Призвание варягов, или Норманны, которых не было - Лидия Грот

Как видно из приведенных примеров, вопрос об индоевропейском субстрате на восточноевропейском Севере стал подниматься в российской науке еще в XIX в. в русле серьезной школы языкознания. Но в советское время он заглох, и я связываю это с утверждением норманнизма советского толка, который, как показано выше, оказался неотъемлемой частью марксистской догматики. Попытки поднимать этот вопрос предпринимались и позднее, притом самыми разными учеными. Но об этом следует поговорить отдельно.

А что мы можем констатировать сейчас, по завершении этого очерка? С одной стороны, у нас есть варяги, которых летописец размещает в Восточной Европе до «предела Симова», с другой стороны, у нас есть принятая наукой этническая карта Восточной Европы в древности, на которой вышеупомянутым варягам нет места. Но расследование истории этого вопроса показывает, что у истоков представлений о том, кто был насельниками в Восточной Европе, стояла шведская историографическая традиция по созданию исторических фантазий, вплоть до Рудбека, который эти фантазии довел до пика абсурда.

На мой взгляд, констатация этого факта дает основание начать пересматривать существующие представления о сплошном финно-угорском мире на севере Восточной Европы вплоть до расселения там славянства и продолжить работу, начатую в конце XIX в. такими учеными, как А. И. Соболевский. Давайте хотя бы начнем думать над этим.

Послесловие

О норманнизме как выдуманной древнерусской истории и о князе Рюрике

В течение более двухсот лет в российской истории главенствует теория, которая уверяет, что начало русской истории было положено выходцами со Скандинавского полуострова. Эта теория утверждает, что от этих выходцев мы стали называться Русью, что именно они сыграли ведущую роль в процессах образования Древнерусского государства, от них мы якобы получили княжескую власть — до этого у нас, по утверждению норманнистов, княжеской власти не было, они освоили и установили контроль над Балтийско-Волжским торговым путем от Балтики до Каспия и развили торговлю впечатляющего трансевропейского масштаба, им мы обязаны возведением древнерусских городов в русле не то завоевания, не то миграций колонистов (за 200 с лишним лет так и не договорились: завоевали или переселились мирно). И представьте себе, что все это неправда, ничего подобного в нашей реальной истории не было. Однако все это есть в книгах по истории, в учебниках, разбрелось по множеству изданий, проросло корнями в академическо-вузовской системе. Представьте себе, сколько поколений россиян (25–30?) воспитывались на этом историческом мираже. Имя исторического миража — норманнизм.

Миражем эта система взглядов является потому, что все идеи норманнизма, т. е. идеи о выходцах из Швеции, принесших имя Руси и древнерусскую княжескую власть, да еще и создавших на Руси торговлю невиданных масштабов и пр., доказательств под собой не обнаруживают: лингвистика, так никогда и не выйдя из области предположений, плывет по воде, а подтасовка фактов типа истории с пирейским львом к доказательствам никакого отношения не имеет. И далее вполне логично встает вопрос: а как же это так все получилось? Как же дошли до такого состояния, что гигантские наиважнейшие процессы в истории государства Российского стали выводить невесть откуда, да при этом еще грубейшим образом подтасовывая факты? Что же, наука у нас совсем негодная? Ученые плохие? Да, нет, и наука у нас годная, и ученые хоть куда.

Понять нынешнюю ситуацию в отечественной исторической науке можно, только если принять во внимание поразительное явление в истории западноевропейской исторической мысли, которое осталось также практически неизвестным российскому обществу, а именно — традицию приписывать своим странам величественное древнее прошлое, основанное на фантазиях. Традиция эта вошла в западноевропейскую историю под названиями готицизма и рудбекианизма и развивалась ни много ни мало в течение XVI–XVIII вв. Норманнизм родился как плоть от плоти готицизма и рудбекианизма, соответственно, такие идеи, как идея Руси из шведского Рослагена, идея о безродном наемнике Рюрике, не то завоевателе, не то контрактнике, идея о норманнах как скандинавах-викингах и т. д. являются в основе шведскими конструктивами, сочиненными в ненаучной мифологизированной историографии.

