Невероятные расследования Шерлока Холмса - Марк Валентайн

Гризель Раунтри, конечно, жалела молодого джентльмена. Такая ужасная и безвременная смерть! Но ведь нет худа без добра: если кончина доктора удержит баронета от женитьбы на подменыше, будет здорово. Когда глупые деревенские бабы судачили об этой красивой паре, Гризель помалкивала. Да только если бы и впрямь дошло до свадьбы, пить за здоровье молодых она не стала бы. Скверной будет судьба у жениха, ох, скверной! Так всегда случается, если кто-то влюбляется в подменыша из рода Эмбри.

Гризель ждала беды, но не представляла, чем все может обернуться. Младший брат баронета умер на глазу Белой Лошади! Дурной знак, очень дурной, и непонятно к чему. А его последние слова — «не девушка» — напомнили старую шутку деревенских парней насчет девственницы и оживающего единорога. Но как джентльмен из Лондона мог узнать о ней? Загадка, и непростая. Пока Гризель не представляла, как к ней подступиться, но знала твердо: смерть любит троицу.

Гризель уже второй раз вытирала пыль с дубового кухонного шкафа, когда в саду раздались голоса.

— Холмс, позвольте мне ею заняться, — говорил лондонский джентльмен. — С вашей бесцеремонностью вы можете до смерти перепугать несчастную старушку.

— Чепуха! — отрезал холодный решительный голос. — Я сама деликатность!

Гризель распахнула дверь до того, как гости успели постучать.

— Господа хорошие, добрый вечер! — сказала знахарка, глядя на высокого сурового джентльмена в плаще и охотничьей шапке.

На него разок глянешь, и ясно, кто здесь главный.

Низкорослый белобрысый типчик с пышными усами добродушно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Если не ошибаюсь, миссис Раунтри? Я доктор Джон Ватсон. Позвольте представить моего компаньона, мистера Шерлока Холмса, выдающегося лондонского сыщика. Мы хотели бы поговорить с вами. Можно войти?

Она кивнула и посторонилась.

— Вы желаете узнать о смерти молодого Дакре? Да, это я его нашла. Но вы, молодой человек, не волнуйтесь за меня. Я, может, и не видела тех ужасов, что вы насмотрелись в Афганистане, но сорок лет состою при местных роженицах и покойниках. Хлебнула достаточно, не сомневайтесь.

Белобрысый отступил на шаг и посмотрел на нее с удивлением.

— Как вы догадались, что я служил в Афганистане?

— Ватсон, что же вы? — сказал с укоризной его компаньон. — Так и не разучились удивляться простым салонным фокусам? Мне рассказать, как наша почтенная хозяйка раскрыла ваш секрет? Если помните, я проделал то же самое при нашей первой встрече.

— Да-да, помню, — подтвердил Ватсон с нервным смешком. — Но все же оторопь берет. Хозяин гостиницы намекнул, что миссис Раунтри слывет в округе немножечко ведьмой. И мне сразу показалось, что передо мной образчик… э-э… колдовства.

— Не удивлен, — отозвался Холмс. — Люди всегда фантазируют о том, что им непонятно, и наверняка придумают сказочку про мистера Дакре, найденного мертвым на Белой Лошади.

Гризель пригласила гостей за стол.

— Я чай заварила, и кексы свежие. Вы угощайтесь, а я буду рассказывать.

Она кратко и четко описала свои действия в утро смерти Джеймса Дакре.

— А вас нанял сэр баронет? — спросила женщина, оценивающе взглянув на Холмса.

Он кивнул.

— Этот джентльмен желает раскрыть причину гибели своего брата. Так говорите, Дакре был еще жив, когда вы его нашли?

— На последнем издыхании, без преувеличения. Истекал кровью, словно колотая свинья. Судя по количеству крови на траве вокруг, он пролежал там добрый час.

— И больше вы никого не видели? На тех холмах очень мало деревьев. Вы не осмотрели местность? Не заметили уходящего человека?

— Я осмотрелась еще до того, как поняла, что случилось. Не забывайте: я была на холме с другой стороны долины, когда заметила что-то красное на глазу лошади. Видела на мили вокруг, но там ничегошеньки не двигалось. Даже коров не было, не то что людей.

— Конечно, вы сказали бы констеблю, если бы кого-то заметили. А последние слова несчастного…

— Были именно такими, как я передала. Бедняга открыл глаза и проговорил ясно как божий день: «Не девушка». И умер.

— «Не девушка». Полагаю, он не к вам обращался?

— Не ко мне, — огрызнулась старуха. — А если бы ко мне, то ошибся бы.

— Быть может, его слова навели вас на какие-то мысли, вызвали воспоминания?

