Короли ночи - Роберт Говард

III. Темный чужеземец

Голубой туман спустился в ужасную темную фигуру, контуры которой пока еще были расплывчаты. Она заполняла все переднюю часть загадочной пещеры и заслонила молчаливые фигуры у стола. Конечно, киммериец не был в этом полностью уверен, однако ему казалось, что он видит всклокоченный мех, острые уши и два торчащих друг возле друга рога.

Длинная, похожая на щупальце, извивающаяся рука схватила его за горло, но киммериец мгновенно обрушил на нее свой топор. От сильного удара рукоятка переломилась, а оружие со звоном ударилось о гранитную стену пещеры. Однако, насколько киммериец мог видеть, лезвие вообще не проникло в плоть чудовищного противника.

Для того, чтобы ранить демона, не достаточно простого оружия. Когти чудовища уже сомкнулись, разрывая кожу на горле варвара. Еще немного — и шея киммерийца переломится, словно обычная сухая ветка.

С тех пор, как Конан боролся с Ваалитефом в дьявольском замке Ханумана в Замбуле, никому больше не удавалось схватить его с такой бешеной силой и такой мертвой хваткой.

Когда волосатые пальцы коснулись его израненной кожи, варвар напряг стальные мускулы своей шеи и глубоко втянул голову в плечи. Он сделал это, чтобы у его сверхъестественного противника оставалось как можно меньше площади для захвата. Отбросив в сторону нож и сломанный топор, он ухватился за толстые, черные, узловатые когти-пальцы чудовища, подпрыгнул, вскинув обе свои ноги высоко вверх, и изо всех сил ударил пятками в грудь страшного врага.

Сильный удар киммерийца высвободил его из смертельного захвата и отбросил назад в туннель пещеры, по которому он пришел сюда.

Конан больно ударился спиной о твердый каменный пол и, перекувырнувшись, снова оказался на ногах, не обращая никакого внимания на свои раны. Варвар был готов вновь бежать или сражаться.

Тяжело дыша и, как волк, оскалив зубы, Конан смотрел на дверь, ведущую в опасную пещеру. Киммериец немного пришел в себя и стал ожидать, что произойдет дальше.

Но ничего не произошло. Едва только Конан, освободившись от захвата монстра, оказался за дверью, чудовище растворилось в голубом тумане, из которого родилось.

Киммериец стоял в напряжении, готовый к прыжку либо к тому, чтобы повернуться и убежать из страшной пещеры. Суеверный страх варвара безжалостно грыз его душу. Он был бесстрашным человеком, когда дело касалось обыкновенных людей или животных, однако все сверхъестественное и чуждое человеческой сущности вызывало в нем, как и у большинства людей, холодный ужас и страх.

Итак, теперь понятно, почему пикты не воспользовались представившимся им шансом схватить своего беглеца и неожиданно повернули назад.

Собственно говоря, он предполагал нечто подобное. Конан постарался вспомнить все, что когда-либо слышал о демонах во времена своей суровой юности в покрытой свинцовыми облаками Киммерии и в период странствий по большей части освоенного, цивилизованного мира, а также все то, что довелось пережить самому. В данный момент он не мог вспомнить ничего подобного. Когда этот бестелесный дух из тумана обрел материальную форму, варвар увидел всю его неуклюжесть и скованность. Гигантское чудовище не могло бегать и перемещаться так быстро, как обычное смертное животное его размеров и форм.

Конан был уверен, что сможет убежать от этого неуклюжего чудовища.

Он собрал все свое мужество и с колотящимся от возбуждения сердцем проревел:

— Эй, ты, ужасный монстр! Не потрудишься ли выйти? Ответа не последовало.

Голубой туман клубился под каменным сводом пещеры, больше не сгущаясь в демоническое гигантское существо.

Внезапно Конан вспомнил Сагу пиктов о демоне, которого заколдовал какой-то колдун, чтобы этот демон убил чужеземцев, пришедших из-за моря. Колдун запер демона в пещере вместе со своими жертвами, чтобы тот не смог вырваться и напасть на самого колдуна и разорвать его на куски.

Киммериец теперь обратил более пристальное внимание на сундуки, расставленные вдоль стен пещеры…

— Открывайте ворота! Все на вылазку, — крикнул граф Валенсо. — Уничтожьте щит, пока чужаки не высадились на берег.

— Но ведь Стромбанни бежал! — воскликнул Гальбро. — А новый корабль плывет под флагом Зингары!

— Делай то, что я тебе приказал! — рявкнул разъяренно Валенсо. — Мои враги не только пираты. Наружу, Гальбро. Вы должны успеть втащить щит в форт!

Прежде, чем зингаранский корабль бросил якорь у берега, тридцать самых дюжих защитников форта подкатили щит к воротам и с трудом протащили его в крепость.

Тина, все еще выглядывавшая из окна главного дома, удивленно спросила:

— Почему граф приказал снова запереть ворота? Неужели он боится человека, который плывет на корабле?

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, детка, — обеспокоено отозвалась Белеза.

Граф был отнюдь не тем человеком, который боится своих врагов. Дядя никогда не рассказывал ей, почему он все-таки отправился в изгнание. Во всяком случае, реакция графа на появление зингаранского корабля всерьез встревожила Белезу.

Девочка, казалось, не услышала ее ответа.

— Все наши снова вернулись в форт, — сообщила она. — Ворота заперли, и воины встали на свои посты. Если новый корабль преследует пирата Стромбанни, почему же он в таком случае не гонится за ним, а направляется к берегу? Это не военная карака, а обычная галера. Посмотри вон туда, моя леди. С корабля спустили лодку, и она плывет сюда. На ее носу сидит человек в черном плаще.

Лодка, преодолев расстояние, отделявшее судно от берега, ткнулась носом в песок. Высокий стройный человек в черном спокойно шагнул на желтый песок, за ним последовала свита, тоже в черных плащах, — три человека со шпагами на боку.

— Стойте! — решительно прогремел граф, когда незнакомцы подошли к стенам форта. — Я буду иметь дело только с вашим капитаном.

Высокий человек снял свой шлем, почтительно поклонился и сделал несколько шагов вперед. Его товарищи остановились и еще плотнее закутались в свои развевающиеся плащи и положили руки на эфесы шпаг.

Моряки, оставшиеся в лодке, подняли вверх весла и, не отрываясь, смотрели на флаг, трепетавший на ветру над фортом.

Капитан подошел к воротам настолько близко, что уже не требовалось кричать, чтобы понять друг друга.

— Разумеется, между нами, людьми чести, не должно быть недоверия, — сказал он.

Яростно сверкнув глазами, граф Валенсо посмотрел на него. У чужака была темная кожа, узкий, как у хищной птицы, нос, и тонкие черные усы. На его шее, так же, как и на рукавах, можно было разглядеть тонкие кружева.