Почему эти исторические фантазии, проникнув в нашу историческую науку в XVIII в., так цепко сидят в ней более 200 лет? По той же самой причине, по какой эти же исторические утопии населяли западноевропейскую науку в течение нескольких столетий, а в видоизмененной форме живут там и до сих пор. Человеческое сознание подвержено влиянию фантазий и утопий. Особенно если они поддерживаются политическими или влиятельными общественными силами. Норманнский период в древнерусской истории был упомянут Марксом в его статье, а куда же было деваться советским историкам от статей Маркса? Потому все официальные советские справочные издания, включая БСЭ, как солдаты на политучебе, докладывают о варягах как о скандинавах. В XIX в. норманнская теория особо поддерживалась так называемыми прогрессивно-демократическими и либеральными силами российского общества, поскольку эти силы держались веры в то, что весь свет идей — с Запада, а тот, кто эту веру не разделяет, тот квасной патриот и противник прогресса. Но время все расставляет по своим местам. Классики марксизма не являются больше методологией, и у исторической науки все больше свободы обнаруживать отсутствие научной основы в концепциях норманнизма.

Теперь самое время сказать несколько слов об авторе вышеизложенного. Я переехала в Швецию более 20 лет тому назад, имея за плечами изрядный опыт работы в качестве историка, но не имея никакого отношения ни к норманнизму, ни к антинорманнизму. Я работала в области востоковедения (как Байер, люблю я добавлять, когда норманнисты слишком уж начинают одолевать вопросами: а ты кто, вообще, такая, предъяви документ!). Поэтому по варяжскому вопросу я никаких концепций с молоком научных руководителей не впитывала, начинала знакомство с проблематикой с чистого листа. Выучив шведский язык, прослушав курс шведской истории, я стала интересоваться и работами шведских историков, в том числе и работами, затрагивающими историю России. И когда дошла до Рюрика, то пришла в полное изумление, поскольку все не согласовывалось с элементарной логикой. С логикой, основанной на одновременном знании шведской и русской историй. Если не знать одной из них, то придумать можно все что угодно.

Тогда мне захотелось выяснить, почему же пишут не на основе источников, а вразрез с ними, откуда истоки такой странности? И вот так я открыла тот любопытный феномен в жизни западноевропейских стран, как традиция составлять выдуманные истории и жить ими. После этого все стало на свои места, в том числе и информация о геофизике Рослагена. Образ шведских викингов, пришедших на Русь и что-то там организовавших, это часть вот этих выдуманных историй, историй, рождавшихся силой воображения и пера и никогда не существовавших в действительности. Никогда в действительности никакие викинги из Швеции на Русь не приходили и никакой государственности там не организовывали.

Хочется сразу оговориться, что не вина предков шведов — свеев и гетов — в том, что шведские писатели-фантазеры XVI–XVIII вв. приписали им грандиозную историю, никогда не имевшую места в действительности. Единственно, где предки шведов выступали основоположниками, так это в своей собственной шведской истории, в тех краях, где сейчас расположена современная Швеция. Они — ее созидатели и творцы. И, по-моему, предки шведов проделали очень хорошую работу: современная Швеция — прекрасный результат их стараний и трудов. За это им великая благодарность и уважение от потомков.

Важные корректировки в понимание нужных в данном контексте исторических процессов внесли для меня работы современных шведских ученых. Шведская наука успешно демифологизируется, особенно в последние 20 лет. Поэтому важно знакомиться с шведскими работами по археологии и истории, появившимися за последние годы, что российским историкам, не знающим шведского языка, сделать практически невозможно. А сравнение истории шведского политогенеза с древнерусским материалом весьма интересно.

Складывание государственности — это в том числе и объединение территорий под властью одного правителя/династии. Как проходил этот процесс в Швеции? Согласно исследованиям шведских историков, начало процесса складывания шведской государственности относится к XI в., а завершение — к концу XIII в. В рамках этого процесса в Швеции под властью одного короля далжны были объединиться земли народа свеев (район Уппсалы — современного Стокгольма) и народа гетов (от современного Гетеборга до восточной Ботнии). Следовательно, для того, чтобы, условно говоря, объединить эти земли, т. е. Стокгольм с Гетеборгом, под властью одного короля, потребовалось три столетия.