Амсдамский гамбит - Демченко Антон Витальевич

Повезло? Несомненно. Можно сказать, почти до смерти. Риду лишь трижды за всю жизнь удалось своим призывом заинтересовать именного духа. И дважды такой призыв чуть не закончился гибелью ван Лоу. И вот тот же дух пришёл в четвёртый раз. Сильный, умный, коварный. Да, не самый могущественный, но определённо один из опаснейших, потому как, в отличие от низших духов, Тенгор был разумен. Не по-человечески, да что там, даже долгоживущим эльфам и асурам, отпраздновавшим тысячелетний юбилей, с их двинутым от прожитых столетий разумом, далеко до именного духа из-за кромки. Это существо мыслит совершенно иными, «запредельными» категориями. Его не подчинить и не посадить на пожизненный контракт, вырвется обязательно, причём в самый неподходящий момент. А уж что он потом сделает с незадачливым, слишком много возомнившим о себе призывателем – лучше и вовсе не думать.

По крайней мере, Риду, дважды чудом избежавшему смерти от Тенгора, до могущества, позволяющего подчинить коварного именного духа, ещё грести и грести… Что, однако, не должно помешать ему заключить одноразовый контракт. Да и куда деваться? Услышавший и пришедший на зов, этот дух не уйдёт без договора. И даже прерывание ритуала не поможет. Своим появлением Тенгор уже распугал всех низших духов, о чём недвусмысленно намекает стихший до почти неслышимого шёпота зов Запределья и замерший в неподвижности серый столб разлома, в котором исчезли любые намёки на искажения, вызываемые мельтешением духов. Нет их. Только носатая гротескная рожа Тенгора по-прежнему сверлит призывателя равнодушными чёрными туннелями призрачных глаз-бусин.

Рид медленно вздохнул и, не сводя взгляда с ожидающего духа, постарался собрать максимально точный и одновременно минимально ограничивающий действия Тенгора контракт-мыслеобраз. Уж если что ван Лоу и понял из опыта общения с этим обитателем Запределья, так это то, что умный дух не приемлет избыточные ограничения. Чем их будет больше, тем больше Тенгор сотворит пакостей, не выходящих за рамки контракта, но от того не становящихся сколько-нибудь терпимее. Зато, дав ему некоторую… свободу действий, можно ожидать вполне качественно выполненной работы, правда, тоже не без вывертов. Но те вполне могут оказаться даже полезными, пусть порой это становится ясно далеко не сразу.

Тенгор принял мыслеобраз, и… в разум Рида тихой ядовитой змеёй вполз ответный образ. Желаемая плата. Осознав, что именно хочет дух за свою помощь, ван Лоу чуть подумал… и неуверенно кивнул. Впрочем, его контрактору хватило и такого согласия. Призрачный клюв его распахнулся в неслышимом визге, от которого, тем не менее, волосы на теле Рида поднялись дыбом, а в следующую секунду дух вырвался из тускнеющего разлома и, промчавшись над головой призывателя гротескной чёрной птицей, исчез в темноте за закрытым окном, оставив за собой лишь быстро рассеивающийся шлейф тёмного дыма.

– Интересно, насколько сильно я накосячил на этот раз? – спросил в пустоту Рид, равнодушно наблюдая за тем, как схлопывается истощённый призванным духом разлом в Запределье. – И что означает «плата с друга-недруга домом домов среди домов»?

Тряхнув головой и скривившись от пронзившей виски головной боли, – всё же общение с разумным духом Запределья даром не проходит, – ван Лоу нехотя взялся за уборку. Защита защитой, но оставлять в номере свидетельства проведённого ритуала – не дело. А Тенгор? А что Тенгор… это для прохода в тварный мир ему нужен призыв. А вернуться в родное Запределье он и сам в состоянии.

К моменту возвращения контрактора ван Лоу успел не только навести порядок в номере, но и отлично поужинать заказанными в гостиничном ресторане блюдами. И даже улёгся в кровать. Вовремя. Стоило его голове коснуться мягкой подушки, как по лицу Рида будто провели помазком для бритья… очень, очень холодным помазком. И голова молодого человека чуть не взорвалась от боли. Щадить своего призывателя дух Запределья явно не желал и вложил в его разум настолько подробный мыслеобраз, что Рид лишь чудовищным усилием воли сумел удержаться в сознании и не соскользнуть в беспамятство.

