История войн на море с древнейших времен до конца XIX века - Альфред Штенцель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оба флота в течение долгого времени стояли, наблюдая друг за другом, и лишь пробовали свои силы в небольших стычках; наконец, Агриппа решился действовать. После рекогносцировки он решил атаковать неприятеля и двинулся на него со всем своим флотом, выстроенным в развернутом фронте. Неприятель, по-видимому, только и ждал этого, и тотчас же вышел ему навстречу с таким же намерением и в таком же строю.
На этот раз с обеих сторон сражались римские флоты и поэтому никакого глубокого или сложного боевого построения не было, а был просто тот строй, который издавна был в употреблении у всех мореходных народов, которые никогда не занимались изучением тактики.
Число кораблей, участвовавших в бою, неизвестно, но перевес в численности был на стороне Агриппы; корабли его были больше и тяжелее, отчасти, вследствие поясной брони, но зато они были менее быстроходными, чем корабли Помпея. На палубе у них были башни, различные метательные машины, и экипаж их был более многочислен. Таранный удар их, при их большей массе, был сильнее неприятельского. Неприятельские корабли были меньше и легче, а потому быстроходнее и поворотливее, вследствие чего более пригодны для атаки тараном и для обламывания весел и руля; однако действию их тарана отлично противостоял защитный пояс, а сами они, вследствие более легкой конструкции, были менее устойчивы против таранного удара; для абордажного боя, в виду меньшей численности их экипажа и меньшей высоты бортов, они также были менее приспособлены.
Таким образом, на стороне Агриппы было не только превосходство в численности кораблей, но и в оборонительной их силе и в силе вооружения. Несмотря на это, исход сражения долго был сомнителен; командиры кораблей Помпея искусно воспользовались своим преимуществом в маневрировании и успели вывести из строя несколько кораблей Агриппы, но против их попыток таранить, что являлось самым опасным приемом, броневые пояса оказались превосходной защитой. С другой стороны, Агриппа и его помощники достигли значительных результатов, когда им удалось пустить в ход таран, но еще больше они нанесли вреда противнику всевозможными метательными снарядами: камнями, бревнами, стрелами, копьями, которые они бросали на неприятельскую палубу со своей более высокой палубы и с еще более высоких палубных башен; кроме того, у них были абордажные крюки и более сильные экипажи.
Наконец, Агриппе удалось пустить ко дну неприятельский флагманский корабль. Демохар со своим экипажем вплавь перебрался на другой корабль (между сражающимися кораблями ходили шлюпки с эскадры Помпея, чтобы подбирать плавающих), но, тем не менее, он вынужден был начать отступление, при котором он, по-видимому, почти не подвергся преследованию – сведения по этому поводу разноречивы. Агриппа потерял только пять кораблей, а противник его – тридцать и был вынужден покинуть поле сражения. Таким образом, Агриппа одержал победу в первом же своем морском бою.
Приблизительно в то же время, когда происходил бой при Миле, Октавиан со своими легионами переправился в Тавромениум, к югу от Мессаны, и благополучно высадил войска. Его эскадра, вероятно, на обратном пути в Региум была атакована эскадрой Помпея и полностью разбита; почти все корабли были потоплены, захвачены или сожжены; сам Октавиан едва спасся в шлюпке. Столь могущественному и прославленному впоследствии императору удивительно не везло на море.
Три легиона, высадившиеся у Тавромениума под командой Конифиция, сильно пострадали от войск Секста Помпея; надежды на подкрепления из Италии не было никакой, а после уничтожения эскадры гибель их была неминуема; однако Агриппа, который тем временем захватил несколько городов на северном берегу Сицилии, чтобы закрепиться на острове, получил вовремя известие о печальном положении этих легионов. Он тотчас выслал им на помощь еще три легиона, которые освободили их и вместе с ними присоединились к Агриппе. Последний занял маленькие города Тиндар и Миле и, таким образом, обеспечил для Октавиана место высадки, куда тот и переправился со значительной армией, причем к северу от Мессаны безопасность переправы обеспечивалась флотом Агриппы.
Противостоять такой силе Секст Помпей, конечно, не мог, но так как избежать развязки все равно было невозможно, то Помпей предпочел перенести ее на море, на котором находился центр тяжести его сил. Таким образом, в том же году, вероятно, в октябре месяце, произошло второе морское сражение почти на том же месте, где и первое; сражение это, по имени лежащего недалеко к востоку от Миле местечка, носит название сражение у Навлоха.
