Ты дура. Приключения продолжаются! - Елена Белова

Воздух стал серым. Остальное медленно окрашивалось в синеватые и зеленоватые тона. Ага. Холодно… В теплом месте все было бы в желтых-розовых-красных красках. А тут холодно. И бок болит, на этот раз правый. Потом, потом. Пока надо понять, куда меня занесло. И как…

Я успела открыть глаза как раз вовремя, чтобы рассмотреть, как тает под моей лапой ноут. Фальшивый ноут. Плавится и тает… и растекается по полу зеленоватой лужицей. Холодной, липкой… Клавиатура, монитор, корпус — все просто растаяло. Я молча отдернула лапу. Потерла об пол. Посмотрела…

А в голове был такой кавардак, словно кто-то запустил мне в голову миксер и все мысли перемешивает, быстро-быстро так… Ноут. Удар по боку. Каменные стены и пропавшее небо. Ноут-ноут-ноут… Я с трудом уцепила одну мысль из этой… мешанины. И замерла. Кажется, другой мир ни при чем. Меня ловили? Именно меня — ведь никто больше не кинулся бы на черную коробочку со стеклянной стенкой.

Только я. И кто-то это знал.

Так.

Кажется, на этот раз меня поймали.

Я еще раз осмотрелась, пытаясь понять, куда же меня все-таки занесло — подземелье? Зал типа «алтарный»? Куда?

Непонятно. Зеленовато-синие (в ночном зрении) стены были ровные и какие-то… тесные. Потолок, наоборот, неровный, а куполом. По сторонам он как бы стекал на стены, а вверху выгибался. Будто это какой-то сумасшедший драконий солярий. Или необычный гроб. Бр… бред.

— Александра Игоревна?

Бред ушибленного дракона, вторая серия. Со мной разговаривает стенка. По имени-отчеству называет.

Стоп!

Кто здесь может знать меня по отчеству?!

— Кто здесь? — голос сорвался, и я повторила, по-настоящему перепугавшись, — Кто здесь? Откуда вы… меня знаете?

Смешок. Противное такое хихиканье, злобное. Так бы, наверное, мог хихикать комар, приземлившись на дрыхнущую в лесу тусовку в окружении банок пива и бутылок водки — вот, мол, еды полно и никаких тебе «Ройдов» или «Рапторов» — ешь не хочу! Тут тебе и выпивка, и закуска.

— Дура! Так и не дошло? Вверх глянь!

Там наверху, чуть выше моего гребешка на стенках было что-то типа балконов. Узких, недлинных, с еле заметными перилами, почти прозрачными. Штук восемь таких балконов выстроились кольцом по всем стенам. На том, что справа, что-то зашуршало, и появился… крысохомяк.

Я оцепенела. Смотрела и слова сказать не могла. Даже выругаться. Мысли словно замерзли в голове — все до одной. Полная пустота. Крысохомяк? Меня поймал… этот?

Не понимаю. Не понимаю совсем… Этот крыс — маг? Это он — Ставинне? Вот этот?

Но откуда он… про ноутбук?

И зачем ему я?

Нет-нет. Все равно не понимаю. Бред же.

— Ты что застыла, мисс куриные мозги? — показушно застывший в гордой позе хомяк, кажется устал дожидаться, пока я среагирую. — Или никак челюсть не подберешь, корова блондинистая?

Что? Я уже открыла рот, чтоб сообщить этому пушистому крысу, кто есть он сам такой… но промолчала. Странное что-то послышалось в его злобных словечках. Странное… знакомое. Нет. Это не Ставинне. Это просто не может быть черный маг. Тот был змея, вежливая, ядовитая, опасная, а этот… крыса.

— Вы… кто?

— Разуй глаза, ты, "мисс Космополитен"! Дура гламурная, чтоб тебе самой крысой стать, благотворительница чешуйная! — хомяк почти рычал. — Кретинка в долларах! Ты мне всю жизнь сломала, "Виза платинум"!

В моих мозгах что-то щелкнуло. И вместо пушистой шкурки и маленьких лапок вдруг увиделись злые черные глазки и пухлые руки, жадно вцепившиеся в руль иномарки… и голос… это же тот самый голос!

— Да кому они нужны, эти отродья пьяниц, кому?! Все равно вырастут отбросами, как их родители! А мне всего сто тысяч не хватало, всего сто тысяч! Всего-то сто, пока фарт прет! Что, обеднеет она от этого? Все равно ведь надоест ей эта игрушка, поразвлечется, поиграет в добренькую и бросит! И снова возись с этими пискливыми крысенышами, рацион им, витаминчики, прививки! А что мне с этого?!

И оскаленное, совсем по-крысиному, лицо.

— А… господин директор, — проговорила я ровным (очень ровным) голосом. — А что это вы на балконе? Что, джип уже не подходит по размеру?

Шкловский. Михаил Викторович Шкловский. Директор детдома… Пару месяцев назад, мечтая вернуться в Лесогорье, я с тоски занялась благотворительностью. Присмотрела детдом и давай помогать. Мне понравилось даже. Пока я не узнала, что директор этого детдомика (туда б бандюг сажать, в эти серые комнаты с облезлыми стенками и кошмарной едой) часть моих денег налево пускает, гад такой! И вместо витаминок и лекарств детдом приобрел иномарку американскую. Когда моя охрана его прижала, он и выдал про своих подшефных такое, что у меня в глазах потемнело от бешенства. А когда просветлело, то я уже тут оказалась. В драконьем виде, как положено при вспышке злости, да еще лапа на том самом джипе — его со мной вместе перенесло.

Мы с Риком потом (когда наговорились-нацеловались при встрече) посмотрели эту машинку, я даже показала, как она ездит. Посмеялась еще, когда представила мордочку хозяина без его обожаемой машины. Посмеялась и забыла напрочь.

А он не забыл.

Он, оказывается, тоже сюда перенесся. Крысой стал. Крысохомяком… Месяц прожил на поляне, подбирая и подворовывая еду. Ночевал у своего джипа ненаглядного… разговоры наши слушал. Меня ненавидел.

И вот… Точно, ловушка в виде ноутбука наверняка его. Только как он смог…

— Дрянь! — взвизгнул мохнатый директор, чуть не сорвавшись с балкона. — Стерва! Коза безмозглая! Ящерица! Я с тебя шкуру спущу!

— А лапки не отвалятся?

— У него — возможно, — вдруг проговорил голос, от которого у меня всю чешую приморозило, — А вот мне как раз под силу. И под желание. Добрый вечер, леди Александра. Поистине счастливая встреча.

— Ставинне…

Темнота вдруг лопнула. По глазам ударил свет, взрывая черноту, стирая синеватые линии. Я зажмурилась, торопливо перенастраивая взгляд. Скотина… У драконов замечательное зрение, но перестраиваться с темноты на яркий свет больно. Беригей говорил, так раньше работали Златые мантии. Ночью устраивали взрыв или запускали купленные у магом "Огненные лепестки". И били, пока драконы не успели опомниться…

Когда открыла, на балконе рядом с крысом уже стоял он. Черный маг Ставинне. Кошмар Рикке. Головная боль Ковена магов. Тот самый «хозяин», которого боялись мои «охотники»? Эх, не успела спросить…

Он почти не изменился.

Такие же колючие глаза, которые тогда довольно осматривали пленных магов. Тот же заносчивый вид — не то президент, не то супермодельер. Тот же голос — любезный, надменный, весь пропитанный насмешкой.