Гении места или Занимательная география (СИ) - Дарья Волкова

После. Лина, Варвара, Мо и Тагир.

- Вы видите?

- Нет.

- Попробуйте. Попробуйте посмотреть иначе. Изнутри смотрите. Вон же она. Линия. Уходит. Ментальная. А по ней... Видите?

- Нет. Я пробую, девочка. Но ничего не вижу. Боюсь, это под силу только Максимусу.

Лина не отводит взгляда от лица матери. Сквозь толщу воды всматривается внимательно в нечто, видимое лишь ей.

- Наверное, вы правы. Значит, тогда я ухожу к отцу. А вы с Тигром остаетесь здесь.

- Хорошо, – кивает Варвара.

- Держите, – Лина вкладывает в ладонь старшей женщины серый с грязно-желтой полосой камушек.

- А ты?

- А я так справлюсь.

- Ты поняла, что это?

- Смутно, – пожимает Лина. – Он принадлежал Старшему Лейфу. В нем часть его силы. Это все, что мне нужно знать. Это все, что нужно знать вам. Откроетесь ему. Он не принесет зла. Он поможет.

- Ладно, – Варвара сжимает камень в кулаке.

- Главное, сделать все...

- ... одновременно, – заканчивает за Лину Варвара. – Да, я понимаю. На связи.

- На связи. Мо, иди ко мне, обниматься будем.

- Я знаю это место!

- Откуда?!

- Мы были здесь с Микой, когда отправились искать вашего отца. Но его здесь нет.

- Он здесь.

- Где?!

- Там.

Лед сошел с реки. Снег почти сошел с земли, лишь под самыми толстыми деревьями белеет еще. Берег топкий, раскисший.

- Где он, Лина?

- Там. В своей Обители.

- В реке?!

- В реке. Пойдем.

Плотоядно чавкает под ногами подтаявшая почва, иногда похрустывает что-то – то ли ветки, то ли непротаявшие комочки льда в глубине. У самой кромки, где совсем уже начинается каша из воды и земли, Лина останавливается. Начинает расстегивать пуговицы рубашки.

- Можешь пялиться и не отворачиваться. Мне все равно.

- Пялиться не буду. Отворачиваться тоже не буду – нам же дальше в паре работать. И тебе не все равно. Крутую можешь перед Мишкой изображать. Он поверит. А я – нет.

Лина бросила на своего “ассистента” косой взгляд, а потом сама резко отвернулась. А он не отводил глаз, пока она раздевалась. Просто вперил взгляд в темный затылок и не позволял сползти ниже. Но и не смотреть не мог. Потому что... потому что он Протектор, мать его! Понятия не имел, что это значит. Но не может отпустить Лину из фокуса своего внимания. Потому что сейчас он за нее отвечает, и это сильнее его. И плевать, что она Максимус. Сейчас он за нее отвечает – и точка.

Задержал дыхание, когда она ступила в воду. Ледяная же... Но Лине, похоже, на это плевать.

- Подойди ближе к берегу и будь готов. В воду до времени не заходи.

- Понял. Готов. Жду.

Несколько секунд – и Максимуса поглощает темная вода. А Мо скрещивает пальцы. На удачу.

- Тагир, будь готов. Ко всему. Я не знаю, что и как случится...

- Я готов, мам. Зайти в воду?

- Нет. Ни в коем случае. Нельзя нарушить контур до времени. Просто будь готов.

- Готов.

Мо кажется, что он тут стоит долго. Нервы до звона. Пальцы свело. Кроссовки от жидкой грязи промокли. Солнце светит прямо в глаза.

С шумным плеском, метрах в трех от берега вскипает вода. И Протектор срывается с места. Там ему уже почти по горло, но он достает, подтягивает к себе. Вытаскивать из воды мужское тело тяжело, тяжело тащить его, взвалив на плечо, по чавкающей грязи, которая цепляет за ноги при каждом шаге. Он доходит почти до кромки леса, туда, где сухо, и опускает свою ношу на землю. Странно. Многое он повидал за последние месяцы, но все равно удивляется. Сколько тело пролежало в воде? Как живой, только мокрый и грязный. Как живой?! Руку к шее. Пульс слабый, но есть. И тут Мо резко оборачивается к реке. Где Линка?!

Он кинулся к берегу, поскользнулся, упал в жижу, поднялся, пару шагов, и снова скользит, падает. И, поднявшись во второй раз на четвереньки, видит ее. Точно так же, тяжело, оскальзываясь на илистом дне, она бредет по пояс в воде. Из последних сил идет, видно.

Конечно, бросается к ней, на руки взять уже у самого сил нет, но тащит ее за руку за собой, а она причитает только:

- Не смотри на меня, пожалуйста, Мо, не смотри...

- Да не смотрю, не смотрю.

И, как только выходят на берег, скидывает с плеч мокрую ветровку.

- Держи.

Отводит ее к лежащему на земле отцу, возвращается за ее брошенной на кустарник одеждой. А потом, отвернувшись и дрожа на легком ветру в мокрой одежде, чутко прислушивается к тому, как она одевается.

- С твоим отцом?.. Пульс есть, я проверял.

- Должно быть все в порядке.

- А у Варвары Климентьевны и Тагира?

После паузы тихий голос у него за спиной.

- Сил нет спросить. Давай, ты, Мо? Пожалуйста...

Силы у нее есть. Но страха больше.

По берегу горной реки, от места, которая хозяйка реки называла “Поцелуй Ахмеда”, идет странная группа. Впереди, периодически спотыкаясь, бредет женщина – лет пятидесяти, темноволосая, с уставшими, опустошенными глазами. Она оглядывается часто – на того, кто идет сзади. Богатырского сложения мужчина, лысый, с обычно хмурым лицом и тяжелой походкой. Но сейчас он ступает очень осторожно, словно делает “па” сложного невидимого танца. Он сосредоточен – на руках у него ценный груз: хрупкая женщина, с волос и одежды которой все еще стекает вода.

Шумит по перекатам Разбойница, провожая свою хозяйку.

- Тигр, как у вас?

- Достали. Вроде, живая.

- Как мать?

- Устала.

- Вы назад?

- Угу.

- Тебе сил хватит их обеих забрать?

- Обижаешь.

После. Мика, Миша, Фарид и Софья.

- Кто знает, где мой муж? – зевая, на “кухню” заходит Мика.

- Ты его бьешь, и он от тебя сбежал.

- Я и тебя сейчас побью, Фаридушка. Где Мо?

- Они ушли.

- Куда? Кто – они? Как?!

После объяснений Фарида Мика мрачнеет.

- Почему Лина не предупредила?

- Понятия не имею. Мне другое интересно... – Фарид стрельнул глазами в сторону мрачного Михаила, стоящего у окна. – Хотя... спрашивать не буду. И так все ясно.

- О чем речь? – Мика наливает кипяток в чашку.

- О том, что твоя сестра вчера предлагала себя всем по очереди.

- ЧТО?!

Горячая вода из чайника плеснула на пальцы, Мика зашипела.

- Лина сказала, что для спасения родителей ей нужно стать женщиной. Приходила ко мне, к Тигру за помощью в этом... вопросе.

- И?!

- Мы отказались. А Миша, похоже, нет... Судя по тому, что Лина все-таки отправилась за вашими родителями.

Мика в два шага оказывается возле Михаила, хватает его правую руку, переворачивает ладонью к себе, в надежде увидеть там свежий шрам. Нет. Только гладкая кожа.