Дети леса, дети звезд - Мерри Джинн

Ганн ухмыльнулся широко, но криво.

— Да вы лезьте, если желаете. Я даже торопиться не стану!

Кривизна улыбки объяснилась в тот же момент, когда пилот, мотивированно быстро выскочив из кабины, захлопнул дверь. Щелчок замка, двойной и с подсвистом герметизации, оставил у второго из присутствующих во дворе мабрийцев очень мало сомнений в том, что влезть не удастся при всем желании. Желания, впрочем, не было.

А Ганн уже утопал по заснеженному следу, который и на тропинку-то тянул только в понимании привыкшего к лесу и одиночеству Тесса.

— Так я и думал, — Серазан улыбнулся ученику, еле удержавшись, чтобы не погладить рыжие вихры. — Машину без присмотра бросать настрого запрещается. Долго вы с ним летели-то?

— Два часа с небольшим, — отозвался Рон, подходя поближе к флаеру. — В принципе, механизм можно и открыть, только там какие-то лампочки включатся.

Сфинкс с готовностью махнул хвостом.

— Открыть?

— Да что мы там не видели? — удивился Серазан. — Проектор он и так нам отдаст…

Посмотрел на гладкое, прочное крыло машины, и украдкой его погладил. Два часа полета… Попробуйте-ка с птицей аж два часа!

И это все равно был совсем, совсем непохожий полет.

Тесс вздохнул, снова погладил флаер, продолжая разговор.

— А просто так замки ломать — невежливо… Чинить их потом придется, время, силы тратить. Зачем?

Грин ревниво смотрел, как Тесс мечтательно трогает флаер.

— И летает он неровно! — наябедничал зверь. — Хоть и быстро, но непонятно! Мастер, а вы что… тоже хотели бы? Вы на таких летали?

— И на таких, — кивнул Тесс, обходя машину в поисках кода модели. Модель, кажется, была немногим моложе его самого.

— И на других. На разных. Не портьте технику без надобности, Грин, ее же людям потом ремонтировать…

Оглянулся в направлении тропинки, пожал плечами и уточнил у сфинкса:

— Как именно неровно летает? Проваливается, рыскает, падает на крен?

— Ну вот как телега по ухабам — это проваливается или рыскает? — поинтересовался Грин.

— Может, еще раз втроем до базы прокатимся и вживую посмотрим? — весело поинтересовался явно довольный Ганн, возвращаясь к аппарату.

— Да легко! — фыркнул Тесс. — И с удовольствием, но сперва проектор, а потом я вас обедом накормлю. Можно в обратном порядке, если все сильно голодные. После ухабов.

Ганн легко согласился на предложение, сам достал заботливо упакованный голопроектор из грузового отсека, с любопытством осмотрел заснеженный двор.

Честно сказать, Дорр был еще тот параноик, и специально указал пилотам «аэродром» — просторную поляну за полчаса быстрой ходьбы от своего дома. С аэродрома не выпускал, поэтому загадочный домик Ганн точно видел впервые и поражался тому, каким невзрачным и местным выглядит жилище. Каким заброшенно-лесным смотрится. Какой… аборигенский абсолютно! — кот недовольно продирается сквозь сугроб к порогу. И как доверчиво жмется к высокому мабрийцу поближе существо, которое днем раньше подняло на ноги всю базу.

Немного более привычной оказалась мастерская в чем-то вроде пристройки — там хватало вполне нормальных инструментов, стояли забавно скомбинированные приборы, нашлась то ли кушетка, то ли койка, застеленная одеялом, и очень привычно выглядел общий полупорядок-полубардак.

Проектор оставили именно в мастерской, а в доме человек со зверем занялись обедом, от которого Ганн, поколебавшись, решил не отказываться — он, в принципе, мог бы уже лететь домой, но возвращаться, когда за душой есть два комплекта указаний «рассмотреть, расспросить и узнать деликатно» все, что только удастся… А по хозяевам видно было, что можно даже заночевать. Правда, на данный момент хозяева разбирались, как именно готовится что-то, что один собирался сварганить по-быстрому, а второй, нервно подергивая хвостом, пытался путем подсказок и напоминаний усложнить, но сделать, наверное, более вкусным, Мастер, которого, как выяснилось, звали Серазан, отмахивался от слов и отпихивался от крыльев, Грин морщил нос и ловил учителя за рукав лапой…

Смотреть было интересно, есть — и впрямь почти вкусно, но самое интересное началось, когда Мастер, внимательно оглядев Ганна с головы до столешницы и обратно, спросил очень серьезным тоном:

— Присоединитесь к просмотру послания? Ваши комментарии могут оказаться бесценными.

И Ганн, четко оценив серьезность момента, который идеально совпал с негласно данным заданием, ухмыльнулся на все двадцать четыре зуба и протянул мабрийцу Серазану руку:

— Буду рад помочь, и можно на «ты», так проще. Меня зовут Эрмелин Ганн, я пилот — универсал исследовательской базы «Крыло».

— Серазан Тесс, инженер модульной связи эсминца «Вершитель», — звание Тесс опустил так же, как и пилот, но руку пожал охотно и крепко. — «Ты» или «вы» разберемся по обстоятельствам. Пойдемте.

И они пошли, причем Серазан, подумав, прихватил и бутыль все никак не кончающейся медовухи. Она весьма пригодилась, когда проектор был установлен, а группа спецов по чему угодно, кроме колониальной политики, приступила к разбору судьбоносных бесед.

Мнемозапись, конвертированная под голоформат, начиналась с записи обеда в офицерской столовой, и видеоряд, надо сказать, доставлял: изображение сменялось в точном соответствии с движением глаз хозяина памяти, поэтому столовые приборы и содержимое полковничьей тарелки находились в кадре немалое количество времени, всерьез конкурируя со сфинксом, на которого, похоже, очень старались не пялиться.

Звук, впрочем, был в порядке — видимо, на слух полковник Моран не жаловался. Расспросы Грина относительно всего вокруг заставили Тесса и Ганна попереглядываться с хмыканьем, Серазан даже дотянулся до хвоста с кисточкой, погладил заботливо… Но тут же посерьезнел, когда пожилой научспец принялся излагать основы Колониального Уложения. Тут уже надо было слушать, вникать и работать, и где-то на середине рассказа Тесс дотянулся до пульта управления, ставя проектор на паузу, и спросил одновременно и Ганна, и ученика:

— У человеческого населения действительно нет централизованной власти?

— Нету чего? — спросил Грин, краснея, кажется, даже под шерстью. — А что, это кому-то надо?

Ганн не сдержался и хрюкнул в кулак.

Тесс завис.

Изображение склонившегося к сфинксу доктора Ренна тоже послушно висело, ожидая, когда проектор снимут с паузы.

Наконец Серазан переспросил — недоверчиво:

— Значит, нету. А как тогда решаются вопросы, которые касаются сразу всех людей на планете?

— Это какие? — заинтересовался сфинкс.