боринсон не забрал у нее своего коня, ведь у того было больше даров, чем у пегой кобылки, на которой ехал теперь ее муж. Может быть, просто не хотел? Ведь это королевский скакун, а Боринсон перестал быть королевским стражником. Пегая же кобыла подходила в самый раз для мелкого лорда.

Они поскакали вдвоем на юг вдоль реки, на излучине свернули и помахали королеве.

Та, стоя, среди серебристых берез на краю рощицы, помахала в ответ.

И Миррима вдруг увидела ее в новом, неожиданном свете. Казалось, что именно здесь, в лесу, и должна Иом находиться, так органично она смотрелась – словно ягоды на ветке. Золотая листва над головой, зеленое дорожное платье, лошади за спиной, дитя в утробе – истинная жена Короля Земли…

Иом помахала вслед Мирриме и Боринсону. Она чувствовала себя несчастной. Габорн хотел, чтобы она находилась в безопасности, под защитой. Он хотел как лучше.

Но ей было ужасно одиноко.

Друзья отправились в Инкарру. Габорн собирается в Подземный Мир. А она… привычный мир рушится, но она поедет, куда велено. Хотя хочется ей совсем другого.

Иом велела сержанту Гримсону созвать стражников, и отряд двинулся дальше.

Золотистые равнины вскоре сменились плодородными землями, до сих пор еще зелеными, где среди полей стали попадаться дубы. Все чаще по дороге встречались селения, вдоль большака потянулись каменные изгороди.

И все больше становилось людей. Крестьяне, занятые своими свиньями, овцами, уборкой сена, едва успевали узнать среди проносившихся мимо всадников Иом, не говоря уже о том, чтобы снять шапку и преклонить колени.

И вслед отряду летели возгласы: «Это кто, королева, что ли?» или «Глянь-ка, кажись, королева едет!»

Вскоре ничто вокруг уже не напоминало о разоренном Каррисе. Запах мертвой травы сменился ароматом живых пшеничных полей; взамен серой гнили глаз радовали пышные фруктовые сады, где щебетали скворцы; вместо криков ужаса слышалось лишь мычание сытых коров.

Иом ощутила прилив сил.

Гримсон называл ей деревни и города, мимо которых они проезжали, показывал поля древних сражений и прочие исторические места. Вскоре она поняла, что у этого несимпатичного на вид человека светлая голова на плечах и доброе сердце. Но почему все-таки именно его Габорн выбрал ей в провожатые, она понять так и не могла.

К тому времени когда вечер сменился ночью, Иом очень хотелось остановиться в каком-нибудь из встречных постоялых дворов и хоть раз за день поесть нормально. Аппетит дразнили доносившиеся с обочины дороги восхитительные ароматы то жареного окорока, то цыплят, то горячего, только что из печи, хлеба.

Но ее подгоняла необходимость, и потому она продолжала мчаться вихрем сквозь ночь, пока не заснула прямо в седле, как все Властители Рун, не замечая холодного ветра в лицо, развевавшего волосы.

Она дремала, пока один из стражников не окликнул:

– Миледи? Иом открыла глаза и заморгала.

Отряд остановился на холме, и внизу, при свете звезд она увидела океан – от горизонта до горизонта. Ни разу еще Иом не видела моря, не ощущала на губах резкого привкуса соли, настойчиво напоминающего о жизни и разложении. Она и представить не могла всей бесконечности морских просторов.

Недалеко от берега виднелось несколько небольших островов, соединенных стройными мостами из белого камня, полупрозрачного в лунном свете, как облака в ночном небе.

А над островами парили башни Морского Подворья, словно серебряные пики, нацеленные в рогатую луну.

ГЛАВА 38

ЖИЗНЬ ЧАРОДЕЕВ

Чародеи никогда не вмешиваются в дела обычных людей. Это обычные люди порой замахиваются на дела чародеев.

Был вечер, Габорн и его лорды собрались на совет, на котором присутствовала и Аверан. Все расселись кругом у ручья, кто на камне, кто на пне. Опустошители уже почти три часа торчали на Манганской скале, облепив ее, как вороны дерево. Солнце клонилось к горизонту, с гор задувал холодный ветер, неся с собой запах сосен.

Руна Опустошения, которую строили чудовища, обретала форму медленно. В походе было убито много огненных колдуний и липучек, и строителей явно не хватало. Но смертоносный замысел сего сооружения был очевиден, и над холмом, словно над кипящим котлом, уже клубился зловонный дымок.

Аверан это удивляло. Из воспоминаний Великой Воительницы она знала, что та была послана в Каррис именно потому, что владела Руной Опустошения. Другие колдуньи знали только небольшие части этой руны, целого же никто из них составить не мог.

Воины Габорна по-прежнему окружали Манганскую скалу, карауля врага. Дым от руны опустошителей ел глаза, обжигал носоглотку. Это было весьма неприятно, и великаны Фрот передвинули свою стоянку подальше в наветренную от скалы сторону. Но признаков той заразы, что погубила все живое на мили вокруг крепости Каррис, видно пока не было.

Поэтому Аверан полагала, что опустошители не могут построить вторую, столь же разрушительную руну.

Но Габорн тревожился. Он хотел эту руну уничтожить и хотел добраться до Пролагателя Путей.

Он собрал на совет Скалбейна, сэра Лангли, королеву Хейрин Рыжую, герцога Гровермана, Джеримаса и многих других лордов. И все они, перебивая друг друга, возбужденно обсуждали возможность атаки.