Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс представляет себе чувственную Ники. И в его мыслях она выглядит по-другому. У нее короткие волосы, что-то похожее на прическу Валентины из рекламы туалетной воды Crepax, вся в черном, обнаженные ягодицы под кожаной курткой, в руках странные предметы… Она дерзкая, похотливая, жаждущая, облокачивается на шкаф в кухне… Потом поворачивается к нему, глаза накрашены черным, темная помада, но это не выглядит вульгарно, она улыбается и намеренно ждет, пока Алекс подойдет ближе, слегка наклоняется вперед…
– Алекс, что ты делаешь? – Пьетро заглядывает на кухню. – Все еще разговариваешь по телефону? Да ладно! Эта вечеринка для тебя… Повеселись сегодня вечером, кто знает, когда ты сможешь вырваться на свободу!
Алекс улыбается, выходит из кухни и тут же сталкивается с разноцветным «паровозиком», который за все это время так ни разу и не остановился.
Энрико освобождает ему место перед собой:
– Давай-давай!
Вечеринка продолжается. Даже Флавио кажется веселым, он сидит на диване и болтает с бразильянкой, пытаясь научить ее итальянским словам, которые кажутся ему важными:
– Ты «paracula»!
– Говоришь, у меня хорошая задница[46]?
– Нет… Что ты хитрая.
– Хитрая?
– Прямая! – Флавио подносит большой палец к скуле и де-лает как бы надрез. – Ты прямая… Понимаешь?
– Нет! – Бразильянка встает и начинает танцевать перед ним, двигается плавно и показывает Флавио все, что на ней на-дето. – Я не прямая… Я вся извиваюсь!
Алекс качает головой, восхищаясь мягкими и стройными бедрами прекрасной венесуэлки, которая поворачивается и улыбается ему. Да, это может быть мило, это моя вечеринка, и я хочу повеселиться, но Ники-Валентина? Такое нельзя забыть… И он танцует дальше, счастливо и безмятежно, зная, что его настоящая мечта ждет его дома.
Глава семьдесят четвертая
Олли опаздывает на несколько минут. Стеклянные двери открываются, девушки у входа здороваются с ней. Подняться по лестнице атриума на две ступеньки, спуститься по длинному коридору и войти в офис маркетологов. Поздороваться с ребятами, которые уже на работе. Она идет к своему столу, садится. Вздыхает. Смотрит в окно. Немного облачно, но дождя еще нет. А может, и есть. Олли включает ноутбук. Сегодня надо закончить с одним архивом для новой рекламной кампании. Это простая работа, надо только рассортировать архив в алфавит-ном порядке и добавить несколько новых адресов. Олли фыркает и открывает документ Excel.
Появляется Симон. Видит ее за столом. Приглаживает волосы, поправляет очки и подходит:
– Привет, как дела?
– Так себе…
– Да, я знаю… Брось, ты здесь уже больше месяца, и если Эдди не выгнал тебя, он думает, что ты подходишь…
– Какое утешение. Он со мной не разговаривает, через месяц стажировка закончится, а я ничего не узнала о дизайне одежды…
– Неважно, ты же знаешь, как говорят, да? Учение – путь к умению… Хочу сказать, надо начинать с самого начала…
– Где ты это услышал? – Олли жмет на клавиши, не глядя на Симона. Потом понимает, что вела себя грубо. Поднимает голову: – Прости, я злюсь не на тебя… Просто все у меня не ладится. Даже любовь.
Симон смотрит на нее. Он решает не уточнять. Это было бы странно.
– Как дела с твоими эскизами?
– Не знаю, я просто смотрю на них… Никто не считается со мной. Я все еще храню их здесь, в ящике…
– Покажи мне новые.
Олли вяло качает головой. Фыркает:
– Нет, не надо…
– Давай не заставляй меня умолять… – Симон обходит стол и открывает ящик.
– Нет, не надо… – Олли пытается остановить его.
Но Симон быстрее. Он берет папку и открывает ее. Смотрит эскизы:
– Они прекрасны, Олли!
– Эх… Только ты так говоришь.
– Нет, я объективен… Поверь мне…
Олли смотрит на него. И улыбается. «Конечно, этот парень милый. Он делает все возможное, чтобы быть со мной милым. Но мне так плохо. Я все время думаю о Джампи. Он больше не появлялся. Даже не отвечает на мои эсэмэски и письма. Даже на «Фейсбуке» игнорирует, и в чате, когда мы оба онлайн, он сразу же меняет свой статус на „Не в сети“. В профиле написал: „Разочаровавшийся в любви“. Очень мило. Я чувствую себя дерьмово».
– Хочешь кофе, Олли? Ты опоздала, так что пять минут больше, пять минут меньше… Давай идем…
Симон берет ее за руку. Они выходят из офиса. Быстро проходят по коридору. Входят в бар и кладут две кофейные капсулы из коробки в кофемашину. Ждут несколько секунд, потом забирают полные бумажные стаканчики. Берут два пакетика коричневого сахара и две чайные ложки.
– Правда, Олли, ты должна верить в свой талант чуть больше…
Олли делает первый глоток, а затем дует в стаканчик, кофе очень горячий.
– Ты ужасно милый. Единственный человек, которому есть дело до моих работ, Эдди назвал их сперва детским садом, а потом – рисунками второклассницы.
– Видишь? У тебя прогресс! Уже перешла во второй класс! – Симон допивает кофе. Зачерпывает оставшийся на дне сахар ложечкой.
– Ты оптимист, да? Он ничего мне не говорил с того дня… Он даже не помнит, что я существую.
Симон смотрит на нее. Кладет ложку с сахаром в рот. «Я помню, что ты существуешь. Ты выглядишь прекрасно. Интересно, знаешь ли ты об этом? И мне не все равно. Интересно, знаешь ли ты об этом? Знаешь ли, что ты мне нравишься?»
Олли внезапно поворачивается. И видит, что он пялится на нее. Симон подскакивает на месте. Сахар рассыпается. Он кашляет.
Олли улыбается:
– Ну все, пора возвращаться… Если Эдди зайдет, он в мгновение ока вышвырнет меня…
Они бросают стаканчики в корзину для мусора и снова поднимаются по большой лестнице в вестибюль. Возвращаются в офис, и сердце Олли останавливается, стоит ей перешагнуть порог. За ее столом сидит Эдди. Симон смотрит на Олли, подмигивает ей и уходит.
Олли сглатывает и
