Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины - Юлия Шилова

— Значит, нам никто не подбрасывал труп?

— Нет. Я убил этого человека сам.

— Но что он искал в каминном зале нашего дома?

— Не знаю. Он хотел снять самые ближайшие к камину половицы. Света, я умираю, исполни мою последнюю просьбу. Отвези меня в гарем.

Я вновь посмотрела на мужчин под прицелом моего пистолета и процедила сквозь зубы:

— Если хоть один из вас дернется и помешает мне оттащить его в машину, я убью вас обоих! Я изрешечу вас с остервенением, чтобы вы умирали с болью, чтобы это было слишком болезненно и слишком некрасиво. Вы должны дать мне уйти. Если вы дадите мне это сделать, то я оставлю вас в живых, хотя вы прекрасно понимаете, что вы лишние свидетели, а по всем понятиям от них лучше всего избавляться. Но я женщина… А женщины не такие кровожадные, как мужчины…

Сунув один из пистолетов за пазуху, а другой не выпуская из рук, я взяла умирающего турка под мышки и потащила к выходу. Положив Зию на заднее сиденье кабриолета, я надавила на газ и рванула домой.

— Зия, ты жив? — рыдала я и постоянно оборачивалась назад. — Зия, ты не представляешь, как жалко мне тебя терять… Как жалко… Ты был единственным мужиком, которого я уважала! Настоящим мужиком! Пусть не русским, пусть турецким, да разве национальность имеет какое-нибудь значение…

— Светлана, ты, когда будешь в Москве, поцелуй своих детей, скажи им, что я их очень люблю… — послышалось сзади.

— Конечно, Зия, скажу.

— Ты гордись тем, что у тебя двое детей. Гордись!

— Я горжусь, Зия! Я очень горжусь! Знаешь, а у нас в России мужчинки боятся чужих детей! Ей-богу, боятся! Они у нас какие-то пуганые! Они их только делать не боятся, а растить боятся! Они, если узнают, что у женщины двое детей, так и драпают от греха подальше! Одни пятки сверкают. Они не любят помогать решать женские проблемы, любят только создавать новые! Наши мужчинки все хотят только бездетную бабу. И наплевать, сколько тебе лет, двадцать или шестьдесят. Только бы у тебя детей не было. Да квартирка собственная имелась.

— Дураки ваши мужчинки. Женщину-мать уважать надо, любить и чтить. А они вас продают! Да если бы у нас хоть один мужчина хоть одну соотечественницу куда-нибудь продал, ему бы за это руки отрубили.

— А нашим никто ничего не отрубает. Поэтому, Зия, я и одна. Поэтому я и буду одна… Потому что лучше быть одной, чем жить и знать, что рядом с тобой живет не мужчина, а мужчинка! Зия, ты живой?

— Живой… Светлана, мне будет тебя не хватать. Тебя и твоих детей… Все так глупо получилось… Я никогда не думал, что ваши мужчинки могут что-то отобрать у женщины, да и вообще могут ее обидеть…

Подъехав к дому, я посигналила и, как только открыли ворота, влетела на территорию. Вытащила из кабриолета Зию и положила его на зеленую мягкую травку. Зия улыбнулся и прошептал:

— Ну вот я и дома… Теперь могу умереть. Любимый дом, любимая женщина, что могу еще пожелать… Я люблю тебя, Светлана. Ты даже не представляешь, как я тебя люблю. Прости меня, что я больше не могу быть с тобой рядом…

— Я люблю тебя, Зия… Господи, как я тебя люблю! Не покидай меня.

Зия закрыл глаза, я положила голову ему на грудь и зарыдала. Рядом со мной столпились перепуганные павлины и толкавшие их фазаны, для того чтобы быть поближе ко мне. Подогнув длинные ноги, лег рядом верблюд и наклонил свою грустную голову над Зией. Увидев, что Зия не подает признаков жизни, верблюд наклонился к нему еще ближе и принялся лизать его лоб. А через несколько секунд к нам подполз наш любимый удав и тоже примостился рядом с Зией…

— Мы все тебя любим, Зия… Мы все тебя любим…

Из своих апартаментов выходили в набедренных повязках тигровой расцветки мужчины и смотрели на эту картину ничего не понимая. Я знала, что еще немного — и сюда приедет полиция… Или придут люди Петровича для того, чтобы отобрать у меня мой дом. Я не хотела никому отдавать дом, потому что он был мне очень дорог, потому что это была моя жизнь, мой мир и я никого не хотела в них пускать.

Я слегка приподнялась и сказала:

— Дорогие мои. Сегодня трагически погиб Зия. Я хочу сообщить, что я вас всех очень люблю, но гарема больше не существует. Вы должны собрать свои вещи и освободить дом за несколько минут. Мне очень жаль, что все так получилось. Охрана пусть тоже уходит. Этот дом больше не надо охранять… Я прошу вас покинуть этот дом как можно скорее, потому что гарем не только прекращает свою работу, но и прекращает свое существование…

Через несколько минут рядом со мной начали появляться мужчины, переодевшиеся в шорты или легкие джинсы. Они выражали мне свои соболезнования и уходили. Когда дом опустел, я посмотрела на часы и поняла, что медлить больше нельзя.

Открыв массивные ворота, я взяла бутылку виски, сделала несколько глотков, поцеловала мертвого Зию и стала отгонять столпившихся вокруг него животных.

— Уходите, пожалуйста. Уходите. Идите на волю!

Я попыталась поднять верблюда Гошу, но он лежал, словно глыба, и совершенно не реагировал на мои просьбы.

— Гоша, иди гуляй. Ну, пожалуйста, иди гуляй. Гарема больше нет!

В ответ Гоша плюнул мне в лицо и склонил голову над Зией. Переключившись с Гоши на павлина, я схватила его за хвост и потащила к выходу.

— Ну уходите, пожалуйста, сейчас здесь все загорится! Там воля! Понимаешь, воля! Там ты будешь свободен!

Но павлин закричал, вырвался и убежал от меня обратно к Зие. Встав перед животными на колени, я обхватила голову руками и закричала:

— Сейчас вы все погибнете! Уходите! Ах, гори все синим пламенем…

Сделав еще несколько приличных глотков виски, я сняла платье и, оставшись в чем мать родила, слегка прикрыла ворота:

— Кто захочет, тот уйдет…

Взяв канистру с бензином, я обошла дом и щелкнула зажигалкой. Огненные языки взметнулись к небу, повалил черный дым. Животные заметались, но так и не покидали Зию… Первым не выдержал Гоша. Он встал, посмотрел на меня печальным взглядом и направился к выходу. Следом за ним побежали другие и даже пополз удав…

— Гарема больше нет! — громко кричала я им, пила виски и плакала навзрыд. — Гарема больше нет!

Я вдруг вспомнила о том, что в подвале сидит Владимир, и тут же подумала, что я не буду его отпирать.

По крайней мере месть состоялась… Пусть не такая, как я хотела, но она состоялась…

…Я сидела в кабриолете, смотрела на свое обнаженное тело и знала, что через какое-то время от его красоты не останется даже следа… Я хотела умереть красивой, совершенно голой, выставляя напоказ все свои прелести…

Главное не то, какой тебя найдут после смерти. Главное, как ты выглядишь, когда умираешь. Самоощущение и самовыражение…