Флот Помпея, который стянул сюда все свои силы, состоял из 300 судов; командовал им, кроме Демохара, еще другой вольноотпущенник, Аполлофан. Флот Агриппы был, по-видимому, доведен до той же численности, причем, экипаж его состоял не менее, как из 120 000 человек, что значительно превышало численность экипажей Помпея; таким образом, сражение это является одним из самых крупных, которые когда-либо разыгрывались на море; вместе с тем сражение это было одним из самых упорных, кровопролитных и решительных по своим результатам. Корабли, участвовавшие в этом сражении, были, вероятно, того же устройства, как и те, которые сражались несколько месяцев тому назад у Миле, но за этот промежуток времени корабли Агриппы были еще лучше оборудованы метательными машинами и были снабжены новым орудием, изобретенным Агриппой – абордажным снарядом, который состоял из бревна, длиной в три метра, обитого железом, чтобы его нельзя было перерубить, и снабженного на обоих концах крепкими кольцами; к переднему кольцу был прикреплен абордажный якорь, а к заднему – несколько канатов. Этот снаряд бросался при помощи большой метательной машины на неприятельский корабль, который затем удерживался посредством канатов и притягивался к борту своего корабля; конечно, дальность, на которую можно было метать этот снаряд, была невелика, но она все же была больше той, на которую можно было забросить руками абордажный крюк. Кроме того, в этом же сражении были впервые пущены в ход зажигательные копья и стрелы, обмотанные паклей и пропитанной дегтем.
Флот Секста Помпея, двигавшийся с востока (из Мессаны) и флот Агриппы, шедший с запада, были оба выстроены развернутым фронтом и, судя по большому числу кораблей, вероятно, в две линии. Рано утром с оглушительными боевыми криками они бросились друг на друга. Зазвучали рога и, как только флоты сошлись на расстоянии выстрела, заработали метательные машины, затем на близкой дистанции начали стрелять пращники и лучники, бросать копья и горящие дротики. Затем началась общая свалка, причем, противники старались таранить друг друга, обламывать весла или брать неприятеля на абордаж.
Корабли Помпея шли так тесно, что не могли воспользоваться своей быстроходностью и поворотливостью, между тем, как новые абордажные снаряды оказались очень удобными в тех случаях, когда обыкновенные абордажные крюки не могли достать до неприятеля, тем более что у помпеянцев не было пик с кривыми ножами на конце (sensae), при помощи которых можно было бы перерезать канаты. Старинный римский способ сражаться на море – абордажный рукопашный бой, в связи с навесной стрельбой зажигательными снарядами и на этот раз решил участь сражения и, конечно, в пользу более высоких и имевших более сильные экипажи кораблей Агриппы.
Агриппа, кроме того, приказал своему левому крылу, которое в сторону открытого моря выдавалось за неприятельскую линию, атаковать неприятеля во фланг и охватить его; вероятно, он воспользовался для этого и частью судов своей второй линии; таким образом, помпеянцы были атакованы и с тыла, почти окружены и прижаты к берегу; они даже не пытались произвести какой-нибудь маневр или перехватить в свои руки инициативу боя с того момента, как началась общая свалка.
Как это обыкновенно бывает в тех случаях, когда слабейший ставит все на карту в неравном бою, сражение закончилось полным поражением помпеянцев; из всех их кораблей только семнадцати удалось бежать в Мессану; 28 было пущено ко дну, многие сожжены, остальные сели на мель и были захвачены; паника была так велика, что Аполлофан с совершенно исправными кораблями сдался Агриппе, несмотря на то, что имел полную возможность спастись бегством; Демохар с отчаяния сам лишил себя жизни. Флот Агриппы потерял, будто бы, только три корабля, пробитых таранами.
Секст Помпей не принимал участия в этом решительном сражении и наблюдал за ним с берега; с полным поражением флота для него было все потеряно, так как армия Октавиана была сильнее его армии, и, кроме того, ему угрожал Лепид. Поэтому он бежал морем, притом так поспешно, что даже не оставил никаких распоряжений своей армии; он отправился в Малую Азию и там попал в руки одному из военачальников Антония, который зключил его в Милете в тюрьму, где он вскоре умер.
