Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза Джеймса завращались в глазницах, и он диковато глянул на кузена.
— Моей души тебе не видать, Френсис! Убей меня, если хочешь, но моей души тебе не видать!
— Боже! — взорвался Ботвелл. — На кой мне черт твоя душа, Джеми?! Я пришел наладить наши отношения. Я вовсе не желаю ни твоей жизни, ни твоей души, ни твоей короны, ни твоего проклятого королевства, Джеми. Я просто хочу получить назад собственные земли, чтобы передать их своему наследнику, и еще хочу жениться на леди Катрионе Лесли. Дай мне это и, если захочешь, то навсегда отделаешься от Ботвелла!
— Мэйтлэнд говорит, что ты вознамериваешься убить меня, — сказал король.
— Пусть Мэйтлэнд стоит скамейкой в конюшне, — выругался Ботвелл.
Несмотря на обуявший его страх, король рассмеялся. Пограничный лорд протянул руку и взял королевское платье.
— Оденься, Джеми. По-моему, ты замерз.
Потянув кузена от двери, Ботвелл помог ему облачиться в теплую одежду. Затем, по-хозяйски налив глоток виски, он дал ему выпить. На королевские щеки постепенно возвращался румянец. Заметив это, Ботвелл преклонил колени и протянул рукоятку шпаги своему властелину.
Этот простой поступок, казалось, успокоил монарха, и он даже испытал некоторое смущение.
— О, встань, Френсис, и спрячь свою шпагу.
Граф подчинился и, поднявшись, подбросил дров в огонь. Испросив высочайшего разрешения, он сел, и теперь кузены сидели напротив друг друга.
— Полагаю, — смиренно сказал король, — что мой дворец полон твоих людей.
— Да, — грустно ухмыльнулся Ботвелл. — И Леннокса, и Хоума, и Ангуса, и Колвилла, и Лоджи, и Берли, и Хантли. Я не так глуп, кузен, чтобы приходить к тебе в гости, не заручившись поддержкой двух-трех друзей.
— Они стоят за тебя так, как никогда не стояли за меня.
— Только из-за Мэйтлэнда, Джеми. Он вознамеривался отобрать их исконные права. Я для него — пробный камень. А эти люди прекрасно знают, что если паду я, то падение угрожает и им. Они верны самим себе.
— А кому верен ты, Френсис?
— Как и они… прежде всего себе и своим.
— Ты честен, Френсис.
— Я всегда был с тобой честен, Джеми, мальчик мой. Но теперь пришло время и тебе быть честным со мной. Я знаю, что с моими землями ты поступишь по справедливости. Они законно принадлежат мальчику Маргарет.
— Но разве он и не твой тоже?
— Я прихожусь ему отцом, Джеми, но моим он никогда не был. Как и никто из детей. Все они принадлежат Маргарет и Ангусу, но не мне. Поэтому Кат для меня так дорога. Она — моя и, когда у нас появятся дети, это будут именно наши дети.
— Нет, Френсис, они будут незаконнорожденными, потому что я никогда не дам своего позволения на твой брак с Катрионой Лесли.
Несколько мгновений в комнате было очень тихо, а затем Ботвелл спросил:
— Почему, Джеми?
— Ты был честен со мной, кузен, и я с тобой тоже постараюсь быть честным. Если я не могу заполучить Кат, то и ты ее не получишь.
— Боже мой, Джеми, неужели ты меня так ненавидишь?!
Ты взял все, что я имел, ты разрубил мой герб на эдинбургском рынке. На этом свете у меня осталось только одно.
Женщина. Зеленоглазая женщина, которую я люблю превыше всего. Если завтра я умру, то и тогда она не вернется к тебе. Что я сделал, что заслужил твою дикую ненависть?
Это так ты отплатил за мою верность?