— Только старую байку про Белую Лошадь. Деревенские парни любили подшучивать над девушками. Мол, если поцеловать девственницу около мелового зверя, тот оживет и ускачет. Может, бедняга целовал какую-нибудь леди? Но я подумала о другом. Его ударили женским оружием. Как я поняла, это был ножик, которым распарывают швы. Он есть в любом наборе для рукоделия. Сдается, он хотел сказать, что его убила не женщина — несмотря на использованный инструмент.

— Хорошо, я над этим подумаю, — кивнул Холмс. — Любопытно узнать, почему доктор гулял по холмам в столь ранний час. Вообще, как он там очутился? Усадьба Рэмсмид находится довольно далеко от этого места.

— Брат доктора вовсю ухаживает за дочкой здешнего помещика.

— Мне об этом сообщили. Полагаю, Дакре приехал, чтобы присутствовать на похоронах?

— Да, умерла младшая сестра сквайра, ее звали Кристабель. Диковинное имечко, подходящее для ветреницы, но не для леди. Она долго болела, бедная, и преставилась — даже за тридцать пять не перевалила. Вы же знаете, молодой Дакре был врачом. Когда Кристабель стало худо, родня попросила его сделать что-нибудь для несчастной, по-семейному. Ведь брат доктора почти жених племянницы Кристабель.

— Значит, мистер Дакре часто навещал здесь больную?

— Нет. У него хорошая клиника в Лондоне, бедняжка туда и отправилась. Горемыка! Совсем извелась из-за хвори. Даже ко мне приходила. Мол, миссис Раунтри, у меня такая боль в животе, что я бы и померла, лишь бы не мучиться больше; дайте уж хоть что-нибудь. А я ничем помочь не могла, разве что молитвой. Так и сказала. Кто ей, подменышу, поможет? Я сразу это поняла, как на нее глянула, только не болтала никому. Она уехала в Лондон и умерла на операционном столе в клинике Дакре.

— Она, случайно, не родами умерла? — осведомился Ватсон.

Гризель посмотрела на него как на олуха.

— Родами? Говорю вам: подменыш! Не то чтобы я верила старым сплетням. Называйте как хотите, но на этом семействе отметина, и глубокая.

— Любопытно, — отозвался внимательно слушавший старуху Холмс, который уже прекратил поедать кексы и стал прохаживаться по комнате. — И что люди говорят про Эмбри? Вспоминают семейное проклятие?

— Не проклятие — его можно снять. А от лиха в крови никуда не деться. Эмбри — древний род. Они живут в усадьбе со времен Крестовых походов, а может, и раньше поселились. Убедиться легко, достаточно взглянуть на погост. Здешний люд поговаривает, что давным-давно лорд Эмбри женился на девице из высокого народа. Э-э, — Гризель замялась, подбирая слова, — из лордов и леди.

— Женился на ком-то из представителей высшей знати? — переспросил Ватсон.

— Не той знати, какую вы имеете в виду, — заметил Холмс. — Думаю, миссис Раунтри намекает нам вежливо, как принято в сельской местности, что предок Эмбри взял в жены фею.

— Ага. — Старуха кивнула. — Говорят, она со смертным мужем провела двадцать лет и двадцать дней, детей ему народила, а потом исчезла в ночи, вернулась к своему народу. Больше ее не видели, но кровь феи до сих пор течет в людях Эмбри. Их брак осчастливили пять малышей — вернее, осчастливили четыре, потому что пятая малышка пошла в мать. С тех пор почти в каждом поколении рождается точь-в-точь как та, из высокого народа. Подменыш.

— Поразительно, — отметил Шерлок Холмс.

— Но едва ли это имеет отношение к обычной смерти от удара ножом, — сказал Ватсон.

— Друг мой, имеет отношение или нет, едва ли можно утверждать, не разобравшись как следует. Давайте узнаем больше об этом необычном явлении. По каким признакам можно определить, что ребенок семьи Эмбри — подменыш?

— Это всегда девочка. Причем самая красивая из выводка: стройная, высокая, с прекрасными темными волосами, высокими скулами и большими глазами — их в народе называют эльфийскими. Конечно, не девчушка с коробки шоколада и не розовый ангелочек, но красавица каких поискать.

— Красавица в каждом поколении? — Ватсон рассмеялся. — Такого проклятия желала бы любая семья!

— Это светлая сторона. Есть и темная.

— Думаю, красавицы обладали не самым легким нравом, — заметил Ватсон, улыбаясь. — По моему опыту, они все такие. М-да, но старые сказки едва ли способны помешать любви современного молодого джентльмена.

— В старых сказках нередко бывает изрядная доля здравого смысла, — возразил Холмс. — Полагаю, юным джентльменам иногда стоит к ним прислушиваться. И все же пока я не вижу связи с гибелью доктора Дакре. Может быть, семья Эмбри разгневалась из-за смерти мисс Кристабель в его клинике?