Дух исчез, будто его и не было, а кое-как отдышавшийся ван Лоу наконец справился с раскалывающей его голову болью и погрузился в осознание полученной информации. И чем больше он узнавал о проделанной Тенгором работе, тем больше ему хотелось побиться головой об стену. Нелогично? Зато пар выпустит и… Всё равно исправить сделанное духом Запределья у него не получится.

Рид вздохнул и, поднявшись с кровати, побрёл к маленькому бару в углу. Выбрав самый крепкий из имеющихся там напитков, он щедро плеснул медландского виски в тяжёлый «камень»[38] и одним длинным глотком вытянул отвратительное пойло. Подумал и набулькал вторую порцию. На этот раз, правда, он всё же разбавил виски парой кубиков льда и, усевшись в кресло, уставился в темноту за окном, в мыслях раскладывая по полочкам воспоминания своевольного духа Запределья, тем не менее выполнившего все условия заключённого контракта – от и до. В конце концов, не его вина, что, желая получить сведения о местоположении Мирны Нарди и её возможной защите, Рид не удосужился ограничить действия духа в отношении матери убитого в поединке Боера Нарди. А дух и рад стараться. Вскрыл разум неудачливой мстительницы, словно устрицу… «проверил на ментальную защиту», ага. И тот факт, что орчанка после этой процедуры превратилась в овощ, ему по барабану! А самому Риду?

Если честно, то, перебрав переданные ему духом воспоминания женщины, бывший техфеентриг тоже плюнул на её здоровье. Цатти, может быть, не самые лучшие разумные на свете, и на их руках немало крови, но своих они не сдавали никогда, и уж тем более не помышляли об уничтожении под корень родственных родов, пусть даже для получения большей власти для себя любимых, как это задумала хитрая орчанка Мирна из семьи Нарди, сумевшая не только запудрить мозги своему мужу и сыну, но и стакнуться ради достижения призрачной цели с отверженными орочьими кланами Медланда. А когда Рид добрался до воспоминаний о некоем договоре, заключённом между Мирной и Семьёй Трой уже после побега Нарди из Амсдама, бывший техфеентриг даже одобрил действия Тенгора. Поделом!

Правда, один вопрос его всё ещё беспокоил. Всё-таки, что такое «дом домов среди домов»?

Хотя-а, да девол бы с ним! Если друг оказался врагом, пусть с ним хоть что происходит, Рид и не почешется. А если… Ну, можно будет аккуратно навести справки о своих знакомых, если вдруг что-то у них случится, никто не мешает с Тенгором и другой контракт заключить. Или того проще, возместить потери, тем более что речь идёт явно о каком-то имуществе…

С этой мыслью Рид залпом допил остатки противного медландского виски и отправился в кровать. Завтра он покинет Митту, и его ждёт долгая дорога до границы с вольными баронствами Тулона… А там уже рукой подать до Клинта и Джанни. Нужно хорошенько выспаться.

Эпилог

Сидящий в глубоком кресле с высокой «ушастой» спинкой хозяин кабинета обвёл присутствующих долгим, не обещающим ничего хорошего взглядом и, остановив его на сидящем у противоположного конца стола немолодом полуэльфе, демонстративно скривился.

– Ну что ж, господа мои, поздравляю, – тихо проговорил он, явно обращаясь к сидящему напротив гостю и начисто игнорируя других собравшихся за столом разумных. – Мы с вами в дерьме. Полном. Господин особый уполномоченный, будьте любезны, объясните мне, кто дал вам право задействовать местную агентуру через голову её куратора?

– Я… – изображая возмущение, полуэльф привстал было со стула, но…

– Головка от …! Ты, дерьмо ушастое, что о себе возомнил? Щенок опроставшийся, какого… на… и… через… Я тебя спрашиваю! Кто тебе, … обгаженному, дал право задействовать чужую «чёрную» агентуру[39], …звон недоделанный! Молчать, я сказал! Встать! Смирно! – неожиданно заревел хозяин кабинета. Подчинённые видели своего шефа разъярённым, грустным, злым… но матерящимся, словно портовый грузчик? Никогда. И в комнате повисла тяжёлая, давящая тишина. Посверлив взглядом потеющего стоя навытяжку, боящегося даже вздохнуть, незадачливого полуэльфа, хозяин кабинета грузно осел в кресле и повернулся к сидящему ближе всего к нему, подтянутому молодому человеку, глядевшему на облитого помоями эмиссара Союза с нескрываемой брезгливостью.