Боргезе. Черный князь людей-торпед - Валерио Боргезе

«Коммюнике № 476 генерального штаба.

Штурмовые снаряды итальянского королевского флота проникли на рейд и во внутренний порт города-крепости Гибралтара. Они потопили один танкер водоизмещением 10 000 тонн, один танкер 6000 тонн, сухогруз в 6000 тонн с грузом боеприпасов и еще один транспорт в 12 000 тонн с военным снаряжением».

«Идиоты! — взорвался Боргезе, прочитав это сообщение. — Раньше они считали, что мы не можем причинить вреда даже рыболовной шхуне. А теперь они звонят мне, не заботясь даже о предосторожностях для сохранения секретности, и требуют проведения новых операций. Они там не понимают, что после того как они раструбили о нас на весь мир, англичане усилят меры безопасности? Благодаря этой глупости в Гибралтаре отбросят все другие версии и поймут, что ответственны за нападение управляемые торпеды».

Так оно и происходит. Один из офицеров британской разведки напишет сразу после войны:

«Мы тогда узнали, что «Шире», которой командовал принц Валерио Боргезе, доставила три управляемых подводных снаряда с командами для атаки английских военных кораблей в Гибралтаре. Это было началом борьбы, которая в подводном безмолвии залива будет продолжаться много месяцев. Угроза их скрытных атак постоянно висела над нами и потребовала десятков тысяч часов неусыпного наблюдения со стороны флота и армии. Каждая атака итальянских людей-торпед требовала столько мужества и такого напряжения физических и моральных сил от нападавших, что это не может не вызывать уважения моряков всего мира».

Чтобы успокоить Боргезе и положить конец его гневным выступлениям, главный штаб флота представляет людей Децима МАС, участвовавших в операции, к наградам. Визинтини, Веско, Каталано, Магро, Дзодзолли и Джаннони получают серебряную медаль воинской доблести. Весь экипаж «Шире», без исключения, также был награжден. Боргезе досрочно присваивается звание фрегат-капитана за заслуги в боевых действиях. Характеристика на него гласит:

«Командир подводной лодки, предназначенной для выполнения специальных операций, он три раза участвовал в наиболее опасных заданиях по транспортировке штурмовых средств к цели, показав абсолютное пренебрежение опасностью и проявив исключительную волю к победе.

Возглавив подразделение штурмовых снарядов, он смог компетентно и тщательно подготовить людей и материальные средства, которым в ходе третьей операции удалось успешно атаковать три корабля врага, серьезно повредив один и потопив два других.

Во время этих походов он всегда приводил лодку и экипаж на базу без потерь, несмотря на преследование противника и плавание на предельных глубинах и на границе человеческих возможностей. Может служить примером командира-организатора».

Его принимает сам король. Первый вопрос монарха удивил Боргезе:

— Где вы тренируетесь?

— В водах Серкио, сир, рядом с вашими владениями в Сан-Россоре.

— А я ничего не знал. Вы действительно умеете хранить секреты. Может, как исключение, вы приоткроете для меня покров тайны над Серкио, чтобы я мог встретиться с вашими мужественными людьми и понаблюдать за их тренировками?

— Конечно, ваше высочество, — ответил Боргезе и добавил: — Но я попросил бы вас не затягивать визит.

Через некоторое время король на самом деле пересекает Серкио на весельной лодке и в гражданском костюме, сопровождаемый одним человеком, предстает перед моряками Децима МАС для личного знакомства. Злость на Супермарина забыта.

Пожав каждому руку и оставив морякам на память кабана из своих владений, он обращается к Валерио Боргезе:

— Какова ваша следующая цель, командир?

— Александрия, сир. Именно там мы собираемся нанести решающий удар по британскому флоту.

Глава 10

Александрия, 19 декабря 1941 года, 4 часа 10 минут утра.

Адмирал Канингхэм сидит в комфортабельном кресле и дегустирует свою первую утреннюю чашку кофе. Но не чувствует его горького вкуса. «Как это им удалось? — в который раз спрашивает он себя. — Какой из моих кораблей будет следующим? Как скоро сможет Англия оправиться, если подготовленный смертельный удар будет нанесен?»

Он также думает о себе, осторожно поглаживая ручку кресла, непроизвольно стараясь избегать резких движений. Прошло уже десять минут с того момента, как его разбудили, в его голове засела мысль, что его кресло покоится на пороховой бочке, которая может в любую секунду взлететь на воздух.

Пока Канингхэм предается размышлениям в адмиральской каюте флагманского броненосца «Куин Элизабет», на борту линкора, казалось, воцарился хаос. Полуодетые матросы, некоторые в одном нижнем белье, снуют во всех направлениях. Наскоро одетые офицеры и унтер-офицеры отдают приказания, затем, замечая, что они не имеют никакого смысла, меняют их на другие. Взбешенный командир корабля меряет шагами коридор перед дверью адмиральской каюты, ожидая, не появится ли хоть какая-нибудь ясность.