— Она любит тебя, — тихо произнес король, — и именно это я не смогу ей простить, Френсис. Я лежал между ее шелковыми бедрами, но эта женщина не отдала мне ни крупицы себя. Я обладал ею, и ее прелестное тело отвечало мне. Так мне не отвечала никакая другая женщина. Но она не подарила мне ни капли своей любви. И теперь, после нее, ни одна из женщин не может меня удовлетворить, даже эта нежная маленькая пустышка, на которой я женился. Но тебе, кузен, Катриона открыла свое лицо любви. Чтобы быть вместе с тобой, она презрела приличия и обе церкви Шотландии. Из-за любви к тебе она, обожавшая своих детей, не видела их уже несколько лет. Я объявил тебя вне закона, и отнял у тебя все, а эта женщина все равно осталась с тобой. Ни тебе, ни ей я не могу простить вашу любовь, Френсис. Я не могу приказать Катрионе любить меня, но я могу приказать не выходить за тебя замуж и могу позаботиться, чтобы это приказание было исполнено.
— Боже, Джеми! Неужели у тебя нет сердца?
— Любовь, — произнес король. — Я не понимаю смысл этого слова. Никто никогда не любил меня, и я тоже никого не любил, кроме Катрионы Лесли. По крайней мере я думаю, что испытываю к ней именно такое чувство. Однако и в этом не до конца уверен, потому что в любовных делах у меня оказалось очень мало опыта.
— Королева любит тебя, Джеми, и мне казалось, что ты тоже ее любишь.
— Нет, Френсис, она ко мне равнодушна. Черт возьми! У нас с ней нет ничего общего, кроме того, что вскоре, возможно, появится. Она беременна и этой зимой родит ребенка. Впрочем, ей нравится быть королевой.
Граф Ботвелл посмотрел прямо в глаза королю.
— За все годы, что мы друг друга знаем, Джеми, я мало тебя просил. Однако теперь… — Френсис преклонил перед королем оба колена. — Умоляю тебя, кузен! Умоляю разрешить мне жениться на Катрионе! Мы с ней уедем из Шотландии и будем тихо жить там, где ты прикажешь. Во имя Христа, не отнимай ее у меня!
Впервые в жизни Джеймс Стюарт ощутил свое превосходство над кузеном. Пограничный лорд оказался в его полной власти. Это было столь восхитительное чувство, что королю с трудом удавалось скрывать свою радость. Никогда раньше Ботвелл не выказывал ни единой слабости, а сейчас он стоял на коленях и умолял… И все это ради женщины! Просто женщины!.. Нет. Не просто женщины. Ради женщины необыкновенной. Хотя Френсис Хепберн тоже был мужчиной незаурядным, и они в самом деле подходили друг другу. Какое счастье, что он, Джеймс, предпочел не допустить их брак! Король опустил взгляд на кузена.
— Встань, Ботвелл.
Граф поднялся с колен.
— Тебя называют некоронованным королем Шотландии, и я знаю, что Катриона подходит тебе, как никакая другая женщина. К сожалению, существует правило, что короли и королевы далеко не всегда бывают счастливы в любви. И я не вижу причины, по которой у вас с Катрионой должно быть иначе. Даже если ты проползешь отсюда в ад и обратно на одних руках, то я все равно не изменю своего решения. Позабочусь, чтобы тебе вернули твои земли и почести. Они останутся в полном твоем распоряжении до тех пор, пока между нами мир. Но первого сентября Катриона Лесли должна приехать сюда, в Эдинбург, и возвратиться к своему мужу.
— Провались ты в ад, Джеми! — вскричал Ботвелл, — Она не хочет к Патрику Лесли, и я ее не пущу.
— Катриона вернется к Патрику, Френсис, потому что в ином случае я обращусь к Мэйтлэнду. И тот отыщет лазейки для того, чтобы я конфисковал земли и собственность не только гленкеркских Лесли, но и сайтенских, а к тому же еще и собственность грейхевенских Хэев.