Наложница - Анна Завадская

Ненависть — хорошая эмоция. Правильная на войне. Она очень сильно помогает эмпу. Ну, может кому-то и не очень — а мне то, что нужно. Я вышла из шатра в полной боевой готовности на двенадцать часов раньше срока. Потому что знала, что самые сильные и выносливые пленники остались в замке. И представляла, как уртвары "питаются", доставляя боль и одуряя страхом. Я встала перед почти потухшими плетениями щита — и выпустила свою ненависть на свободу. Меня еле успели прикрыть щитами и оттащить в сторону. Фаенг и старый ренк развлекались на славу, уничтожая тварей, направленных на нас. А когда мой личный запас ненависти иссяк — я почувствовала ручейки эмоций, стекающие ко мне и от эмпов, и от простых воинов. Радость, решимость, жажда боя, ярость в чистом виде, злоба, немного страха… Взрывной коктейль, который я смешивала для уртвар. И, кажется, я впервые кайфовала — и впервые торопилась. Волна набегала на волну, эмоции туманом растекались по небольшому пространству стен. Пара заклинаний — и ворота падают, войска врываются внутрь — но не встречают сопротивления по началу. Лишь там, куда ещё не докатилась вязкая волна моего дара — уртвары бились, словно пьяные.

Что было в замке — я уже не помню. Нет, я не потеряла сознание и не лишилась чувств — просто я заставила себя забыть это. Твари, големы, ловушки… Но это надо было сделать. И воины, фреи и трайры, делали это, впуская меня в залы только тогда, когда они были абсолютно чисты. Я могла остаться снаружи — но не стала. Почему? Да потому что упрямая до чертиков и неразумная, словно стадо баранов. Я прочесала весь замок, так похожий на увеличенную копию Фар-Руна. Я помню стены, покрытые тонкой резьбой и прекрасные витражные перегородки, удобную функциональную мебель, картины, паркет… Помню все, что касалось верхних, жилых, комнат замка. Помню тела уртваров, обескровленных фреями или уничтоженных мною, изрубленных на куски трайрами. Не помню только маленькие комнатки, которые прилагались к каждой спальне. Хотя точно знаю, что пару раз в такие заходила. Слишком страшно было то, что я там видела. Помню страх — но не картинку. И, наверное, это хорошо. Не помню подвалы, в которых держали пленников.

Помню, как стояла на обзорной башне Арнера — и как меня сжимал в объятиях Макс. Красиво там, очень красиво. Желтые шапки листвы леса, пожухлые осенние травы, земля, разбухшая от воды, река, блестящая вдалеке. Я это хорошо помню. А ещё помню, как рыдала навзрыд, истерила, как беззвучно плакала, зарывшись руками в шерсть серра. Помню опустошенность, которую принесла мне эта победа. Помню, как воины и маги приводили в порядок крепость. Помню, как пришли из Фар-Руна войска и сменили наш гарнизон. И как пришедшие с ними маги перенастроили портал. Макс, Нарс и остальные маги смогли только заблокировать его так, чтобы уртвары не смогли воспользоваться им. А мастер Карис, как оказалось, специалист по порталам, сделал так, чтобы его могли использовать и мы.

Вопросов эта военная компания задала больше, чем ответов. Мне, во всяком случае. Почему уртвары не привели подмогу в крепость через портал, когда такая возможность у них была? Не оставалось резерва, который можно было бы бросить сюда — или понадеялись на авось? Почему не ушли через него, когда поняли, что дело проиграно? Опасались гнева своего Алар-рагана? Не хватило силы? Не додумались? Не решились показаться трусами?

Глупо… Все как-то получилось глупо. Начиная с того момента, как они впервые узнали, что армия трайров идет на Арнер. Хотя… может это мне, сейчас, кажется, что получилось глупо. Может, если бы не было глупо — мы бы лежали в лесу, мертвые, а не стояли перед мерцающей пленкой портала, ожидая, когда маг даст добро. Мы отправлялись в Столицу, лично доложить Государю о выполнении его приказа. Да и просто для того, чтобы отпраздновать конец года. Тяжелым он выдался для трайров. Тяжелым — но нельзя сказать, что плохим. Каким будет следующий? Посмотрим.

Я хмыкнула. Нас было пятеро. Макс, я, Лари, Ниона, мой серр, Крайф. И два духа. Но те не в счет: им не надо было пользоваться порталом. Все уставшие, в кое-как постиранных одеждах, хорошо, хоть вымытые. И мы были победителями. А я до зуда между лопатками хотела вновь оказаться в той роскошной ванной, которая стояла в апартаментах любимой жены в доме Андерисов в Столице. Надеюсь, мы сразу отправимся туда, а не на аудиенцию. Я не переживу, если опять появлюсь перед Государем в непотребном виде.

Наивная я… Вот сколько уже прожито, сколько пройдено — а как была наивной дурочкой, верящей в лучшее — так ей и осталась. Мы только успели выйти из портала — а нас, уставших и полуживых, в походной одежде, уже встречал гонец со свитком в руке. Увидев печать Государя, я застонала, опустив руку на холку серра. Крайн фыркнул, Лари тсыкнула на меня, эльфийка та вообще, пальчиком под ребра ткнула. Макс принял свиток, поклонился гонцу. Тот поклонился в ответ и, сев на коня, поскакал прочь. Макс раскрыл свиток, тяжело вздохнул.

— Обед? — с надеждой спросила я, потому как время обеда давно прошло.

— Нет, не угадала. Ужин. С семьей.

Я прикрыла глаза и застонала. Макс улыбнулся, пропуская нас вперед, в коляску, приехавшую за нами из его дома.

— Сколько у нас времени? — сказала я, садясь в коляску.

Девочки устроились напротив меня, Макс сел рядом.

— Максимум час. — пожав плечами, ответил мой господин.

Коляска тронулась в путь, а я поняла несколько простых истин. Все мои вещи остались в том самом трактире, из которого меня выкрали уртвары. Майра и служанки-близняшки остались в крепости помогать целителям. Времени на то, чтобы принять ванну — катастрофически не хватает. Привалившись к Максу, я тяжело вздохнула. Надеюсь, Макс что-то придумает, чтобы не ударить в грязь лицом перед Государем.

Ехали мы молча, каждый погруженный в свои мысли. Сознание замечало яркие разноцветные гирлянды, украшавшие дома и улицы, полотнища красного и золотого цветов на перекрестах, большее оживление на улицах, радостные лица, множесво лоточников со сладостями и безделушками. Я вспомнила, что скоро новый год и что, несмотря на войну, праздничная суета будет властвовать в сердцах людей. Чтобы люди, уставшие от тревог, могли бы глотнуть пьянящего воздуха праздника — и тем самым помочь их сердцам надеяться на лучшее. И это было правильно — и справедливо. Трайры и фреи заслужили этот праздник.

Дом Макса тоже был украшен и готов не только к празднику — но и к приезду своего господина. Воины быстренько распахнули ворота, вытянувшись в струнку, когда коляска проезжала мимо них, Граен уже стоял перед резными дверями у дома и рядом с ним — три молоденькие служанки, кажется, даже дышать забывшие.