На некотором расстоянии от флагмана, ближе к выходу из порта Александрии, стоит на якоре другой линкор, «Вальянт», одна из жемчужин британского флота. Это на нем первом была поднята тревога и теперь его командир, сэр Чарльз Морган, еще более раздосадован, чем адмирал Канингхэм. Полчаса назад часовой на носовом трапе, в очередной раз зевнув от скуки, наклонился за борт, чтобы предаться своему любимому занятию: выбрав какую-нибудь цель на воде, плевать в нее сверху. Внезапно во рту у него пересохло. Не померещилось ли ему? Он протер глаза. Нет, он хорошо различал человека, плывущего в десятке метров от борта линкора и направлявшегося к его носовой части. Часовой закричал: «Стой! Стой!» На крик прибежали еще несколько матросов и тоже заметили ночного пловца. Один из них открыл огонь из автомата по силуэту, который уже доплыл до форштевня и вскоре скрылся за ним. Зажгли прожектора, объявили общую тревогу и спустили на воду катер с вооруженными матросами. Они быстро нашли у корпуса линкора и подняли на борт двух человек в черных от мазута резиновых костюмах. На палубе их встретил командир «Вальянта», и посыпались вопросы: «Кто вы? Откуда вы? Зачем здесь?»

Один из пленников, молодой человек с голубыми глазами и светлыми вьющимися волосами, ответил: «Я лейтенант итальянского флота Луиджи Дюран де ла Пенне. Ничего больше я вам не скажу».

Его спутник повторил, как хорошо заученный урок:

— Я старший матрос-водолаз итальянского королевского флота Бьянки. Больше мне нечего вам сказать.

Морган сразу понял, с кем имеет дело и какому риску подвергается его корабль. Он сообщил о происшествии адмиралу Канингхэму и командирам других кораблей, стоящих в порту. С того времени ситуация не прояснилась. Сначала де ла Пенне и Бьянки были переправлены на берег, затем их снова вернули на «Вальянт».

Допрос продолжается уже почти полчаса.

— Где вы закрепили мину? — в который раз спрашивает Морган.

Де ла Пенне и Бьянки молчат. Только время от времени повторяют свои звания и имена.

У Моргана кончается терпение.

— Раз вы не желаете говорить, — почти кричит он, — я велю отвести вас в трюм и закрыть около пороховых погребов. При взрыве вы погибнете первыми.

Де ла Пенне стискивает зубы, чтобы унять охвативший его страх: заряд его «маиале» находится точно под бункером со снарядами. Но он молчит.

В тесном помещении, на самом дне линкора, он со связанными руками ждет. Считает секунды. Часы у него отобрали при обыске. Время тянется медленно. Периодически к нему спускаются Морган или его помощник, сэр Патрик Уолл, и задают один и тот же вопрос:

— Где мина?

Де ла Пенне не делает даже усилий поднять свои голубые глаза на англичан. Он продолжает считать. Внезапно он вскакивает и зовет матроса, охранявшего его:

— Передайте командиру, что я хочу с ним говорить.

Морган ждет его на мостике.

— Командир, — говорит ему молодой итальянский офицер, — ваш корабль взорвется через четверть часа. У вас еще есть время эвакуировать людей. Где мина? Де ла Пенне опускает глаза и не отвечает.

Отведите его обратно к погребам! — завопил взбешенный англичанин. Вернувшись в каюту, которая, как он считает, станет его могилой, он подходит к Бьянки.

— Молись, — говорит он ему, — на этот раз мы откроем свой счет.

Триста килограммов взрывчатки висели у них почти под ногами — и никакой возможности защититься не было. Никакой. Шансы на спасение в этих условиях были равны нулю. Он молится, отбросив все мысли, чтобы не броситься к врагам с криком: «Она там, прямо под нами!»

И вдруг взрыв. Де ла Пенне вспоминал потом:

«Я чудом выбрался из каюты невредимым и оказался под открытым небом. Корабль тонул. Я добрался до носовой части. Командир Морган, который, естественно, не покинул свой корабль, был там же. Я сел рядом с ним, он не произнес ни слова. Я стал смотреть на «Куин Элизабет», освещенную первыми лучами восходящего солнца. Это было очень красиво. Любуясь кораблем, я надеялся, что второму экипажу, Марчелье и Шергату, также удалось сделать свое дело. Я видел, что матросы на его палубе смотрят на нас. Вдруг линкор подпрыгнул. Это было впечатляющее зрелище. Тридцатипятитысячетонный корабль поднялся на метр над водой и снова рухнул вниз».